Сема, как только операторша отключила его от аппарата, проворно вскочив, бросился к Нане и Гагику. Друзья, прижавшись друг к другу лбами, застыли на миг в радостном объятье. Шестой, старавшийся держаться к ним поближе, с грустной завистью смотрел на инопланетян, оказавшихся сильнее самого Хозяина.

- Всё, всё, всё! Эмоции потом, - первая проявила благоразумие Нана. – Валера, теперь ты. Садись скорее на место Семы. Я помню твою «пиявку». Вон он пытается спрятаться за чужие спины. Этот Жабенок хоть и помолодел, а все такой же противный. И бородавка на носу осталась. Будьте добры, любезный, займите донорское место, - с издевкой обратилась она к «Жабенку».

- Не смейте меня трогать! – дискантом взвизгнул тот, вдавливаясь в пол и пытаясь заползти в какую-то щель.

- Без разговоров! Живее! – прикрикнул на него Гагик. – Вон вас тут сколько. У нас еще уйма работы.

Охранники выволокли упиравшегося Жабенка и силой усадили его в кресло. Сема, стоя в сторонке, изучал свои по-мальчишески длинные и неуклюжие руки, щупал лицо, шею, волосы. Даже прошелся пальцем по зубам, удостоверившись, что все они снова на месте. А потом, растолкав друзей, присел на корточки перед Валерой, нетерпеливо вглядываясь в его изможденное, изрытое преждевременны-ми морщинами лицо.

Помогая операторше, Нана шепнула ей:

- Что дальше делать будем? Я смогу найти, в лучшем случае, еще двух старух, обхаживавших сестричек-подружек. А остальных мы просто не знаем.

- Не волнуйся, - успокоила ее женщина, включая аппарат. – Я прекрасно помню каждую пару.

- Верните нашему другу его прежний возраст, - напомнила на всякий случай Нана. – Ни годом больше, ни годом меньше. Нам не нужно от этих ничтожеств ни капельки их собственной гнусной энергии. Пусть отдадут то, что украли, и катятся на все четыре стороны.

На этот раз трое друзей получили уникальную возможность просмотреть все стадии жизни Валеры в обратном ее развитии – от глубокой старости к отрочеству. Когда он проходил через юношескую зрелость, Гагик с Семой даже присвистнули. Шея колонной, плечи и грудь как у гладиатора, короткий ёжик соломенных волос, будто скошенное поле. Тугие бицепсы перекатывались под покрытой загаром лоснящейся кожей.

- Может оставим его таким? – шепнула Нана. – Уж больно хорош.

- Ты ведь не Хозяин, чтобы отнимать у человека то, что принадлежит только ему, - отозвался Гагик. – Он сам должен сделать себя таким собственным трудом и тренировками.

- А еще, перескочи Валерка сейчас лет на десять вперед, и он пропустит ту единственную, которую ему возможно именно в этом возрасте суждено встретить, - поддержал Гагика Сема.

- Да это я так, пошутила, - отступилась Нана. – Представляете, что было бы с его родителями, если бы он вернулся домой таким. – Про себя же она подумала; А что с ними было бы, если бы они увидели его таким, каким он был десять минут назад?

Пока они разговаривали, могучий богатырь снова превратился в хорошо знакомого им синеглазого, вихрастого подростка.

- Достаточно! – крикнул операторше Гагик. – Порядок!

Валера легко спрыгнул с кресла и угодил в крепкие объятия Семы. Как два боевых петуха, они волчком вертелись друг подле друга, не смея поверить, что все их страхи, ужасы и страдания позади. Ни на кого не обращая внимания, они щупали друг друга, ударяли кулаками в грудь, тянули за волосы, приплясывали и до упаду хохотали.

- Подружки-старушки! – шутливо крикнула Нана. – Ваша очередь!

Мать Шестого обратила, наконец, внимание на то, что Хозяин был снова подозрительно спокоен, а в глазах неотступно следившей за ней Хозяйки ей почудились даже угроза и злорадство. Вспомнив про отстраненную от работы коллегу, она попыталась отыскать ее в забитой людьми и роботами лаборатории. И, не найдя, взволнованно сказала Нане:

- Пропала моя напарница.

Встревожилась и Нана.

- Начальник охраны, ко мне! – крикнула она.

Наделенный властью робот тотчас оказался рядом.

- Куда подевалась вторая операторша?

- Вышла в коридор тридцать четыре с половиной минуты назад, - невозмутимо отчеканил начальник охраны.

- Почему же ее не остановили?

- Не было приказа, - последовал ответ.

- И куда, по-твоему, она могла пойти?

