- Кто тут поминает Вэй?

Голосом брата Чжу Юаня можно было резать ажурное кружево по кости -- звонкий, острый, твердый такой, ни с чьи другим не перепутаешь.

- Привет, братец, - обрадовалась Имэй, получив в ответ одну их двух улыбок шамана-медиума -- кривую на правую сторону лица. Добрую, то бишь улыбочку.

С Ханем они лишь поклонились друг другу. Вроде и не придерешься, побратимам из одной Школы так и положено, однако радости в этом приветствии ни щепотки. Напряженные позы, колкие взгляды.

- Где Мастер?

- У него сейчас гости.

Брат Чжу досадливо поморщился и поплотнее запахнул добротный плащ своего любимого черного цвета. Мальчишки -- младшие ученики, робко подглядывающие из флигеля, глаз не могли оторвать от высокого, стройного Юаня, каждая черта которого выдавала в нем человека благородного происхождения. От высокой гуани на макушке до тисненой кожи дорожных сапог - аристократ. Он и сам знал, какое впечатление производит на малышню, и, чтобы дополнить образ, виртуозно выругался. Для контраста.

Имэй смущенно покраснела, а Хань буркнул: "Позёр!"

Итак, в Школу вернулся старший ученик Чжу Юань -- третий сын лянского сян-го Чжу И от наложницы, шаман, говорящий с мертвыми и духами, заклинатель ветров и дождей. Вернулся сразу в отвратительном настроении, словно предчувствовал, что очень скоро для него появится уважительная причина.

Мастер сидел, как и подобает хозяину -- лицом на юг. Спиной к шелковой ширме, подаренной еще {сунским} (12) императором Вэнь-ди. Серые журавли танцевали на снегу, роняя перья. Летом же, в послеполуденный час рисунок на ширме окрашивался золотистым и снежные хлопья чудесным образом превращались в белые цветы. Бесчисленное количество оттенков белого и серого завораживало Имэй с того самого момента, когда она впервые предстала перед Мастером. Уже отмытая от грязи, накормленная, но еще до конца не уверовавшая, что все её беды позади. И сейчас девушка тоже сосредоточилась на ширме, старательно избегая глядеть на расположившегося напротив генерала Хоу, а тот, как назло, глаз с неё не сводил. Даже когда обращался к Мастеру, склонив голову и вытянув перед собой руки, все равно продолжал нагло пялиться, буквально пожирая ученицу взглядом. Бесстыжий придурок!

- Так, значит, вы не можете удовлетворить нашу смиренную просьбу, Мастер Дон Син?

- Именно так, да-цзян, - невозмутимо отвечал наставник.

- Ужели из-за того давнего и прискорбного случая, о котором я так искренне сожалею по сей день? - не унимался генерал.

От этих слов по комнате, словно сквозняк пронесся: Хань, подражая Буром Тигру, громко фыркнул, Чжу Юань со зловещим шелестом захлопнул веер, а Имэй до крови прикусила щеку изнутри. С каких это пор жестокое нападение стали называть словом "случай"?

- Я готов стать поручителем, - неожиданно заявил Хоу Цзин. - Моей душой и честью предков я клянусь...

Он посмотрел девушке прямо в глаза, чтобы она поняла, кому предназначается речь. Говорят, чиновник Вэй Шу написал Императору, что у генерала глаза осы и голос шакала. Насчет голоса он ошибся, а что касается ос, то взгляд его очень даже жалил.

- Я ручаюсь, - повторил генерал с нажимом, - что подобное более не повторится. Стратегу Ли ничего не грозит в моем присутствии. И готов подтвердить эти слова клятвой. Вы ведь приняли мои извинения и компенсацию, Мастер Дон.

Учитель даже бровью не повел.

- Ученица Ли уже получила контракт. Завтра она отбывает на место служения, - отчеканил он, не удостоив взглядом ни Ли Имэй, ни генерала Хоу. - В качестве замены могу предложить услуги ученика Лю Ханя.

- Ха...

Доски пола мелко-мелко затряслись под Имэй. Это беззвучно хохотал Лю Хань. Наплевал на манеры и, запрокинув голову, нагло ржал, прям до икоты ему было смешно от всего происходящего.

- Я... это... с огромным и нескрываемым удовольствием... - скрипел он, едва отдышавшись от смеха. - С таким поручителем любо ж дорого будет. Я-то уж точно никуда не сбегу, если вдруг чего...

