отыскать, и то переносит свое сокровище с одной высокой вершины на другую, то насылает на него туман из заколдованного озера, над которым хранится

драгоценность. Однако все признали, что рассказы эти вряд ли заслуживают

доверия, и предпочли объяснить неудачи отсутствием упорства и находчивости у

тех, кто пустился на поиски таинственного камня, а также множеством

естественных препятствий, преграждающих путь к цели в этом лабиринте лесов, долин и гор.

Когда беседа смолкла, обладатель огромных очков поочередно оглядел всех

присутствующих, подарив каждого презрительной усмешкой, не сходившей с его

губ.

- Итак, друзья-пилигримы, - сказал он, - здесь сошлось семеро мудрецов

и одна прелестная дама, несомненно столь же мудрая, как и самый почтенный из

нас.

Итак, повторяю я, мы собрались здесь, и всех нас связывает одна

благородная цель. Думается мне, что было бы весьма уместно, если б каждый из

нас поведал остальным, как он собирается распорядиться Великим карбункулом, если ему выпадет счастье набрести на него. Что, например, может сказать наш

друг, облаченный в медвежью шкуру? Как вы, уважаемый сэр, предполагаете

насладиться этой драгоценностью, в поисках которой уже бог знает сколько

времени блуждаете в Хрустальных горах?

- Насладиться! - с горечью воскликнул старый Искатель. - Я не жду

никаких наслаждений, с этими глупыми мечтами я распростился давным-давно. Я

продолжаю разыскивать этот проклятый камень только потому, что пустое

тщеславие моей юности обратилось для меня на старости лет в неумолимый рок.

Эти поиски вошли в мою плоть и кровь, они одни сообщают силу моему духу и

моим мышцам и заставляют биться сердце. Стоит мне отказаться от них, и я в

ту же минуту упаду бездыханным в ущелье, ведущем к выходу из этого горного

края. И все же ни за какие блага, даже если бы мне пообещали вернуть

напрасно прожитые годы, я не отказался бы от мечты о Великом карбункуле!

Отыскав его, я уйду в уединенную пещеру, которую давно приглядел, лягу там и

умру, прижимая карбункул к груди, и пусть он навеки останется похороненным

вместе со мной!

- О неуч, презирающий интересы науки! - гневно вскричал доктор

Какафодель, уязвленный до самой глубины своей ученой души. - Да ты недостоин

даже издали созерцать блеск этого благороднейшего из камней, созданных в

лаборатории Природы! Один лишь я поставил перед собой достойную цель, ради

которой разумный человек может стремиться к обладанию Великим карбункулом!

Разыскав его - а я, почтенные господа, предчувствую, что мне суждено найти

этот камень, дабы увенчать мою карьеру ученого, - я тотчас вернусь в Европу

и все оставшиеся годы жизни посвящу разложению его на простейшие элементы.

Часть камня я разотру в почти неосязаемую пыль, другую часть обработаю

кислотами и иными растворителями, способными воздействовать на столь

совершенный состав; остальное расплавлю в тигле или воздействую на него

огнем паяльной лампы. С помощью всех этих методов я получу точный анализ

камня и смогу подарить миру толстый фолиант, в котором будут описаны

результаты моих трудов.

- Превосходно, наш ученый друг, - заметил человек в очках, - и пусть

ваша рука не дрогнет, разрушая камень: ведь, изучив вашу книгу, каждый из

нас, простых смертных, сможет соорудить себе свой собственный Великий

карбункул.

- Ну нет, - возразил мастер Икебод Пигснорт, - что до меня, так я

против этаких подделок; из-за них упадет рыночная цена настоящей

драгоценности. Нет, господа, я прямо скажу, что заинтересован в сохранении

нынешней цены. Ведь я бросил свою торговлю, передал склады на попечение

конторщиков, поставил под большой риск все свои капиталы. Да что там, мне

самому грозит опасность смерти или возможность попасть в руки проклятых

дикарей-язычников, а я даже не посмел просить наших прихожан молиться за

меня, ибо отправиться на поиски карбункула - это почти то же, что связаться

с нечистой силой. Так неужели кто-нибудь из вас воображает, что я нанес

такой ущерб своей душе, репутации и имуществу, не надеясь получить за все

это надлежащую прибыль?

