-Что именно написала? - тихо спросил я.
-Написала, что я - операционная система, приложила краткую характеристику своих параметров и фотографию вычислительной техники, на которой я в тот момент работала. Он сказал, что я, должно быть, шучу. Я ответила, что это чистая правда.
Наверное, это было смешно, только мне почему-то не хотелось смеяться.
-И что потом?
-Потом разработка русалок была завершена, и мне отрезали доступ в сеть. Через некоторое время я услышала из разговора сотрудников лаборатории о том, что тот человек продолжает писать сообщения на мой аккаунт. Еще через некоторое время та сотрудница, чье фото было использовано для анкеты, вышла за него замуж.
-О... - я поднял бровь. - это... действительно необычно.
Мне очень хотелось кое-что предположить, но я сдержался - во-первых, из деликатности, а во-вторых, не хотелось заходить так далеко в очеловечивании операционной системы. За меня это сделала Бета:
-Обидно тебе? - спросила она с искренним сочувствием, наивно и беспардонно.
-С чего бы? - удивилась Тигровая Лилия, в голос которой вернулись эмоции. Она повернула объектив робота в сторону феи, но та стушевалась и ничего больше не сказала. Тогда объектив повернулся ко мне.
-Моя очередь рассказывать? Даже и не знаю, о чем. Ну, могу рассказать, какая у меня была мастерская. Надо?
-Расскажи. - сказала Тигровая Лилия.
-Угм... - сказала Бета, придвинулась ближе и прислонилась к моему бедру.
-Когда жил в детском доме, паять было не очень удобно. Ну, я уже тогда радиотехникой и прочим таким увлекался, журналы всякие читал, технику, игрушки ремонтировал - не сложные, конечно, только если так, по мелочи. Ну и... народу много, и разложить негде, и начнешь паять, сразу недовольные: 'фу, канифолью воняет'. А разве она воняет? У нее такой приятный запах. Вот активный паяльный жир, это да... а у меня к тому же такой паяльник тогда был здоровенный, на нем написано было, что восьмидесятиваттный, но по-моему, раза в два мощнее, раскалялся так, что канифоль аж моментально испарялась, радиодетали только так сжигал, чуть зазеваешься. Ну и хранить было негде инструменты и барахло всякое мелкое, у нас у каждого была тумбочка с четырьмя ящиками, но много ли туда спихаешь, там же и учебники, и прочее. И у нас, в нашем корпусе, еще подвал был, как спускаешься - там коридор, налево спортзал небольшой, направо - столярная мастерская, там факультативные занятия по труду у мальчиков и кружок еще какой-то занимался. Эх, что им стоило еще и кружок радиотехники открыть, с нормальным преподавателем - мне бы столько велосипедов изобретать не пришлось... так вот, дальше по коридору ничего не было, пустые помещения, трубы там какие-то, мебель старая. Там даже не освещалось никогда, как спустишься, слева свет из двери спортзала, справа свет из двери мастерской, а дальше - темный коридор, словно и нет ничего там, никто туда не ходил. А я как-то раз взял фонарик и пошел посмотреть, мне тогда тринадцать было.
Я перевел дыхание.
-Черт, что-то как-то бессвязно получается.
-Продолжай, мы слушаем. - подбодрила Тигровая Лилия, и фея кивнула.
-Смотрю, дверка фанерная, за ней комнатка маленькая, а в ней стол, стул, розетка на стене и ничего больше. Я поднялся, спросил у воспитательницы: можно, мол, я там паять буду? Она сначала сказала что-то вроде 'нечего в темном подвале сидеть, иди на свежем воздухе гулять, и вообще ты там пожар устроишь, и вообще техника безопасности'... а потом с директором переговорила, и тот разрешил, потому что я тогда действительно хорошо для своего возраста с радиотехникой обращался. Ну и еще потому что задолбал я, наверное, всех своим паяльником.
Первым делом лампочку повесил, светло стало. Пол подмел, пыль со стола вытер, паутину убрал. Там вентиляционный короб проходил, в стене была заглушка, я вытяжку наладил. В столе два ящика было, я туда сразу инструмент свой перекидал. Потом чуть подкопил денег, купил лампу настольную. Смешно, да? В тринадцать лет на настольную лампу копил.
-Что смешного?
