- Обойдусь, - буркнул, наконец, Яхако. - Пошел вон отсюда.

  - Не очень то и хотелось, - ответил я и без всякой задержки развернулся к дверям, делая ровно четыре шага.

  - Стой.

  Все-таки я был ему нужен. Нанять другую команду Тетсунаги не сможет, ведь наверняка Юмагаве было обещано именно наше участие под эгидой соизволения высшей власти. Да и простой народ явно зауважает правителя больше, если тот пришлет разбираться с проблемой своих людей, а не случайных наймитов. Большинству то, конечно, плевать, лишь бы вопрос был решен. Но тут Яхако ставил под удар доверие хозяина страны к своей персоне. Если ты назначен управлять - управляй, обещаешь что-то сделать - делай. А нет, так кому ты нужен такой? И это, не говоря уже о том, что первая мысль Юмагавы при известиях о привлечении команды Листа или Облака будет проснувшимся подозрением, что Тетсунаги, видимо, нашел неплохой способ слегка "сэкономить" и положить часть средств, уже выделенных даймё, к себе в карман.

  - Пятьдесят.

  - Идет, вечером выходим, - хмыкнул я и шагнул за дверь, так и не обернувшись.

  Непосредственно на место произошедшей трагедии мы выдвинулись вчетвером. Иссею, который при всем желании не смог бы угнаться за остальной командой, я велел взять Тогу и Цурумаки в качестве сопровождения и отправляться в ближайшую крупную деревню. В случае необходимости, за ними можно было послать кого-то. Пока же планировалось, что лекарь и бывшие пираты подготовят все для комфортного ночлега, если взять след убийц у нас вдруг не получится. Кроме того, эта группа должна была перетащить на себе некоторый груз, который, согласно моим подозрениям, очень даже мог пригодиться.

  Выйдя с закатом и проложив маршрут напрямую по пересеченной местности через леса, поля и овраги, я, Кодзаки, Торуга и Караме без всяких особенных приключений оказались в окрестностях уничтоженного хутора уже к следующему полудню. Наше появление привело к некоторому оживлению в маленьком полевом лагере, разбитом поблизости солдатами даймё. Поначалу нас даже приняли за нарушителей границы, поскольку перед выходом вся команда переоделась в старое стандартное облачение шиноби из Югакуре, включавшем в себя "безносые" сандалии, маски, усиленные налобными протекторами (эти, правда взяли только Караме и экс-корсары), и черные комбинезоны с элементами серых доспехов. Хотя, в случае с самураями, доспехи были уже практически цельными. Случилось это из-за того, что пара "фанатиков", дорвавшись до свободного доступа к полицейским складам, модифицировала полученные комплекты снаряжения на свой вкус, оказавшийся довольно предсказуемым. Для окончательного сходства с воинами Страны Железа только шлемов, разве что не хватало. Но лично мне выметенных под чистую запасов защитных пластин было не жалко (в отличие от кладовщика-сержанта), да и скоростных характеристик в бою у обоих такой "излишний" вес ничуть не снижал.

  Разглядев в итоге гербы Ю-но-Куни на нашей одежде, армейцы слегка успокоились, а после взаимных расшаркиваний, которые взял на себя Караме, и передачи верительного письма от Тетсунаги, нас повели на "экскурсию". Седой самурай по имени Хэкинори Кароса, командовавший людьми Юмагавы, прошел с нами по одной-единственной улице крохотного поселения, жители которого прежде занимались лишь мелким садоводством для себя и сбором меда на продажу. При желании на ближайших необработанных полях можно было до сих пор спокойно заметить несколько темных "квадратов", каждый примерно из двух-трех дюжин ульев.

  Шагая между сгоревших домов и сохраняя каменное лицо, буси довольно подробно и в красках описал нам картину, которую они обнаружили здесь. Тела убитых, их насчитали пятьдесят два человека, солдаты даймё к тому времени уже похоронили. По словам самурая, абсолютно во всех случаях смертельные раны были нанесены холодным оружием, некоторые из них носили явно издевательский характер. Применения техник ниндзюцу солдаты не обнаружили. Зато, неизвестные падавшие оставили немало других откровенных знаков. Остановившись перед домом старосты, умерщвленного вместе со всей семьей, Кароса указал нам на лицевой обгоревший фасад большого одноэтажного здания. В том месте, где копоть не закрыла полностью все доски, крашенные в желтый цвет, отчетливо был виден символ в виде равностороннего треугольника, вписанного в круг и обращенного одной из вершин к земле.

