Кэти последовала её примеру. Она тоже поклонилась, благодаря луг, щедро делившийся с нею своими дарами.

Они медленно шли к замку.

– А это ничего, что я тоже собирала эти семена? – решилась наконец спросить Кэти. – Раз они так нужны, то вот… – Она показала свой узелок.

Но мадам Помфри отмахнулась:

– Не надо. Василистником зарос весь Хогвартс. Так что всем хватит. Да и василисков тут давно никто не встречал. А тебе-то зачем эти семена?

– Для Мелиссы. Мелиссы Грамен, – Кэти смутилась. – Она предложила мне… и я теперь вот собираю иногда…

– А, Мелисса! Её я знаю, – мадам Помфри оживилась. – Как же, известная травница. Помогаешь ей? Это дело хорошее. Мелисса готовит замечательные зелья.

Они подошли к замку.

– Ну, желаю удачи. Нужно ещё… А кстати, где ты сушишь травы?

– У себя в комнате, – пожала плечами Кэти.

Мадам Помфри нахмурилась и строго сказала:

– Не очень разумно. Спальни не очень подходят для этого… – она немножко подумала. – Я думала, ты занимаешься в кабинете профессора Снейпа…

– Нет! – вырвалось у Кэти.

– Отчего же? У него есть специальная комната, он постоянно имеет дело с разным сырьём, смог бы тебе помочь, подсказать, если понадобится…

– Не понадобится!

– Ну и зря. Это было бы самое правильное решение. Впрочем, можешь воспользоваться моей лабораторией.

Кэти, немного поколебавшись, согласилась. Она и сама понимала, что не может занять всю спальню сухими растениями. Ребекка и так уже косится на её угол, заваленный «сеном».

Мадам Помфри привела Кэти в больничное крыло и открыла дверь в лабораторию. Вдоль стен высились шкафы; за стеклянными дверцами теснились баночки, горшочки, пакетики и коробочки с лекарствами. Посреди комнаты стоял широкий низкий стол, застеленный чистыми салфетками. Тут уже сушились какие-то стебельки. С потолочных балок свисали большие пучки сухих трав; на стене Кэти, содрогнувшись, увидела огромную высушенную змею, рядом – низку сушёных грибов и несколько связок высушенных же лягушек.

В очаге потрескивали дрова, и по ним пробегали зелёные огоньки, иногда выстреливая яркими искрами. Вообще, помещение немного напоминало логово сказочной ведьмы. Не хватало только паутины по углам, да чёрной кошки за печкой. А ещё, для логова тут было слишком чисто, просто неприлично чисто. Как в больнице.

– Вот моя берлога, – сказала хозяйка. – Можешь занять половину этого стола, и ещё мы поставим столик около печки. Некоторые растения лучше сушить у открытого огня.

Кэти стояла у порога и оглядывала комнату.

– Конечно, у профессора Снейпа тебе было бы удобнее, – заметив взгляд Кэти, сказала мадам Помфри. – Здесь тесновато.

Кэти встрепенулась:

– Ну что вы, мне будет здесь очень удобно, если, конечно, я вам не помешаю.

– Не помешаешь. А про лабораторию профессора Снейпа ты подумай.

– Нет! – резко ответила Кэти. – То есть, – тут же поспешила поправиться она, – если вы не возражаете, я пристроюсь здесь, а к Снейпу я не хочу.

– Как знаешь, – покачала головой мадам Помфри. – Не смею настаивать. Ещё подумаешь, что я тебя выгоняю. Располагайся.

Кэти высыпала семена на стол и стала перебирать их, отбрасывая подпорченные. А хозяйка больничного отделения тем временем, переодевшись в привычный балахон белого цвета, звенела склянками в шкафу, шелестела пергаментными листами и журчала каким-то снадобьями. Идиллия длилась недолго. Вскоре мадам Помфри вызвали: какой-то первоклассник свалился в озеро, тут же как ошпаренный вылетел из воды и примчался в лазарет, весь увешенный сине-зелеными пиявками, а на голове у него Кэти разглядела что-то вроде медузы с коротенькими, завивающимися спиральками щупальцами.

Попрощавшись, Кэти отправилась в Большой Зал.

– О чем ты думаешь?! – такими словами встретил её Марк. – Ты теперь ловец сборной! Тебе нужно постоянно тренироваться!

Кэти растерялась от такого напора.