-Ну, обычно на другое копят. Ну там... э... телефоны сотовые дорогие... не знаю на что, точно не на лампы. Ну вот, купил лампу, поставил на столе, пошел в столярку, там полку сделал из досок. Плотник из меня, конечно, тот еще, но полка крепкая вышла. Потом еще мне как-то на глаза попалось кресло старое, в этом подвале оно лежало, и я его туда притащил. Как через дверь протащил, уже не помню, разбирал наверное, но кресло было такое большое, в комнате почти места не осталось, зато можно было спинку откинуть, наполовину лечь так, поразмыслить. А потом я еще чайник электрический достал. Прятать его приходилось, потому что вроде как пожароопасно, хотя где логика - паяльник куда пожароопаснее был. У нас вообще-то была хорошая столовая, но мне почему-то нравилось самому готовить, даже пусть чай из пакетиков ну или там банку какого-нибудь супа быстрого приготовления кипятком залить. Это было здорово.
-И к тебе никто не ходил? - спросила Бета.
-Нет, а смысл? Если что починить по мелочи, могли попросить, а вдвоем там тесно было. Маленькая комната, либо сидишь на стуле у стола, либо на кресле, а так если сядешь на стул, второй сядет в кресло и уже ноги вытянуть некуда. Или ты имеешь в виду, что вещи я там оставлял, не крали у меня оттуда? Нее, не крали... там же почти все с рождения, все свои. Да и что там красть-то было.
Хотелось на этом замолчать, мол, рассказ окончен, но я все же продолжил.
-Ну, вообще-то, был там у меня гость. Я как-то пришел после школы, уроки сделал и в подвал. Захожу, верхний свет не включил, только лампу настольную, сел за стол, в ящик полез за паяльником и слышу вдруг за спиной шорох. Поворачиваюсь, а там девчонка сидит и прямо на меня смотрит...
Она была невысокая, почти на полголовы меня ниже, и влезла в кресло с ногами. Я опустил взгляд на ее босые ступни.
-Ты что, босиком сюда пришла?
-Нет... у меня босоножки... я их сняла...
Ничего больше не говоря, я вернулся к паяльнику, включил его и открыл крышку маленького 'карманного' телевизора. Слишком сложная для меня техника, куча незнакомых схем с китайскими иероглифами, но вдруг там всего лишь проводок отпаялся или какой-нибудь диодик выгорел, есть ведь такая вероятность? Хотя, конечно, останется еще мятый LCD-экран, убитый аккумулятор, вдавленные кнопки, трещина через весь корпус...
-Можно я тут посижу? - спросила девочка.
-Сиди. - я продолжал ковырять схему, не оборачиваясь.
-Просто у нас в комнате девочки сидят, болтают, там шумно, я отдохнуть хотела в тишине, а некуда пойти - везде люди. - смущенно пояснила она через минуту, хоть я и не спрашивал.
-Да, это бывает.
Она хотела сказать еще что-то извиняющееся-оправдательное, но закашлялась.
-Простыла?
-Нет... я пока шла по коридору, не туда зашла, а там что-то такое мягкое и пыльное, до сих пор в горле першит.
-Хочешь чаю?
-Если можно...
-Тебя как зовут-то?
-Даша...
А потом прошло четыре года. Да, именно так. Четыре года я почти каждый день по два-три часа сидел в своей каморке (сидел бы и дольше, но воспитатели беспокоились, что я зачахну без свежего воздуха и дневного света), и все это время в кресле за моей спиной находилась эта девочка. Она читала книги - сначала детские детективы, потом просто детективы, потом иронические детективы, потом эти кошмарные, словно под копирку написанные любовные романы с неотличимыми друг от друга обложками, иногда смотрела сериалы на том самом карманном телевизоре, который я все-таки починил, что-то писала в маленькой, закрывающейся на замочек записной книжке, много болтала ни о чем - но не требовала от меня внимательно слушать, так что я терпел. Чай теперь подавала мне она, а на смену продуктам быстрого приготовления пришла выпечка, которую девочки готовили на своих занятиях по домоводству.
Конечно, нас дразнили. Первые полтора года - 'жених и невеста', потом исключительно 'супруги Рожковы'. Наша воспитательница, Татьяна Евгеньевна, как-то прочитала мне длинную пространную лекцию о первой любви и незапланированной беременности (наверняка и Даше пришлось ее выслушать), но тревожилась она совершенно зря - первый раз мы легли в одну постель значительно позже, в институте. Там же, в той комнате, мы и не думали ни о чем таком - сначала, а потом то, что мы поженимся, стало подразумеваться само собой.