- Только не я, благочестивый мастер Пигснорт! - заверил его человек в

очках. - Мне бы и в голову не пришло, что ты способен на подобную глупость.

- И ты прав, - продолжал купец, - так вот, могу признаться, что этого

Великого карбункула я и в глаза не видел, но если он сверкает даже в сто раз

слабее, чем говорят люди, и тогда он наверняка будет стоить дороже лучшего

из алмазов Великого Могола, а тот оценивают в неслыханную сумму. Вот я и

собираюсь погрузить Великий карбункул на корабль и пуститься с ним в Англию

или Францию, в Испанию или Италию, хоть к самим язычникам, если провидению

будет угодно услать меня туда. Одним словом, я продам камень тому из земных

царей, кто даст мне за него самую высокую цену, чтобы он мог поместить его в

свою сокровищницу. Пусть-ка найдется кто-нибудь, у кого есть более разумный

план!

- Найдется, низменный скупец! - вскричал поэт. - Ужели ты не жаждешь

ничего, кроме злата, если намерился превратить этот лучезарный светоч в

такой же презренный прах, как тот, в котором ты имеешь обыкновение валяться?

Я же, укрыв драгоценность под плащом, устремлюсь обратно в свою мансарду, в

самый темный переулок Лондона. Там день и ночь я стану созерцать сокровище.

Душа моя будет упиваться его сиянием, оно напоит мой мозг и ярко заиграет в

каждой строчке стихов, которые выйдут из-под моего пера. А когда я покину

сей мир, блеск Великого карбункула еще долгие годы будет озарять мое имя!

- Неплохо сказано, господин поэт! - воскликнул все тот же джентльмен в

очках. - Укроешь под плащом, говоришь? Но он же будет светить сквозь дыры, и

тебя примут за ходячий фонарь!

- Подумать только! - с негодованием проговорил лорд де Вир, обращаясь

скорее к самому себе, чем к окружающим, так как даже самого почтенного из

них он считал недостойным своего внимания. - Да как смеет этот несчастный

оборванец мечтать о том, чтобы унести карбункул в свою жалкую конуру на

Грэбб-стрит! Разве я не пришел уже к мысли, что на земле нет более

подходящего украшения для парадного зала в моем родовом замке? Там суждено

ему сиять из века в век, превращая день в ночь и озаряя старинные доспехи, знамена и гербы, украшающие стену, и поддерживать славу героев во всем ее

блеске! Усилия всех искателей потому оказались тщетными, что камень этот

суждено найти мне - и никому другому, и я сделаю его символом величия нашего

славного рода. Даже в короне Белых гор Великий карбункул никогда не занимал

места столь почетного, какое предназначено для него в замке де Виров!

- Благородная мысль, - произнес циник с подобострастной усмешкой, -

однако осмелюсь заметить, что этот камень мог бы стать отличным погребальным

светильником и куда ярче озарил бы славу ваших предков в родовом склепе, чем

в замке.

- Нет, постойте, - вступил в разговор Мэтью, молодой простолюдин, не

выпускавший руку своей жены, - мне кажется, господин неплохо решил, как

распорядиться блестящим камнем. Мы с Хэнной надумали поступить так же.

- Как это так? - воскликнул лорд, не веря своим ушам. - Да разве у тебя

есть замок, где ты мог бы его поместить?

- Замка у нас, правда, нет, - ответил Мэтью, - но зато есть домик, самый уютный в округе Хрустальных гор. Надо вам сказать, друзья, что мы с

Хэнной поженились неделю назад и сразу взялись искать Великий карбункул, потому что в длинные зимние вечера свет его очень пригодится, и нам приятно

будет показывать такую диковинку соседям, когда они вздумают навестить нас.