– Не-ет,- замотал тяжелой головой американец.- Это невозможно. Я, посвятивший всю жизнь генетике, заявляю: это на сегодняшний день невозможно.

– Мне удалось овладеть тайной процесса репликации на основе использования рибонуклеиновой кислоты,- заговорил Тернер, краснея от внутреннего напряжения.- Но дальше пойти не смог. Потому что дальше – тупик.

– Простите, дорогой коллега,- сдерживая возмущение, подступился австралиец Калчер,- но это подлог. Другого не дано. Другого быть не может.

– Потому что не может быть никогда?- усмехнулся Карагези. – Так мы продолжим демонстрацию или отменим ее, мирно прервав наше неначавшееся содружество?

Гости снова переглянулись. Советские ученые с красноречивым безмолвием сгрудились позади Карагези. Кларк беспомощно развел руками, выразив общее состояние недоверия, растерянности и… готовности продолжить необычную конференцию.

– Лилит…- тихо позвал Тигран Мовсесович. Девушка тотчас подняла голову, насторожилась, но продолжала сидеть в той же позе.- Ко мне, Лилит! Живо!- приказал Карагези, хлопнув себя по ноге.

– Отец! Как ты можешь так с.девушкой!- возмутился Орбел. Его реплика осталась без внимания.

К неописуемому изумлению гостей, девушка одним невероятно длинным, невероятно мощным и в то же время грациозным броском, при котором тело ее горизонтально распласталось в воздухе, перелетела через несколько сдвинутых лабораторных столов и оказалась у ног своего повелителя.

– Умница, Лилит. Молодец.- Карагези поощрительно погладил ее по голове.

Гости, и советские и зарубежные, были в шоке. Орбел не составлял исключения.

– Девушка-пантера,- пробормотал Кларк.

– Встать, Лилит! Ап!- Карагези щелкнул пальцами. Девушка неохотно поднялась на ноги. А он извиняющимся тоном пояснил коллегам:- Пока она слушается только команды, произнесенной четко и властно.

– Отец, сколько же ей лет?- Орбел не спускал глаз с совершенного в своем пропорциональном изяществе создания.

– По аналогии с человеческим возрастом примерно семнадцать. Но мы потратили на нее значительно меньше времени – неполных четыре года.

– Невероятно,- не скрывая зависти, пробормотал Монорес.

– Потрясающе,- вторил ему испанец.

– Какое удивительное создание,- прошептала фрау Виллер и, помня оказанное ей доверие, потянулась к девушке:Дитя…

– Осторожно!- крикнул Карагези. Но опоздал. Аккуратненькие, сахарные зубки Лилит впились в опрометчиво протянутую руку.- Не сметь!

Оля и Роман Борисович, стоявшие наизготове, бросились на Лилит, оттащили ее в сторону. Их агрессивность была излишней – после гневного окрика хозяина Лилит сразу сникла, чувствуя себя виноватой, и отнюдь не собиралaсь сопротивляться. Фрау Виллер круглыми от испуга глазами разглядывала на своей руке ровный бисерный овал и две проступившие капельки крови.

– Да оставьте вы ее в покое!- прикрикнул на сотрудников раздосадованный Карагези.- Принесите лучше йода.Ольга бросилась в соседнее помещение, а Карагези оправдывался перед пострадавшей.- Право, мне ужасно неловко. Я обязан был предупредить. Лилит не выносит чужих? Да она, собственно, никого и не видела. Ее можно понять, учитывая…

– Не верю!- вдруг злобно выкрикнула фрау Виллер.Не верю ни единому вашему слову! Ложь! Подлог! Фальсификация. Ваша девица – взятая напрокат актриса. А кусаться – премудрость небольшая.

– И к тому же – спортсменка,- подсказал австралиец.

– Ни один человек не способен на такой прыжок,- в раздумье покачал головой Кларк.- Без разгона, из сидячего положения.

Карагези жестом призвал собравшихся к тишине:

– Чтобы покончить с сомнениями, я сейчас кое-что продемонстрирую вам… Лилит… Лилит,- позвал он ласково. Девушка подняла на него выжидательно-преданный взгляд.- Покажи животик, Лилит. Ну! Быстренько! Покажи животик.

Девушка, явно обученная этой команде, подхватила полы платья и, грациозно извиваясь, потянула их наверх.

Орбел во все глаза смотрел на ее длинные, сильные ноги, на белые трусики, на гладенький упругий живот.

