Огромная масса людей, уже скопившаяся к этому моменту на площади, встретила наше появление громогласным радостным ревом. Не берусь сказать точно, но здесь и сейчас, наверное, собралась минимум половина всего населения Мори-но-Сато. Под крики, свист и одобрительное улюлюканье буси передали всех пойманных разбойников тюремной охране, высыпавшей на улицу. А отдельные рядовые и матросы, уже все-таки выдернутые из строя любопытствующими горожанами, с нескрываемым удовольствием делились со страждущими подробностями прошедшей "военной компании". Смешно поторапливаясь и постоянно обмахиваясь огромным веером, на площади в окружении многочисленных чиновников и самураев с заметно кислыми лицами появился даймё. В отличие от моего официального хозяина у Моригавы явно были проблемы с избыточным весом, а длинные усы феодала болтались двумя тонкими черными макаронинами, лишь еще больше подчеркивая непомерную раздутость "хомячьих" щек.

  То, что владетель Мори-но-Куни окажется далеко не глупцом, несмотря на всю свою странную политику в сфере обеспечения общественного порядка, я предполагал заранее. И потому ничуть не удивился, когда даймё попытался резко и сходу перехватить у нас метафорические вожжи. Рассыпаясь в благодарностях и восхвалениях, Моригава принялся играть на публику не хуже театрального премьера, превознося на все лады "отважных и верных воинов", которые столь быстро и успешно выполнили "данное им поручение". Зная закоснелость этого мира в традициях и догмах, можно было не сомневаться, что подобный фокус легко сошел бы Моригаве с рук. Народ, пусть и не поголовно, поверил бы в описанную ситуацию без затей. Самураи во главе с Хаганэно, будучи примерными вассалами, не стали бы открыто опровергать слова сюзерена и даже потом, наверняка согласились бы понести наказание за свое самоуправство. А капитаны стражи, солдаты и матросы тоже, как-никак, числились на окладе у даймё. И все это у краснолицего толстяка в роскошных одеждах прошло бы гладко и тихо, если бы в происходящее не вмешался один очень наглый ёрики, начисто лишенный почтения к высшей аристократии.

  - Да хорош п*здеть-то! - с презрением рявкнул я что есть сил, запрыгивая на черепичный козырек воротной арки, ведущей в тюремный двор.

  Взгляды пестрой толпы, заполнявшей уже всю площадь и прилагающие кварталы, тут же обратились в мою сторону. Даймё Мори-но-Куни, хрипло булькнув, подавился воздухом на середине своей очередной цветастой фразы и возмущенно воззрился меня, беззвучно открывая и закрывая рот, как рыбка в аквариуме. Свита правителя была в не меньшем шоке, равно как и наши союзники в деле искоренения преступной заразы Страны Лесов. Хаганэно, Тодороки, Накатоми и все остальные воззрились на меня круглыми глазами, полными непонимания, а вот мои родные головорезы по заранее озвученному сценарию уже организовали оцепление вокруг моей импровизированной трибуны.

  - Люди! - развернулся я к народным массам, чувствуя себе Ленином, вскарабкавшимся на броневик. - Можете и дальше слушать этот п*здеж, сколько вам хочется! Но прежде чем снова забить себе уши говном, что льется тут вам сейчас на головы, дайте сказать два слова человеку, который был участником всех событий от начала и до конца!

  - Да кто ты такой?! - выкрикнули мне из первых рядов.

  - Это Бешеный Тамеруйо из Ю-но-Сато! - нашелся какой-то ответчик поблизости.

  Толпа сразу тихо, но одобрительно загудела, в разные стороны шепотком покатилось имя Дзясина и тут же прозвучали выкрики на общую тему "Пусть говорит!". Несколько буси из окружения Моригавы резко ринулись к тюремным воротам, грубо расталкивая людей плечами, но остановились, увидев фигуры моих оперативников в черной с серым броне.

  - Я не привык юлить! И привык называть вещи своими именами! И то, что творилось в вашей стране по милости Шинобазу, это же просто *банный п*здец! Это такая бл*дская х*йня, какой, наверное, не бывало даже в дни больших кровопусканий, что периодически устраивают себе Гакурезато! Я не знаю, почему, зачем и какая ссученая мразь не давала стражникам и самураям давным-давно раз и навсегда покончить с этой гнойной заразой! Но я знаю другое!

