Влюбленные

Элеонора Мандалян

Наступало очередное утро. Большой зеленовато-сиреневый диск медленно выплывал из-за горизонта, растворяя в холодных призрачных лучах ночную тьму. Они проснулись.

- Доброе утро.

- Доброе, как всегда.

- Как ты думаешь, сегодня будет ветер?

- Хорошо бы.

Диск на горизонте постепенно белел, высветляя терявшиеся во мгле дали. Абсолютная тишина и незыблемость покоя угнетали.

- Будет жарко.

- Пусть... Ты любишь меня?

- Люблю. Ты же знаешь. Кого мне еще любить. На этом пригорке только ты и я.

И правда, любить им больше некого. Другие далеко от них, или они далеко от других.

- А ветра все нет.

- Жаль.

Стало совсем светло. Но ничего не изменилось вокруг. То же застывшее безмолвие.

- Каким нестерпимо длинным будет этот день.

- А разве прошедший день был короче?

Они помолчали. Возможно даже успели вздремнуть, погрузившись в ленивое бездумье. Но ненадолго.

- Неужели и сегодня ничего не произойдет?

- То, что должно произойти, произойдет очень нескоро. Нас тогда уже не будет на свете.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю. У меня есть Память Будущего.

- А почему у меня ее нет?

- Зато у тебя есть Память Прошлого.

- Это неинтересно. Так что же произойдет, когда нас уже не будет?

- Прилетят ОНИ...

- Кто?

- Те, кого мы не дождемся.

- Ну и какими же они будут?

- Подвижными.

- Ах!.. А еще?

- Маленькими?

- Еще!

- Шумными.

- Еще!

- Суетливыми. Любопытными. Очень умными и... злыми.

- Еше. Еще!

- Больше ничего не знаю.

Белый диск у противоположной кромки горизонта снова начал зеленеть и деформироваться, будто протискивался в щель между небом и землей. Стало жарко и душно. Но жажды они не испытывали. Потому что поблизости протекал ручей. Они давно привыкли к его соседству. С самого детства. И даже иногда ловили в нем свое отражение. Но не осознавали, что видят самих себя.

- А ветра все нет.

- Я люблю тебя.

- А я тебя.

- Потому что любить больше некого?

- Нет. Не потому.

- Тогда почему ты меня любишь?

- Мы говорили об этом бесчисленное множество раз.

- Потому что говорить больше не о чем.

- Мы росли вместе. Ты поддерживаешь меня. Мы можем ласкать друг друга... иногда.

- Я знаю.

- И еще... ты красивее всех.

- Повтори.

- Красивее всех.

- Ты тоже. Это оттого, что рядом ручей.

- Ну где же, где он? Почему медлит?

- Возможно он прилетит, когда спустится ночь.

Они снова надолго умолкли в терпеливом ожидании. Утолили жажду и подкрепились. Тишину нарушало лишь монотонное, еле слышное журчание ручья. Они так к нему привыкли, что давно перестали замечать. Сегодня, как и вчера, как и годы назад, ничего не происходило. Если бы они не переговаривались время от времени, день показался бы им еще более длинным и утомительным. И они снова зашептались.

- Уже вечер, а ветра все нет.

- Он скоро будет здесь.

- Откуда ты знаешь?

- Я чувствую.

- Кажется, и я тоже. Скорей бы! Я снова буду ласкать тебя.

- А я тебя.

- Когда настанет ночь, ты мне покажешь ее?

- Покажу.

- И все расскажешь?

- Обязательно.

- И будешь рассказывать каждую ночь.

- Жаль, что они прилетят, когда нас уже не будет.

- А ручей? Он останется?

- Дай подумать... Нет. И ручья не будет. Только мертвая сухая земля. И нестерпимый зной. Они здесь долго не выдержат.. Умрут или улетят обратно.

Зеленовато-фиолетовый диск уже совсем скрылся из виду. Небо налилось чернеющей синевой, расцветившись мирриадами звезд.

- Ну давай же, отыщи ее.

- Да вон она. Прямо над нами. Та, что ярче всех звезд. Они прилетят оттуда.

- И что же?

- Я рассказываю тебе об этом каждую ночь.

- Так расскажи еще.

- Они маленькие, подвижные, шумные, любопытные. Они отыщут нашу планету. Только это произойдет слишком поздно. Нас тогда уже не будет. Не будет никого и ничего. Не будет самой Жизни. Они даже не узнают, что мы были. Что ждали их.

- Жаль. Очень жаль.

И тут появился ветер – порывистый, горячий. И они смогли наконец коснуться друг друга ветвями. Это было очень ласковое и долгожданное прикосновение. Ведь они любили друг друга – вовсе не потому, что любить было больше некого.