— Но, сэр, судя по всему, она была убита. Предположите только, что столбняк был вызван умышленно. Он ведь может служить таким же оружием, как пистолет, нож или топор.

Голос шефа стал резким. Он произносил каждое слово отрывисто:

— Я — сказал — вы — должны — прекратить — расследование. Это — ясно?

На это он мог получить только один ответ.

— Да, сэр,— поспешно сказал Камерон.

Гаррисон сидел за столом и завтракал. Морган подал ему половину грейпфрута со льда и положил на стол утреннюю почту.

Вскоре Гаррисон взялся за письма и стал внимательно читать их.

Это письмо было третьим сверху. Вот его содержание:

«Ну, как вы себя чувствуете теперь, мистер Гаррисон?»

Подписи не было.

Гаррисон снова встревожился. Он собирался встать и позвонить. -Потом его взгляд стал хмурым и усталым и он никуда не пошел. Он сжал губы и медленно покачал головой, словно хотел сказать: «Один раз я уже свалял дурака, но больше этого не будет».

Он разорвал письмо и бросил его под стол в корзину для бумаг. Затем принялся за грейпфрут.

Телефон зазвонил в самый неподходящий момент. Они оба были в комнате.

Флоренс стояла перед ним совсем одетая. Она уже направлялась вниз, чтобы сделать последние приготовления. Только неполадка с ручными часами вынудила ее вернуться в комнату. Очевидно, замок браслета был слишком зажат. Требовалось некоторое время, чтобы его расслабить.

Параллельный телефонный аппарат был в общей спальне. Его поставили вскоре после того, как Хью захромал, и он тогда еще отметил, насколько удобнее стало звонить.

Флоренс пыталась починить браслет своих часов и решила не брать трубку.

— Хью,— сказала она и кивнула на телефон.— Надо надеяться, что никто не откажется в последний момент.

Он занимался своим галстуком.

— Пусть там, внизу, снимут трубку,— сказал он.

Звонок смолк, но вскоре в дверь постучала девушка-прислуга.

— К телефону мистера Стрикленда.

Настойчивая по характеру Флоренс решила довести до конца ремонт браслета часов. Она села за свой туалетный столик, взяла в руки шпильку для волос и с видом специалиста принялась исправлять замок браслета.

Он подошел к телефону.

— Хелло? — сказал он, ничего не подозревая.

— Хелло,— насмешливо отозвалось сопрано.

Шок был подобен холодному душу.

Хорошо, что Флоренс не смотрела на него в этот момент и целиком погрузилась в занятие со своими часами. Он торопливо повернулся к ней спиной.

— Хелло, Грейнджер,—сказал он.

— Грейнджер? — повысила тон сопрано.— С каких это пор? Ну хорошо, как тебе будет угодно. Ты говоришь своим стилем, как я понимаю. Посмотрим, кто останется в дураках.

Если он положит трубку, будет еще хуже. Флоренс обращается с телефоном со свойственной ей бесцеремонностью.

— В данный момент у меня очень мало времени,— холодно продолжал он.— Ты должен учитывать эго. Ближе к делу, мой друг. В этом месяце ты остался моим должником, насколько я помню. Пятнадцатое число уже миновало. Я пока подожду, пока, но, как тебе известно, у меня большие расходы и... Я недавно уже говорил им,— нетерпеливо прервал он ее,— что вы должны взять дело в свои руки,— это лучшее, что вы сможете сделать... Что ты говоришь, меня совсем не интересует. Так просто нельзя выпутаться из затруднений.

Он вздохнул.

— Послушай, позвони мне утром на службу... Это тебе вполне подходит, Я уже делал подобные попытки, но там я не мог положиться на аппарат. К тому же ты достаточно ловкий и предусмотрительный. Позднее я позвоню тебе домой, и тогда мы договоримся, где встретиться. Я уже давно пришел к этой идее.

Флоренс тем временем исправила свой браслет и выходила из комнаты. В дверях она повернулась и сделала нетерпеливый жест.

— Боже мой, я вижу, ты еще не одет. Я жду тебя внизу, ты будешь мне нужен. Гости могут прийти в любую минуту.

Дверь за ней закрылась. Но и теперь он не чувствовал себя в безопасности. Внизу, в зале, она могла взять трубку и подслушать. Поэтому он торопился закончить разговор.

