— Вот именно! Более того! Когда я спросила его, почему бедняжка так взвизгнула, у него хватило наглости заявить мне с явным злорадством, что он поделом вышвырнул моего ангелочка за калитку! Я была просто вне себя от злости! — Дама разошлась не на шутку. — Подумаешь, собачка разрыла клумбу и выдрала дюжину-другую этих дурацких цветов — надо же ей где-то играть!

Грудь миссис Мидхолм вздымалась от возмущения, лицо раскраснелось.

Драйбек попытался найти слова утешения, но его попутчица была уже не в состоянии слушать. Отдышавшись пару минут, она продолжила свое повествование.

— Я должна была высказать ему куда больше, чем успела тогда. И сделала бы это, если бы мне не было так жаль мисс Мэвис. Должна заметить, что девушка исключительно застенчива. Хотя если Мэвис устраивает, что ее используют как коврик у двери, то это ее дело. Не считаю возможным вмешиваться. Но извините, когда дело доходит до зверского обращения с моими животными, — это уже совсем другое. Никогда больше не заговорю с ним, пока он не извинится за свою выходку, хотя такому поступку нет прощения. Именно так я ему и сказала! А если я все это выскажу ему в Седарах, то это наверняка не понравится миссис Хасвел, а мне бы очень не хотелось ее расстраивать. Поэтому я и предпочла сегодня остаться дома. — Слегка шлепнув Увертюру, она покрепче прижала псину к себе. — Вот уж будет ему урок, если она сбежит с этим поляком. Я имею в виду мисс Мэвис. Хотя не думаю, что она на это способна. Что он, в конце концов, из себя представляет? Да еще к тому же иностранец! — закончила миссис Мидхолм.

— Поляк? — машинально переспросил Драйбек.

— А-а, вы не знаете его. Он работает в Бейсайде и обитает где-то неподалеку от вас. По-моему, у старой миссис Докрэй, — предположила Флора Мидхолм.

— Думаю, мне не приходилось встречаться с этим молодым человеком, — сказал Драйбек без особого сожаления.

— Впрочем, насколько я знаю, этот поляк живет здесь сравнительно недавно. И хотя, судя по слухам, у него вроде все документы в порядке, не доверяю я этим иностранцам. Говорят, его отец владеет крупной недвижимостью в Польше. Я как-то встретила его в доме моей приятельницы. По правде говоря, очень симпатичный молодой человек. У него интересная внешность, прекрасные манеры, и немудрено, что Мэвис могла всерьез им увлечься, — щебетала миссис Мидхолм.

— Не тот ли это темноволосый субъект, который гоняет по всему Торндену на грохочущем мотоцикле? — вспоминая что-то, спросил Драйбек.

— Это именно он и есть, — согласилась миссис Мидхолм. — Ладислас Зама… Никогда не могла правильно выговорить его имя. — Миссис Мидхолм заметила идущего им навстречу мужа. — Пеки! Смотрите скорее, кто идет! Бегите скорее встречать папочку!

К этому моменту они как раз успели добраться до перекрестка. Тщедушный майор Мидхолм пытался уберечь полы светлого плаща от наскакивающих на него с веселым лаем пекинесов.

Дорога, уходящая вправо от перекрестка, мимо церкви и дома мистера Клайборна, местного пастора, вела к главным воротам в имение Седары. По левой стороне маленькие магазинчики перемежались с уютными коттеджами. Чуть дальше возвышался один из старейших домов в Торндене, принадлежащий мистеру Гевину Пленмеллеру.

Строго говоря, Торнден не отличался обилием пышных садов или памятников старины. С точки зрения историка, Торнден был обычным провинциальным городком. Однако тут имелось немало отличных особняков, выстроенных в весьма отдаленные времена. Глянцевые изображения местного собора — гордости Торндена — фигурировали по меньшей мере в трех справочниках по английской церковной архитектуре. Дом пастора тоже представлял собой добротный викторианский особняк. Помимо Старой Усадьбы — замка, сохранившею нетронутыми суровые черты архитектуры шестнадцатого века, в округе хорошо был известен роскошный розарий и старинный дом мистера Пленмеллера, расположенный на Хай-стрит. Это относилось и к фешенебельной усадьбе семьи Хасвелов в Седарах, отстроенной в георгианском стиле. Внимание приезжих могло привлечь и довольно старое, но изысканное поместье Сэмпсона Уоренби, как, впрочем, и солидный дом мистера Тадеуша Драйбека. Весь Торнден вместе с обширной территорией Старой Усадьбы располагался в треугольнике, образованном дорогами, соединяющими с северной и южной стороны Белингэм с Хоксхедом и Триндейлом, ближайшими к Торндену городками. Старомодный коттедж мисс Патердейл занимал наиболее неудачное место, расположившись у самой развилки. Остальная же, не принадлежавшая никому территория, использовалась в основном местной ребятней для игр в футбол.