  - Мы нашли еще немало таких же... знаков, - глухо проворчал наш провожатый, мрачно глядя на нас исподлобья. - Все начертаны кровью. Еще несколько схожих рисунков было сделано на земле. Самый крупный там, за домами, - указал рукой буси. - Возле него были свалены трупы детей...

  На последних словах в голосе самурая уже, не скрываясь, кипела ненависть и бессильная злоба. А я лишний раз порадовался, что предусмотрительно спрятал свой "амулетик" под одежду еще до выхода из Ю-но-Сато. Кто знает, какая бы была реакция на него у людей даймё? Впрочем, это вероятно был первый и последний случай, когда я намеренно прятал свой символ Дзясина от окружающих.

  На одной из лесных дорог, ведущих к морю, воины правителя обнаружили следы небольшого отряда. Но после того как лучший разведчик в их группе попался в ловушку с отравленным лезвием и умер за считанные минуты, командир запретил дальнейшее преследование, хотя и очень сожалел по этому поводу, отправив срочное сообщение в Юимото-Оки.

  Я отослал Караме и Торугу проверить след, а также остальные немногочисленные дороги и тропы вокруг поселка примерно в радиусе стандартного часового перехода. Кодзаки отправился прочесывать остатки хутора, в поисках каких-нибудь деталей, незамеченных прежде, а я, как и положено командиру, вернулся в армейский лагерь, чтобы все обдумать и просчитать. В том, что на разоренный хутор напали жрецы Дзясина, больше не подлежало сомнению, но тот факт, что их знаки были незнакомы жителям Ю-но-Куни, да и не только им, вызывал у меня целый ряд прежних вопросов. Седоусый Кароса, несмотря на прожитые годы, не смог вспомнить даже случая чего-то подобного, произошедшего где-либо на континенте. Хотя во время той же относительно недавней Третьей Мировой Войны Шиноби, свидетелем которой являлся пожилой вассал Юмагавы, в некоторых местах порою происходили самые невероятные и жестокие вещи. Так, например, клан Фума из Ото вырезал несколько нейтральных деревень исключительно потому, что они якобы хотели перейти на сторону врага. А жесточайшая "Резня при Камикаве", которую Четвертый Хокаге устроил армии Страны Реки, среди простонародья давно превратилась в нарицательное выражение.

  Оперативники, собравшиеся через несколько часов в палатке Каросу, подтвердили мои первоначальные подозрения. След, найденный солдатами, был не только полон ловушек, но еще и являлся ложным. К счастью Торуга сумел отыскать настоящий путь отступления нападавших, оказавшийся в диаметрально противоположном направлении от первого.

  - Все, сука, правильно, блять. То, что с тем следом какая-то х*йня, сразу было понятно, - заявил я, передвигая карту местности на центр походного стола, и поясняя остальным, - со стороны Страны Огня эти п*доры никак прийти не могли. Здесь, - мой палец уткнулся в отметку на "соседской" территории, - сраная деревня одного из кланов-пограничников, считай, отделение Листа. Вся территория с севера и вплоть до моря ими слишком плотно контролируется, а эти *банные твари, наверняка, привлекли бы к себе внимание, даже если бы ни х*я не делали. По этой же причине они не могли сразу уйти на ту сторону отсюда. У них было два маршрута - съ*бывать на север вдоль границы или в наглую х*йнуть на восток в один из мелких портов. Но!

  - Столичные ёрики и стража во всех приморских городках уже извещена о трагедии, туда также дополнительно отправлены силы Юмагава-сама, - кивнул Кароса. - Они тщательно проверяют всех подозрительных лиц, которые желают отплыть с купеческими кораблями, как раз, чтобы не выпустить убийц из страны.