В подробном изложении многие моменты биографии Будды сопряжены со сверхъестественными явлениями: чудесными были его зачатие (будущий Будда, пребывавший до этого в раю Тушита, вошел в виде белого слона с шестью клыками в правый бок своей матери царицы Майи, не причинив ей боли) и рождение (он вышел без боли из правого бока матери и тут же сделал по семи шагов в направлении каждой из четырех сторон света, заявив при этом, что он есть Будда и пришел «победить смерть, болезнь и старость»; при каждом шаге под его стопами распускались цветы лотоса). Боги спустились с небес, чтобы приветствовать Будду, небесное благоухание и блаженная радость наполнили всё и всех — таковы были знаки его появления. Землетрясением же и громом был отмечен момент, когда в конце жизни Будда решил покинуть земной мир.
Собственно говоря, термином «будда» обозначается не личность, а состояние личности, исключительное, но не уникальное; это состояние — необходимая (и последняя) ступень на пути к нирване. Будда не единичен, хотя его полагают единственным на определенный космический период. Иногда говорят определенно, что время одного будды — пять–шесть тысяч лет, но все же, видимо, все цифры в такой системе относительны. Имеются расхождения в представлении о числе будд прошлого: в разных традициях их называют от 24 до десятков и сотен тысяч будд. Буддийский авторитет начала нашей эры говорил о 75 + 76 + 70 тысячах будд, эры которых «пережил» до своего просветления Будда Гаутама. Что касается будд грядущего, то определенно называется ближайший из них — Майтрея. Считается, что джатаки — это истории прежних рождений Будды, которые он вспомнил, достигнув просветления. По некоторым источникам, «воспоминания» Будды охватывают 91 кальпу, а кальпа длится 432 миллиона лет.
Существуют некоторые расхождения и в датировке событий биографии исторического Будды. В целом жизнь его относят к VI–V вв. до н. э. Считается, что в возрасте 29 лет он оставил мирскую жизнь, около 36 — достиг просветления, после чего жил и проповедовал до 80 лет. Известны имена его матери Майи, жены Яшодхары, сына Рахулы, его ближайших учеников Сарипутты и Моггаланы; среди его сподвижников называется Ананда, двоюродный брат, всю жизнь преданно заботившийся о Будде. Традиция сообщает, что и его единственный сын, став взрослым присоединился к буддийской общине. В легендах упоминается личный соперник и недоброжелатель Будды, тоже его родственник, Девадатта, являющийся как бы «бытовым» аналогом вечного противника Будды — Мары, олицетворяющего смерть.
Ранние буддийские тексты и те, которые традиция приписывает самому Будде, как правило, просты, сжаты, и преимущественное внимание в них уделено вопросам этики, правильного, в понимании буддизма, человеческого поведения. Проблемы этики в раннем буддизме имели первостепенное значение, при этом предлагались твердые принципы не только для индивида, но и для общества в целом: идеальное общество рисовалось как процветающее государство под властью сильного и мудрого царя, где трудолюбие создает богатство, а твердая рука правителя охраняет добродетель.
Многие сложные религиозные и философские вопросы в ранних текстах не рассматриваются. Объяснение состоит в том, что проповеди Будды были предназначены для самых разных людей. А Будда, считается, с каждым говорил на уровне его понимания. Будде, например, приписываются такие слова: «То, что я познал и не возвестил вам, ученики, гораздо больше того, что я возвестил вам». Эта недосказанность и давала возможность последующим ученым–буддистам давать свое толкование многих положений. Так появились определенные расхождения в трактовке некоторых положений, хотя основные догмы принимаются всеми буддийскими школами.
