– Помню, – мадам Помфри помрачнела. – Я уж и сама не рада, что рассказала про те берёзы. Да только оборотня-то ты встретила не на берегу!

– На опушке!

– На опушку чёрный оборотень выйти не может.

– А этот вышел! – крикнула Кэти и тут же засомневалась: а правда ли, что вышел? Ведь он сидел под ёлкой, в папоротниках… – Он меня подозвал…

– Понятно, – сказала мадам Помфри, заканчивая обрабатывать рану. – Всё. Выпей ещё вот это и спи.

– А что это? – спросила Кэти. Она принюхалась и уловила знакомый аромат.

– Это настойка все той же противообортневой пасты. Ты думаешь, сознание потеряла просто от усталости?

– А разве нет?..

– И чему вас только учат? – мадам Помфри покачала головой.

– Мы чёрных оборотней не проходили, – насупилась Кэти.

– Усталость – это тоже последствие встречи с оборотнем. Простое его присутствие выкачивает из тебя силы. Каждое его прикосновение чрезвычайно токсично. Ещё немного, и ты лишилась бы руки. А не притащи тебя Северус так скоро, промедли немного, и всё! Было бы поздно!

– Что – всё? – испугалась Кэти.

Мадам Помфри не ответила, только выразительно глянула на Кэти.

– А если б укусил? – севшим голосом спросила Кэти.

– Эта паста помогает и от укусов. Но раны нужно обрабатывать сразу же. Вот почему… – мадам Помфри осеклась.

– Что? – Кэти была заинтригована.

Мадам Помфри молча пошла к двери.

– Если оборотень укусил бы меня, я… тоже превратилась бы… в оборотня, да?

– Если кусает чёрный оборотень, ты уже ни в кого не превращаешься. Это значит, он тебя ест.

Мадам Помфри скрылась за дверью.

Бодрости этот разговор тоже не прибавил. К счастью, настойка быстро погрузила Кэти в сон, и переживания о том, что случилось, что могло случиться, но, к счастью, не случилось, и что бы случилось, если бы это всё же случилось, – не успели её измучить.

Таким образом прошла целая неделя. Друзей к Кэти не пускали – видимо, мадам Помфри опасалась, что недомогание, вызванное общением с оборотнем, может оказаться заразным. По просьбе Кэти ей передали учебник по защите от тёмных сил. Коротенькую главу, посвящённую чёрным оборотням, за неделю она выучила наизусть.

Наконец Кэти почувствовала себя совсем здоровой. Только немного побаливала разодранная «симпатичным незнакомцем» рука. Но мадам Помфри оставила Кэти ещё на сутки.

– Успеешь, – хмуро ответила она на просьбу Кэти отпустить её. – Твой декан был тут вчера вечером. Ты уже спала.

– Повезло, – вздохнула Кэти.

Мадам Помфри усмехнулась и сказала:

– Не слишком-то радуйся. Пока отдохни хорошенько. А утром позавтракаешь и сразу отправишься в учительскую. И готовься к худшему – Том Реддл, то есть профессор Реддл, разъярён.

Кэти поморщилась: такое состояние Реддла было ей знакомо не понаслышке.

– Вы думаете, меня исключат, да? – дрогнувшим голосом спросила она.

Мадам Помфри покачала головой, и было неясно: то ли она соглашается, то ли просто не знает, что сказать.

Несмотря на утреннюю бодрость, Кэти проспала весь день. Просыпаясь время от времени, обнаруживала перед собой очередную порцию противооборотневого зелья, послушно её выпивала и вновь проваливалась в сон.

В понедельник, молча выпив привычную кружку горьковатой настойки, Кэти еле дождалась последнего осмотра, после которого придётся отправляться за заслуженным наказанием, а то и домой, в Лондон. Завтрак, как и следовало ожидать, остался нетронутым.

Однако идти в учительскую и выслушивать гневные нападки Реддла не пришлось. Мадам Помфри последний раз осматривала раны, нанесённые оборотнем, когда вошла профессор МакГонагал.

Она очень сухо поздоровалась и, дождавшись окончания перевязки, кивнула Кэти: следуйте за мной. Кэти стало подташнивать, наверное, от волнения. Или от нескольких литров противооборотневой настойки, выпитых за неделю? «Перед отчислением со студентом всегда разговаривает Дамблдор», – вспомнились слова Джорджианы.