От этих слов Имэй вдруг стало невыносимо стыдно. Она, одна из лучших учениц самого Мастера Дон Сина -- бессмертного учителя, позорно сбежала, истратив почти всю накопленную духовную энергию - {шэнь} на перемещение в пространстве. Годы медитаций, годы самосовершенствования эта глупая девчонка сожгла в один миг из-за обычного страха. Щеки её пылали, а на глаза наворачивались слезы, нет, не жалости к себе, а от чувства вины перед наставником.

- Пожалуй, я вынужден отказаться, - молвил генерал. - Я заинтересован только лишь в стратеге Ли. Замена меня не устраивает. Такая замена, тем более.

- А чо так? - продолжал издеваться бесстыжий Лю Хань. - Я тоже Законам войны обучен. Правда, и завалить меня на циновку будет сложнее, но вы, да-цзян, можете попытаться. Поглядим, что выйдет.

- Ты, наглый выродок... - прошипел помощник Юэ.

Но Хоу Цзин оборвал его возмущение резким жестом.

- Мои намерения были неправильно истолкованы, - сказал он. - Верно же, стратег Ли?

Сначала он всего лишь назвал её по имени. Пусть в шутку и с последующими извинениями, но уже тогда следовало насторожиться. К стратегу, который только что привел армию Хоу Цзина к победе, не обращаются столь фамильярно. Пусть даже стратег этот - маленького росточка девушка, одетая в мужское платье. Разве не Ли Имэй придумала и, самое главное, воплотила в жизнь план битвы с войском генерала Мужуна из Западной Вэй, с армией, окрыленной недавним разгромом Лян? Не каждый день удается взять в плен вражеского главнокомандующего и его высокопоставленных офицеров, не в каждом сражении удается захватить столько припасов и оружия, столько пленников и добычи. Вэйцы рвались в новый бой с таким воодушевлением, что генерал Хоу Цзин поначалу даже растерялся. И попросил у Мастера Дон Син стратега.

Имэй примчалась в ставку и придумала несколько хитрых тактических шагов, чтобы враги оказались в конечном итоге под высокими и крепкими стенами Муяна, а дорога, приведшая их туда, была терниста и трудна. И хотя победа досталась генералу Хоу недешево, её важности это не умаляло. В его стане все на радостях перепились, а потому девушка решила отметить свой успех наедине с картами и свитками. Еще один непростительный для стратега просчет.

Хоу Цзин явился в гости абсолютно трезвым и поначалу вел себя пристойно: поздравил с победой, подарил нефритовую курильницу, подробно рассказал о том, что происходило на поле боя. Ничего не предвещало беды. Кроме обращения по имени, само собой.

- Давай вместе выпьем, - предложил командующий. - Ты достойна самых цветистых здравиц, Имэй.

Девушка вежливо отказалась, заверив генерала, что не пьет вина. Она и вправду не любила хмельного. Оно её сразу сшибало с ног.

- Ты просто не знаешь, от чего отказываешься, - горячо уверял её Хоу Цзин. - Император подарил мне несколько кувшинов. Попробуем его вместе, а?

И крепко сжал в ладонях тонкие запястья стратега Ли. Имэй попыталась осторожно высвободиться.

- Я не хочу... я не пью...

- Не ломайся. Меня твой Мастер угощал отличным вином. Или он его держит только для гостей? Ни за что не поверю! А! Понятно, тебя не ценит твой собственный наставник. Ха-ха...

Он нес какую-то чушь, распаляясь прямо на глазах изумленной таким поворотом девушки.

- Отпустите мне, пожалуйста, - взмолилась она. - Мне... мне больно...

Наверное, не следовало выглядеть столь беззащитной. Некоторых людей... некоторых мужчин чужая слабость только провоцирует. Генерал Хоу оказался из их числа. Он тут же подхватил девушку на руки и направился прямиком к её кровати.

- Отпустите! Нет! Немедленно прекратите! Вы слышите? Что вы творите?

Вместо ответа Хоу Цзин впился губами в её губы, чтобы стратег Ли даже не сомневалась в его намерениях. Казалось, в её рот заползла ледяная змея ужаса, ворвалась через сцепленные зубы и нырнула в пищевод. Все внутренности Имэй мгновенно заледенели. Тело стало глиняным кувшином, наполненным камнями. Потряси -- зазвенит. И еще этот страх... Она отлично знала, каков этот нутряной дикий страх на вкус и цвет, на ощупь и на запах. Он - пряно-соленый, желтый, липкий и тошнотворный. Он растекался по жилам, выжигая остатки человеческого достоинства.