– Отец! Что ты делаешь?- прошептал он, но возглас Кларка заглушил его: – Смотрите… Смотрите! У нее нет пупка!!! Она не рождена от женщины…

Ученые волновались, спорили. Карагези стоял с холодным, замкнутым выражением лица. Он ждал от них помощи, но не получил ее.

Возвратившись домой, отец и сын, не меняя одежды и отказавшись от вечернего чая, уединились в кабинете. Отец неторопливо принялся расхаживать по комнате, Орбел, следя за ним, ерзал на стуле. Наконец отец остановился.

– Вполне понимаю твое нетерпение.- И сел подле него в кресло.- Ты, конечно, знаком с профилем моих исследований. Кроме того, ты следишь за периодикой и хорошо ocведомлен о поисках учеными разгадки происхождения жизни на Земле, секрета возникновения протоклетки и ее поразительной способности к самовоспроизведению. Сейчас довольно успешно ведутся опыты по созданию искусственным путем органических молекул, входящих в состав живой клетки. Помнишь, кто первым предложил воздействовать на них солнечной радиацией и энергией электрического разряда? Наш соотечественник Александр Опарин. Позднее это было проверено экспериментально американцем Миллером. Он смоделировал земную атмосферу, подогрев смесь воды с метаном и аммиаком, и пропусти через нее электрический разряд – то бишь молнию. Так началась эра проникновения в корень жизни, первые попытки воссоздать живую клетку путем химической эволюции первичных органических молекул… Пошли дальше. Биохимик Фокс разработал в теории и показал на практике, как в протеиноидных микросферах, богатых аминокислотой лизином, происходит каталитическое образование аминокислотных и нуклеиновокислотных цепочек, то есть генетического кодирующего механизма живой клетки.

– Мы можем с тобой сообща вспомнить дальнейшие опыты американца Оргела по воссозданию процесса репликации, селективных сочетаний нуклеотидов и аминокислот… Кэанс-Смита, полагающего, что РНК слишком сложно организована, чтобы стать исходным генетическим материалом. Но…- Орбел начинал нервничать.

– Стоп! Мы подошли к главному.- Карагези откинулся на высокую спинку кресла, сделал внушительную паузу, чтобы сын осознал всю значительность момента.- По мнению весьма кстати упомянутого тобой Кэанса-Смита, РНК эволюционировала от более примитивной, на наш взгляд, самовоспроизводящейся структуры. Ты помнишь, что он имел в виду?

– Конечно. Он имел в виду глину,- вяло отозвался Орбел.

– Совершенно верно,- подхватил Карагези.- Глина! Уникальнейшая среда. Образуется на кристаллической решетке из атомов…

– Кремния, алюминия, кислорода и водорода.

– …которые имеют обыкновение накапливаться отдельными слоями. Но! С ростом кристаллов в решетке возникают искажения.

– Ну да. Место кремния, например; занимает алюминий.

– Молодец, сын. У тебя хорошая память. А помнишь эксперименты Вейса из Западной Германии? Он обнаружил, что информация искажений копируется последующими слоями решетки. Вот в чем фокус. Вот что заинтересовало меня. Вот чем я занимался большую половину своей жизни в науке. Изучая свойства обыкновенной глины, я сумел доказать экспериментально, что глина выборочно соединяет нуклеотиды, образующие затем устойчивые связи. “Тигран!- сказал я себе.- Слепец! Ты искал протожизнь, а сам ходил по живому. Ты топтал, попирал ногами собственную колыбель, которая дыщит, взаимодействует с окружающей средой… Самовоспроизводится! Живет!” И я окончательно уверовал, что способен вот этими самыми руками, подобно библейскому богу, замесив глину, соз дать из праха земного Адама и Еву.

Орбел смотрел на отца и не мог разжать зубы – все слова, способные зародиться в нем, вдруг утратили смысл.

– Конечно, я не бог и даже не скульптор. Все это художественные аналогии, не более. Я ученый. “Замесить глину”- лишь эффектная фраза, за которой годы раздумий, поисков, расчетов, опытов. За которой аппаратура, инкубаторы с идеальной средой, термостатами и увлажнителями, искусственной радиацией и электрической насыщенностью водяных паров. Я сутками не разгибал спины, не отходил от микроскопа… Человек тщеславен. Возомнил себя божественной копией. Дарвин низвел наших предков до обезьяны. Я спущусь еще ниже – к праху земному.