Вслед за МакГонагал Кэти поднялась на второй этаж. Проходя мимо кабинета истории магии, она услышала голос профессора Бинса и тяжело вздохнула: ведь очень может быть, ей уже не придётся слушать его монотонные лекции и рисовать забавные конспекты-комиксы. В самом мрачном настроении она шла за заместителем директора. «Неужели этого всего больше не будет…», – эта мысль беспрерывно кружилась в голове.

Остановившись перед старой, облупленной горгульей, МакГонагал покосилась на Кэти, приподнялась на цыпочках и что-то шепнула в каменное ухо. Горгулья открыла глаза, смерила посетителей надменным взглядом слепых каменных глаз и со скрежетом сдвинулась с места. МакГонагал шагнула в открывшийся проход.

Двинувшись следом, Кэти увидела узкую винтовую лестницу, выложенную из мелких, округлых когда-то, камешков цвета мёда. От времени и множества прошедших здесь ног камешки истёрлись. Ступеньки стали гладкими и блестящими.

От множества поворотов скоро закружилась голова. Когда наконец лестница закончилась, они оказались на небольшой площадке, выложенной такими же маленькими камешками, перед тяжёлой дверью с большим металлическим кольцом. МакГонагал негромко постучала.

Дверь распахнулась, и Кэти, повинуясь повелительному жесту Дамблдора, вошла в просторный круглый кабинет. МакГонагал тут же отступила и скрылась за изгибом лестницы.

Кэти уже не хотелось разглядывать всё вокруг. Её взгляд был прикован к хозяину кабинета. Дамблдор прошествовал мимо и уселся за большой стол. Молчание длилось несколько минут, очень томительных. Наконец Дамблдор поднял на Кэти глаза.

Он долго молча всматривался в неё. Кэти ощутила, как мурашки пробежали по спине. Она чувствовала, что взгляд голубых глаз буквально пронизывает её. Эти глаза, обычно такие добрые, лукавые и в то же время простодушные, сейчас приобрели стальной оттенок.

– Как вы себя чувствуете, мисс Эбдон? – наконец спросил Дамблдор.

– Спасибо, сэр, хорошо, – пробормотала Кэти.

Дамблдор кивнул.

– Вы знаете, зачем я пригласил вас сюда, не так ли?

Сердце Кэти жалобно трепыхнулось где-то в животе. Она кивнула.

– Я очень хотел бы знать… Надеюсь, вы простите моё любопытство… Объясните, пожалуйста, что произошло. Профессор Снейп, конечно же, всё рассказал, и мистер Хагрид тоже. Но я хотел бы выслушать и вашу версию, потому что некоторые события так и остались для меня загадкой. Вот, например, зачем вы отправились в лес?

– Я не… – Кэти торопливо соображала, что мог рассказать Снейп.

– Знаете, мисс… Кэти. Расскажи-ка всё по порядку. С самого начала. Итак, ты отправилась в лес. Зачем?

Кэти опустила голову и осмелилась возразить:

– Я пошла не в лес, я пошла на берег озера, там на опушке растёт несколько берёз. Я пошла за шишками.

– За шишками? Какими шишками? – удивился Дамблдор.

– Ну как же, – Кэти растерялась. – За берёзовыми.

– Берёзовыми шишками?! Я, правда, не силен в ботанике, однако… Шишки растут на ёлке, на сосне… Есть ещё кедровые, кипарисовые, кажется…

– И берёзовые!

– Вот как? Берёзовые шишки… Любопытно. Ну хорошо. Итак, ты пошла …не в лес, за …берёзовыми шишками – надо же! – и очутилась в лесу. Продолжай, пожалуйста.

Кэти повесила голову.

– Я не знаю, как это случилось. Я бродила по полянке, а потом… оказалось, что это уже лес… А вообще-то он меня подозвал!

– Подозвал?

– Да, оборотень. То есть, тогда я ещё не поняла, что это оборотень, – Кэти торопливо, беспорядочно пыталась объяснить, как получилось, что она оказалась в Запретном лесу. – Его привлекло, наверное, волчье лыко.

– Вот как, волчье лыко. Конечно. Так значит, оборотень подозвал тебя… Ты была в это время …не в лесу, да?

– Ага, – Кэти кивнула, – на поляне. А он неожиданно позвал, и я подошла. Он казался таким…

– …безобидным, – подсказал Дамблдор.

– Да, безобидным, – согласилась Кэти, – таким…

– …симпатичным.

– Симпатичным, – вновь согласилась Кэти.

Дамблдор помолчал немного, потом спросил: