При всей своей незаинтересованности, Олег входил в нее все глубже и все больше занимал в ней места, и я уже представляла, чем это закончится для меня.

Это он нашел мне работу, и теперь я помогала одному из самых модных дизайнеров интерьера в городе. Конечно, я выполняла черновую работу, вроде поиска и закупки материалов, но иногда, очень редко, Лаура (я подозреваю, что это — не настоящее имя моей начальницы) доверяла и что-то более интересное и серьезное, а в последнем месяце даже пару раз брала на встречи с клиентами. Она не просто использовала меня в качестве дешевой (а платили мне совсем немного) рабочей силы, а готовила к тому, что когда-нибудь, пусть и очень нескоро, я начну работать самостоятельно. Так что работа мне нравилась, как я ни хотела от нее отказаться поначалу. Единственное, с чем я не могла смириться до сих пор, что если бы не протекция Олега, в жизни я не получила бы это место. Я и так обязана ему выше крыше, и со временем процесс только усугубляется.

Олег же заставил меня заниматься, записав на курсы для выпускников, потому что, по его мнению, я обязана была получить образование, так что сейчас в мои ближайшие планы входила очередная сдача ЕГЭ. Правда, в отличии от мамы, он хоть и выбрал сам мою будущую специализацию, спорить я не стала, он направлял меня заниматься тем, что мне нравилось самой. Специальность «Художественное проектирование жилых и общественных интерьеров» в местном универе меня вполне устраивала, хотя были большие сомнения, что я пройду конкурс. Еще я закончила курсы вождения и теперь управляла небольшим Хёндай, недавно появившимся в гараже Олега, как он настойчиво утверждал не из-за меня, а «просто подвернулась по случаю». И мне снова пришлось соглашаться, так как поселок, где я временно жила, был совершенно не обеспечен общественным транспортом.

И, наконец, самое неприятное для меня: он исхитрился подружиться с Денькой и завоевать его доверие. Я долго умудрялась избавиться от общества Олега, когда ездила в школу, пока он, не предупреждая, не последовал за мной. Надежда на то, что брат его не примет, что будет меня ревновать и общаться откажется категорически, разбилась почти мгновенно. Видно, мелкий слишком скучал по папе, и в его жизни слишком не хватало мужчины. Теперь каждый телефонный разговор начинался с вопроса: «Как Олег?» и заканчивался просьбой дать ему трубку.

Не боюсь повториться, я влипла, и как буду из всего этого выпутываться, понятия не имею.

Кстати, что касается моих друзей, теперь, пожалуй, уже бывших. У них все прекрасно. Славик женился, вылетел, правда, из универа, но выгодный тесть устроил его на очень хорошую работу, так что Зая в шоколаде и стервозность молодой жены (а все друзья снова жалуются на невыносимый характер его новой подруги, видно, такова его судьба) ничуть его не огорчает. Митя уже год встречается с девочкой из нашей группы, которая заявила мне, что он наконец-то избавился от роли няньки и зажил куда лучше прежнего. Обидно, конечно, уж с ним мы всегда были на равных, и я помогала другу не меньше, чем он мне. Ну, да главное, чтобы он был счастлив. Нэлька удивила всех, переведясь на заочный и уехав в Чехию. Там у нее обнаружилась какая-то неземная любовь, так что назад подруга не возвращается и времени на общение со мной почти не имеет.

А меня теперь ожидают новые знакомства, если поступлю, конечно. Правда, теперь я буду старше всех почти на пять лет, так что даже не представляю, как сложатся отношения с новыми одногруппниками. Гораздо больше на данный момент меня интересует общество одного человека, который не имеет отношения ни к тем, с кем я училась раньше, ни к тем, с кем, возможно, буду учиться. К чему они приведут, как и когда закончатся и смогу ли я оклематься после их окончания — вопросы дня на данный момент. И я пережевываю их сегодня в сотый раз, готовя мясное рагу по поводу выходного. Надо же чем-то себя занять, тем более, что Марине тоже иногда необходим отдых. Да-да, не удивляйтесь, именно рагу, не яичница, не омлет и даже не гречка, на мелочи я теперь не размениваюсь и сомнений по поводу результата не имею. Оказалось, что я не настолько тупая, чтобы не освоить кулинарное искусство, возможно, раньше не хватало желания, или учителя были не те.