Майор Мидхолм, отгоняя наседающих пекинесов, подошел к поджидавшим его на углу жене и мистеру Драйбеку. Редкие седые волосы и напоминающие зубную щетку усы вкупе со щуплым телосложением и невысоким ростом еще сильнее старили и без того уже немолодого майора.

Миссис Мидхолм с искренней радостью приветствовала супруга:

— Привет, Леон! Ты, конечно, в Седары? Непременно передай от меня поклон миссис Хасвел и обязательно скажи, что я приболела и только поэтому не могу прийти. У тебя есть какие-нибудь новости?

— Да нет, все по-старому. Никаких новостей, — несколько напряженно проговорил майор, предварительно кивнув Драйбеку в знак приветствия.

— Ну и слава Богу! — вздохнула миссис Мидхолм. — А вот мне сегодня с трудом удалось выбраться из дома. Представляете, — она доверительно склонилась к уху Драйбека, — моя драгоценная Уключина принесла сегодня своих первых щенков!

— В самом деле? — переспросил Драйбек, чтобы хоть что-то сказать.

Майор, привыкший к странностям супруги, помешанной на пекинесах, чувствовал себя немного смущенным присутствием постороннего человека при обсуждении «собачьей» темы, словно это было чем-то глубоко интимным.

— Наверное, чудные малышки, — пробормотал майор.

— А вот и нет! Страшные озорники! — счастливым голосом пожаловалась миссис Мидхолм. — Ну, да ладно. Мне пора бежать. Не хочу надолго оставлять щенков одних. Желаю вам обоим удачи в турнире, — попрощалась она с мужчинами. — Пеки, пеки, пеки! Идите скорее к мамочке! — С этими словами она пошла домой, а Драйбек с майором направились в сторону Седар.

— А собачки-то и вправду интересны, — заметил майор явно для поддержания беседы. — Кстати, прирожденные охотники. Не пропускают ни одной кроличьей норы.

— Неужели? — равнодушно переспросил Драйбек. Эта тема ему уже изрядно надоела.

Поравнявшись с местным почтовым отделением, они заметили мисс Патердейл, опускавшую конверт в почтовый ящик.

— Вот, опять шлю письмо в прачечную! — сообщила мисс Патердейл, поприветствовав Драйбека и майора. — Интересно, что они напишут мне в свое оправдание? А вы, как я понимаю, к Хасвелам? Вы там непременно встретитесь с моей племянницей Эбби. Говорят, она здорово играет.

— Она и в самом деле достойна наивысшей похвалы. Особенно сильна на задней линии. Для женщины, надо заметить, это большая редкость, — сделал комплимент мистер Драйбек.

— Ерунда! — неожиданно обиделась за женщин мисс Патердейл. — Вы рассуждаете как ретроград эпохи короля Георга! В наши дни женщины во всем добиваются громадных успехов!

— Да, такая уж я старая калоша! — с легкой улыбкой покачал головой Драйбек. — Но мне уже поздно менять свои взгляды на жизнь.

— Можно подумать, этим можно гордиться, — проворчала мисс Патердейл.

Драйбек промолчал. Он знал эту принципиальную даму уже много лет и спокойно относился к ее постоянному желанию вступить в перепалку с кем только удастся. Суровая женщина с резкими чертами лица и проницательным взглядом, мисс Мириам Патердейл неизменно носила платье строгою покроя, седеющие волосы были коротко, аккуратно подстрижены, и в одном глазу постоянно поблескивал монокль. Старшая дочь умершего около десяти лет назад пастора, она переехала после смерти отца в небольшой коттедж в Фокслейне, продолжая осуществлять ревностный контроль за местными прихожанами, что, в принципе, входило в обязанности жены Энтони Клайборна. Но та, будучи женщиной застенчивой и слабовольной, не могла равняться с мисс Патердейл и не переставала повторять, что они все пропали бы без энергичной Мириам.