— Что там? — спросила Эсфи, щурясь на солнце. У нового платья капюшона не было, и солнечные лучи золотили её волосы, причёсанные с утра гребнем.

— Город! — Мэриэн хлопнула её по спине и рассмеялась.

Эсфи слабо улыбнулась.

— А что мы будем делать в городе? — держась за руки, они уверенно пошли вперёд.

— Отправим тебя в цех к мастерам, — от облегчения Мэриэн хотелось шутить, а ещё — чтобы Эсфи снова улыбнулась. — Станешь у мастера лучшим подмастерьем, а если что не так… покажешь ему свой дар.

Может, насчёт дара шутить и не следовало, но Мэриэн уже не могла себя остановить.

— Девочек в цех не берут, — ответила Эсфи, и Мэриэн от удивления чуть не остановилась. Она ожидала, что Эсфи гордо поднимет голову и бросит: «Принцессы в цеху не работают!»

— А тебя возьмут. Если не захотят получить камнем по голове, — Мэриэн обрадовалась, услышав, что Эсфи смеётся. Не хотелось видеть её понурой и несчастной, им и без того предстоит немало испытаний.

— Не забывай, что ты моя младшая сестра Миана, — на всякий случай напомнила Мэриэн.

— Я помню, — Эсфи закивала. Ей, конечно, городские каменные стены казались сплошным серым пятном. Но на корабле, перед пробуждением её дара, Эсфи смотрела совсем иначе — как если бы видела. Значит, можно будет понять, когда волшебство появится ещё раз!

Городские ворота были открыты – заходи, кто хочешь, — и окрылённой удачей Мэриэн это показалось знаком дружелюбия и гостеприимства. Она пригладила свои лохматые рыжие волосы, оправила на Эсфи платье, удобнее закинула на спину котомку с пустой бутылью и десятком собранных в лесу грибов. Зажарить на костре не успели — может, в городе удастся.

Кошель с деньгами Мэриэн прятала на груди. Полезет кто — получит рукоятью меча по лбу. Но сейчас о ворах и грабителях думать не хотелось, а хотелось надеяться на лучшее.

Сначала Мэриэн и Эсфи не увидели никого. Им пришлось пройти, оглядываясь, шагов сто, прежде чем отовсюду стали появляться горожане. Огромного роста, с грубыми лицами и выдающимися челюстями, жители города были поистине безобразны, и назвать их людьми язык не повернулся бы. Хотя они стояли на двух ногах, а не на четвереньках, и одежда у них была, сшитая из кусков кое-как обработанных шкур.

Мэриэн попятилась обратно к воротам, цепко держа Эсфи за руку, и оглянулась — двое ухмылявшихся дикарей встали сзади. Мэриэн вытащила свободной рукой меч из ножен — и в собравшейся толпе начали появляться дубины.

— Что такое? — тревожно заговорила Эсфи. Она ничего не понимала, но сморщила нос: от дикарей воняло хуже, чем от моряков на том корабле.

— Молчи, — шёпотом проговорила Мэриэн.

От толпы отделился один — на голове у него была повязка, до того грязная, что Мэриэн не взялась бы угадать её исходный цвет. Дикарь подошёл чуть ближе, и Мэриэн подняла меч. Противник хмыкнул, но испытывать, как хорошо она владеет оружием, не стал. Вместо этого он указал на Эсфи и жестом изобразил, будто бы перерезает ей горло.

— Попробуй, — зло проговорила Мэриэн.

— Это враги? — Эсфи в испуге прижалась к Мэриэн, но отвечать ей было некогда.

Дикарь всё так же руками показал — если путешественницы сдадутся по доброй воле, их не тронут. Делать было нечего, и Мэриэн вернула меч в ножны. Враг протянул короткопалую ручищу, и Мэриэн, стиснув зубы, отцепила ножны с мечом и отдала. Она чувствовала себя так, будто расставалась с величайшим сокровищем.

Дикарь жестом поинтересовался, нет ли у Мэриэн больше оружия? Она покачала головой, думая, что если бы у Эсфи пробудился дар, они попытались бы убежать. Но Эсфи цеплялась за Мэриэн и только шмыгала носом, а волшебство молчало.