  Приняв напыщенную позу, я картинно махнул рукой, указывая на Хаганэно и остальных воинов Леса, рубившихся с нами в логове Шинобазу. В черных глазах у онна-бугэйся уже отчетливо разгорались огоньки яростного гнева.

  - Вот те люди, которые положили на все запреты и препоны! Те, кто просто сделал то, что должно! Кто взял в руки оружие, плюнул на "непреодолимые" трудности, что почему-то возникали раньше у других, и, рискуя собственной жизнью, переломал хребет всей этой многолетней напасти! Да, не буду скромничать! Мы, ёрики из Ю-но-Сато помогали им, как и должно помогать всем тем, кто защищает закон и простых людей от кровавого беспредела подобных у*бков, озверевших от собственной безнаказанности! Но основную работу сделали все же они! Ваши стражники! Ваши буси! Ваши солдаты! Их и только их вы обязаны благодарить за то, что этот день наступил! Тех, кто просто сделал свою работу, не боялся за собственную шкуру и нашел в себе силы поднять оружие против чудовищной несправедливости!

  Площадь взорвалась какофонией бесчисленных радостно-благодарных воплей. Моригава со свитой боязливо оглядывались по сторонам, а новоиспеченные народные герои Страны Леса вынужденно жались к стенам тюремной ограды.

  - Эти отличные ребята и их прекрасная хладнокровная предводительница сделали это всё ради вас! Ради вашей страны! Ради мира и в память всех жертв, чьи жизни отняли эти паскудные твари! - прохаживаясь по краю крыши, я продолжил громко вещать в лучших традициях старины Фиделя и полковника Боливара. - Но есть кое-что, что вы все в свою очередь можете сделать для них!

  Народ слегка напряженно притих. Кто-то искреннее желая узнать, чем именно они могут произвести метафорическую оплату, а кто-то, хотя таких было заметно меньше, весьма настороженно, подозревая "подлянку". Все-таки, как не крути, а людей не переделаешь...

  - Посмотрите на этих детей! - толпа малолетних хулиганов, до этого с живым интересом прислушивавшаяся к моей речи, встрепенулась, почувствовав, как на них переместилось всеобщее внимание, вслед за очередным указующим жестом со стороны оратора. - Они - сироты, потерявшие кров, родных и близких, свои семьи и своих друзей! Стараниями нескольких добрых людей их удалось спасти от ужасной участи, какая постигла многих других. Да, они остались живы. Но теперь им нужна ваша помощь, забота и поддержка! В память о тех, кто безвозвратно ушел, и в благодарность тем, кто достал и разорвал этих гр*банных п*доров! Помогите им в новой жизни! Пусть каждый сможет дать немного, но разве этого немного от каждого не будет достаточно?! Сделайте это хотя бы из уважения к ним! - я снова указал на буси и капитанов.

  В толпе опять начал нарастать одобрительный гул. Ах, какая же я все-таки сволочь. Так играть на самых чистых человеческих чувствах, да еще и при этом параллельно давить на совесть. Дзясина на меня, ублюдка, нету... А ведь некоторые люди из тех, чьи лица я могу различить, сейчас и вправду смотрят на меня едва ли не с восхищением. Да, вот такой я хороший и бескорыстный парень, не смотри что подлый убийца, дзяшинит и сквернослов. Впрочем, второе к отрицательным характеристикам уже тоже почти не относится в свете прошедшей реформации культа. Ладно, а теперь закрепим успех и ходу отсюда.

  - Главное, народ, об одном не забывайте! - следуя заветам товарища Штирлица, к концу выступления следовало еще раз расставить акценты. - Не забывайте о том, кто именно сделал сегодня для вас по-настоящему важное доброе дело! Кто помог вам всем и кому небезразлична судьба Мори-но-Куни! А кто протирал штаны да говорил разговоры о том, что надо делать, но так и не делал, - добавил я с недвусмысленной презрительной усмешкой, но удержавшись о того, чтобы бросить взгляд на Моригаву. - А мы... А мы пойдем, наверное! Помочь были рады, конечно, но у нас, знаете ли, и своих дел в Ю-но-Куни еще не меряно осталось!