Начальник охраны молчал. Махнув на него рукой, Нана бросилась к товарищам, чтобы поделиться с ними тревожной новостью.

«Слава Богу, - подумала она, - что нас снова четверо. Это гораздо лучше, чем двое, правда при условии, что роботы и дальше будут на нашей стороне. В противном случае...»

- Я думаю, моя напарница отправилась по поручению Хозяина в Парламент, - сказала мать Шестого.

- А может попросту смылась? – предположил Сема.

- Хорошо бы это выяснить, - хмурил брови Гагик. – Ведь у малышей тоже есть роботы. А мы, как последние болваны, убрали отовсюду стражу. И теперь сюда может проникнуть кто угодно. Боюсь, здесь скоро станет жарко.

- Я знаю, что делать! – Глаза Валеры – прежние, мальчишеские глаза – вспыхнули воинственным огнем. – Доверьте мне военные действия.

- Валерка у нас прирожденный стратег, - поддержал товарища Сема. – Об этом все ребята в классе знают.

- Валяй! – с радостью согласился Гагик. – Нана, отдай ему пульт.

Нет, Нане не хотелось доверять пульт ни одному из мальчишек. Они все такие бесшабашные, безответственные. А пульт это залог не только их победы, но и выживания. Но отказать, значит обидеть парня, который только что вернулся, можно сказать, из ада, с самого края смерти. Она нехотя протянула пульт Валере:

- Береги его, как зеницу ока. Без него нас съедят с потрохами.

- Не дрейфь. Не на того напали, - заверил ее Валера, пряча пульт в кармане брюк. – Значит так. Ты, Нана, и вы, - он указал на мать Шестого, - останетесь здесь, в лаборатории. Всех этих вампиров запрем в соседней комнате и приставим к двери охрану. Думаю, четырех роботов будет достаточно. А остальные пойдут со мной наверх. Ах, если бы у них было оружие.

- Давайте узнаем у них самих, - посоветовала Нана и, подозвав начальника охраны, с невинным видом спросила: – Где вы держите свое оружие?

- Наш арсенал этажом выше, в левом крыле здания, - последовал ответ. – Код замка введен в мою память.

Друзья обрадованно переглянулись.

Роботы затолкали отчаянно сопротивлявшихся, орущих на разные голоса богачей в комнату ожидания и заперли их там. Две девчушки, которым уже успели за это время вернуть прежний облик, повисли по своему обыкновению на Нане, наперебой что-то щебеча ей в уши.

- С вашего позволения, господин Главнокомандующий, я должен ненадолго отлучиться, - шутливо и в то же время озабоченно обратился к Валере Гагик. – У меня тут есть одно очень важное дельце.

- Это куда? – насторожилась Нана.

- Вернусь, расскажу, - уклончиво ответил Гагик и скрылся за дверью.

- Вы должны остановить это вопиющее самоуправство! – раздраженно подступили к Хозяину его клиенты. – Они по одному вытаскивают нас отсюда и отбирают у нас энергию.

- Взгляните на меня! – простонал Жабенок. – Я, как прежде, стар и немощен.

- И я...

- И я, - поддержали его сразу несколько голосов.

- Мы все снова станем такими.

- Господа, в Санатории создалась чрезвычайная ситуация. Среди доноров вспыхнул бунт, - оправдывался Хозяин, который всерьез начинал побаиваться, как бы разъяренные старцы не учинили над ним расправу.

- Мы это понимаем. Но и вы нас поймите. – Клиенты плотным, далеко не дружелюбным кольцом обступили Хозяина с Хозяйкой. – Каждый из нас отдал вам едва ли не все свои накопления. И что получил взамен? Мы уважаемые, привилегированные люди планеты. А вы позволили каким-то нищим полудетям обойтись с нами, как с бесправной беднотой. Они нагло отобрали у нас то, за что мы вам честно заплатили. Мы ограблены, унижены и обмануты. И отвечать за это должны вы.

- Не нужно так волноваться, господа. Наберитесь терпения и ждите. Очень скоро ситуация будет снова взята мною под контроль, - увещевал их Хозяин. – Я уже послал за подкреплением. Отряд вооруженных роботов из Парламента прибудет с минуты на минуту. Нас освободят. Убытки, в любом случае, буду терпеть я, а не вы. Ведь если перебьют моих роботов, мне придется заказывать новых. А это, вы знаете, стоит недешево. Но зато мы разделаемся с бунтовщиками. Этих молокососов из Космоса я посажу к Машине первыми, чтобы покончить с ними раз и навсегда. Даю вам слово, каждый получит назад то, за что заплатил.