— Слушай, ты, стерва! — яростно воскликнул он.— Мы оба пропадем. Я тебе достаточно долго помогал.

— Ах, значит, она ушла из комнаты, не так ли? Ты должен мне пятнадцать сотен долларов за этот месяц и еще пятнадцать сотен за прошлый. Когда ты со мной расплатишься?

— Оставь меня, наконец, в покое.

— Либо ты принесешь мне деньги, либо я приду к тебе сама. Я расскажу твоей жене, ее гостям и всему свету про нас обоих. Даю тебе срок до девяти часов.

— Я убью тебя! — вышел он из себя.— Если ты только посмеешь появиться где-нибудь поблизости, я собственноручно убью тебя!

Ее презрительный смех звучал в трубке, пока он не положил ее.

Стол у Флоренс был превосходный. Гости поели холодных закусок, и около девяти часов начались танцы. Оркестр заиграл первые такты, и начался шумный ночной бал, один из тех, которыми прославилась Флоренс, не жалевшая на них труда.

Он танцевал с малопривлекательной приятельницей своей жены, женщиной уже не первой молодости. Прямо напротив него была высокая входная дверь бального зала.

Вдруг он увидел ее, высокую и стройную, и сразу узнал. Она вошла с наигранной грацией и подала слуге накидку из куницы, ту самую накидку, которую он ей подарил, когда они еще любили друг друга. Он знал ее манеру позировать. Ему хорошо был знаком ее самодовольный смех и привычка небрежно надевать почти до локтя дорогие браслеты.

Она перекрасила свои волосы. Новая прическа ему не понравилась. Ему ничего больше не нравилось в ней. Он больше не любил ее.

С трудом поборол он свой страх, свой гнев и свою ненависть, с трудом вернул самообладание.

Он оглянулся на Флоренс. Она танцевала в конце огромного зала. Без сомнения, Флоренс увидит ее, как только приблизится к выходу. Правда, обе женщины до сих пор не встречались, но, конечно, Флоренс познакомится с незваной гостьей. В этом отношении она была очень щепетильна. Во что бы то ни стало надо предупредить эту встречу.

Танцуя, он шаг за шагом приближался к стене, чтобы не оставить свою партнершу на середине танцплощадки. Затем молча повернулся и неуверенными шагами направился к выходу.

— Добрый вечер, мистер Стрикленд,— непринужденно приветствовала она его.— Как мило было с вашей стороны пригласить меня.

— Я сделал это?—сквозь зубы процедил он.

Она улыбнулась знакомой ему самодовольной улыбкой, полузакрыв глаза.

— Что за милая вечеринка! И моя любимая мелодия. Давайте потанцуем?

Он взглянул через ее плечо в зал.

— Она в самом деле очаровательная,— пробормотала она с искренним восхищением, глядя на его жену.— Ты просто несправедлив к ней. Должно быть, ты слепой. Как мог ты когда-то предпочитать меня...

Она замолчала. Кажется, в первый раз в жизни она была искренней.

Он быстро огляделся. Флоренс танцевала в роли партнера и прошла в танце мимо входной двери. Она не смотрела в их сторону. Может быть, она видела их еще до этого. Во всяком случае, она могла увидеть их в любой момент. Пот выступил у него на лбу.

— Давай урегулируем денежный вопрос,— быстро предложил он.

Она ответила странным образом. Вытащила свой слегка надушенный носовой платок и нежно вытерла ему лоб.

— Постой здесь минутку,— попросил он,— и не заговаривай ни с кем.

— Я не имею привычки делать это, пока меня не представят,— возмутилась она.— Все же скажи, как мне назваться на всякий случай...

— Ты — знакомая Боба Меллори. Он сидит там полупьяный и не обратил на тебя внимания, даже если ты вдруг встанешь перед ним.

Быстро покинув зал, он поспешил в библиотеку и запер за собой дверь. Затем открыл вделанный в стену шкаф и достал из него пачку денег. В пачке было ровно тысяча долларов. Спрятав деньги в карман, он дрожав щей рукой выписал чек на остальные пятьсот.

Потом он открыл дверь и вернулся в зал, увидев ев там, где оставил. Теперь она сидела за столиком, оставаясь неопознанной.