– Можно я сначала позавтракаю? – осведомилась она, придвигая к себе тарелку. – И потом, я же не только ловец в запасной, – Кэти подчеркнула это слово, – команде. Мне ведь порой и учиться приходится. Да и отдохнуть иногда не мешало бы…

– Какой отдых?! – возмутился Марк. – Когда ты успела устать?

Кэти решила не говорить, что сегодня она на ногах с пяти утра, – это никого не касается. Поэтому промолчала и стала разглядывать омлет, пытаясь определить, подмешаны ли туда семена травы василиска, или нет.

– Сразу после завтрака идём всей командой на тренировку! – отрезал Марк. – Все! Квентин, ты тоже!

– А я что? Я с удовольствием!

– Сразу после завтрака не получится, – сказала Кэти. – Я собиралась ещё посмотреть школьные мётлы, подобрать себе что-нибудь поприличнее.

– Ладно, – согласился Марк. – Тогда в полдень. Всем собраться на квиддичном стадионе.

Когда Кэти подошла к сараю для мётел, она услышала, что внутри уже кто-то возится. У открытой двери дремал огромный лохматый пёс. Раньше Кэти видела его только издали, но знала, что он принадлежит Хагриду.

– Клык? – неуверенно позвала она.

Пес лениво посмотрел на неё и широко зевнул.

– Кто там, Малыш?

«Малыш?!!»

Пес никак не отозвался, уложил большую голову на большие лапы и опять закрыл глаза.

Кэти кашлянула, осторожно обошла собаку и заглянула в сарай. В неверном свете фонаря она разглядела громадную фигуру, склонившуюся над какой-то тёмной массой.

– До-доброе утро…

Хагрид не ответил, только махнул рукой.

Кэти подошла поближе. Непонятная масса, возвышающаяся перед Хагридом, оказалась грудой школьных мётел.

Но в каком они были состоянии! И так-то невзрачные, кривые и сучковатые, теперь они выглядели как груда переваренных макарон.

– И какой обалдуй это натворил? – рычал Хагрид, размахивая метлой-макарониной. – Что за бестолочь тут развлекалась! Я понимаю – поломать, но сотворить такое! Уму непостижимо! Смотри, одну даже заплели косичкой!

– Косичкой – это я, – покраснев, призналась Кэти.

– Ты? – рявкнул Хагрид. – Вот и расплетай теперь!

Кэти безропотно взяла испорченную метлу, вытащила палочку и стала «расплетать». Ничего у неё не получилось, только прутья потрескивали, да искры летели.

Хагрид, выплеснув своё возмущение, тоже принялся за дело. Он намотал на руку одну из «макаронин», махнул палочкой, и метле вернулся привычный облик.

– Хорошо, что я зашёл проверить. На следующей неделе у первокурсников первый урок полётов. Представляю, что сказала бы мадам Хуч. Так просто она бы этого не оставила.

Кэти подавленно молчала, пока Хагрид одну за другой укладывал мётлы у стены.

– Ну, что у тебя там? – Хагрид наконец смягчился, отобрал у Кэти метлу и, по-прежнему ворча, попытался привести её в порядок.

– И как тебя угораздило? Остальные-то просто неумело прокляли. Но и пришлось повозиться – это ж нужно было сначала понять, что с ними хотели сделать, потом разобраться, что же сделали на самом деле! Что за неумёха здесь нахулиганил, ума не приложу.

Кэти догадывалась, кто этот неумёха, но промолчала. Она сказала только о себе:

– Я просто хотела выровнять прутья, чтобы они не торчали так безобразно… Но, видимо, что-то перепутала…

– Да уж, – усмехнулся Хагрид. – Перепутала. А теперь что? Даже я расплести не могу. – Он попытался выпрямить прутья своими ручищами.

– Я хотела, чтобы они лежали ровно, чтобы хоть немножко было бы похоже на Нимбус…

– Нимбус? – удивился Хагрид. – Ну-ну. Вот, смотри, больше ничего сделать не могу.

Кэти взяла метлу. Прутья её были по-прежнему переплетены между собой, но теперь были похожи не на косичку, а скорее на корзинку, вытянутую и заостренную на конце.

– Ну что, будешь пробовать? – спросил Хагрид. – Если честно, я бы не решился. Я, конечно, не специалист по аэродинамике… Но опыт кое-какой имеется, метлу себе соорудил, да, и вроде не подводила пока. А это…

– Вы сами сделали себе метлу? – поразилась Кэти.

– А что тут такого? Мне ж ваши метёлки не подходят, мне побольше нужно, таких никто не делает. Вот и пришлось самому мастерить.