В махаянской (северной) ветви буддизма этическое учение раннего буддизма несколько отодвинулось на второй план, зато большее внимание стало уделяться философским аспектам. Несколько изменилась трактовка образа самого Будды в сторону обожествления его личности. Путь к «спасению» (этот термин заменяет хинаянский — «освобождение») рисуется более верным с помощью бодхисаттв, которым обыкновенный человек призван поклоняться и быть преданным душевно, — отсюда повышающееся значение культовой практики, ритуала. В махаяне значительно расширяется собственно буддийский пантеон — за счет множества «спасителей» — бодхисаттв, а также дхьяни–будд, олицетворяющих внутренние духовные силы человека. Ранний буддизм не имел иконографии, в махаяне же буддийская иконография получила углубленное развитие. В философском плане в махаяне отвергалась теория дхарм, развивалась теория всеобщей относительности как оборотной стороны причинности всех явлений, декларировались нерасчленимость (а не противопоставление) сансары и нирваны. В некоторых махаянских сектах новой трактовке подверглось понятие «познание», в частности особое внимание обращалось на самопознание, в связи с чем на первый план выдвинулась практика медитаций. Важное значение придавалось и разработкам в области чисто логических категорий.
История свидетельствует, что буддизм, как правило, приживался там, где выступал знаменем новой государственности. Шри Ланка в этом отношении служит типичным примером: здесь принятие буддизма (при Деванампии Тиссе, правившем с 247 по 207 г. до н. э.) совпало с началом централизации власти на острове, образованием государства сингалов. Укреплялся он и там, где существовала сильная оппозиция, под его эгидой, правящим верхам: так было, например, в Китае, где буддизм наряду с даосизмом противостоял официальной идеологии — конфуцианству, являясь в известной степени флагом движения социального протеста. Свою роль в его быстром распространении сыграли обобщенность и простота — пусть отчасти кажущаяся — основных идей буддизма, акцентирование доступности высот духовного просветления для каждого истинно верующего, апелляция к чувствам. Существенное значение имела и легкая приспособляемость буддизма к новым условиям: он легко инкорпорировал или адаптировал многие явления местных культур.
На наш взгляд, по–настоящему понять буддизм как явление духовной культуры и общественной жизни можно только в контексте определенной исторической обстановки и конкретной этнической среды.
Буддийское учение занимает особое место в мировоззрении современных сингалов. Буддизм — это древняя философская система и развитая религия, это также мощный социальный инструмент, испытанное на протяжении тысячелетий орудие государственной власти. Буддизм в Шри Ланке — это обширная каноническая литература на языках пали и сингальском, а также фольклорные версии различных буддийских преданий, джатак (рассказов о прежних рождениях Будды), легенд. И конечно, буддизм здесь — это собственная, в своем наборе норм, культовая практика.
Сингальский буддизм имеет непростую историю. Судьба учения, жизнь монашеской общины не избежали определенных сложностей и противоречий. Хотя местное вероучение буддистов считается и теперь наиболее близким первоначальному образцу, тем не менее на Ланке в различные века существовали секты махаянистского и ваджраянистского толков, они оказали определенное воздействие на исконное вероучение буддистов–сингалов. Внутренние распри в монашеской общине принимали иногда острые формы.
Древнейшим буддийским центром Ланки был монастырь Махавихарая, основанный самим миссионером Махиндой. Роль этого религиозного учреждения всегда была очень значительной в культурной жизни острова. В I в. до н. э. во время правления царя Ваттагамани образовался знаменитый монастырь Абхаягири–вихарая, ставший в дальнейшем оплотом сектантства в сингальском буддизме. Здесь было сильно влияние идей махаяны. Разобщение монашеских братств двух этих монастырей с течением времени усиливалось и привело позднее к острой борьбе между ними. Особенно сильными эти столкновения сделались спустя более двухсот лет, в правление Вохарики Тиссы. Монастырь Абхаягири стал в это время центром новой школы буддизма — секты вайтульявадинов. Махаянисты имели значительное влияние в период правления Махасены (325–352), когда борьба сект стала особенно ожесточенной. Затем наступили века более мирных взаимоотношений сект, когда, по–видимому, некоторые идеи махаяны уже не казались столь еретическими. Ко времени Дхатусены (460—478) сектанты из Абхаягири заметно укрепили свое положение. Некоторые махаянистские воззрения и культы заняли прочное место в сингальском буддизме и уже не воспринимались как инородные и сектантские в такой мере, как раньше. К этому же времени относится и новая редакция канона «Типитака».