Я настолько увлеклась размышлениями и тщательным подбором специй для блюда, что, наверное, впервые за все это время, не услышала, как приехал Олег. А может, у меня появились проблемы со слухом: не заметить ни стука входной двери, ни всех тех звуков, что производит мужчина, раздеваясь и разуваясь (а этот мужчина никогда не был особенно тихим), да вообще, не почувствовать, что за твоей спиной кто-то стоит, это же настоящий талант нужен. Я обнаружила, что не одна, только когда, обернувшись, оказалась в объятиях, распахнутых с целью сохранить мое равновесие и, возможно, жизнь. Если бы не помощь Олег, я бы от неожиданности, наверняка свалилась, и не факт, что не зацепила бы жаровню с плиты. При нынешней везучести, стоит ожидать самых ужасных последствий.

— Ты зачем так пугаешь! — возмутилась я, все еще находясь в объятиях. И что он так вцепился? Заклинило, что ли? Сердце бешено стучало от испуга, хотя, кажется, уже не только от этого. То, что Олег на меня воздействует как-то неправильно, я уже говорила, только раньше я все время была от него на приличном расстоянии, а сейчас… Надо бежать, иначе могут быть жертвы!

Но бежать я не успела, потому что Олег, до этого рассматривавший меня со странным выражением лица, слегка приподнял меня, перехватив под попу, и поцеловал. Не знаю, так ли хорошо он целуется, возможно, просто-напросто у меня слишком долго не было никаких близких контактов с мужчинами, но у меня реально отказали все мышцы, и соображать я совершенно перестала, иначе, как еще можно объяснить тот факт, что я принялась отвечать ему со всем энтузиазмом. Знала же, что добром это не закончится!

Нет, поначалу все было не то, что неплохо, все было прекрасно, невероятно, сногсшибательно и так далее. Даже проснувшись ближе к полудню следующего дня после непродолжительного сна, в спальне Олега в его объятиях, я все еще наивно продолжала считать, что все прекрасно. Еще бы! Не просто секс, а секс со знаком качества, да еще и неоднократный — можно завидовать самой себе! Впрочем, он мгновенно поставил меня на место. А нечего было губу раскатывать и на что-то надеяться. Откинувшись на спину с довольной улыбкой, он выдал буквально следующее:

— Похоже, ты все-таки меня простила… Неужели я наконец-то смогу вздохнуть спокойно?

Мое сердце замерло только на мгновение, я очень быстро пришла в себя. И слишком быстро осознала, что означают его слова.

— А тебя так сильно мучили угрызения совести? — смогла выдавить я, спеша убраться как можно дальше.

Я скрылась в своей комнате и поспешила в душ. Включила воду настолько горячую, насколько могла терпеть и стала тщательно оттирать тело, выдавив почти половину из бутылочки с гелем. В очередной раз я смывала с себя прикосновения Олега. Я слишком хорошо поняла, что значили его слова: все, что он делал для меня — не потому, что хотел помочь, и уж конечно не потому, что питал какие-то чувства (хотя бы жалость), только потому, что пытался «замолить свой грех». Что же, пусть считает, что справился с поставленной задачей. А того, что за это время успел совершить преступление пострашнее, заставив меня влюбиться в того, кому была совершенно не нужна, еще и развел на секс с ним, прекрасно зная, что продолжения не будет, он не поймет, в любом случае. Наверняка он уверен, что не сделал ничего плохого. Вернее, делал для меня исключительно хорошее. Разве качественный секс не входит в «хорошее»? А дурацкие требования непонятно чего, стоит оставить при себе, не так ли? И в собственных разочарованиях виноваты только мы сами, тем более, когда никто ничего не обещал.

Завтрак (вернее, обед) прошел в «теплой дружеской обстановке»: я хмуро молчала, пытаясь запихнуть в себя хотя бы кусочек, Олег же был вполне доволен и собой, и жизнью в целом.