Получив копию дислокации и плана работ на топляке — это входило в сектор его наблюдения — капитан Сысоев отправился к своему непосредственному начальнику, майору Рязанову.

Когда-то начинающего чекиста Рязанова определили помощником к Сысоеву. Они хорошо сработались, подружились. Потом обстоятельства разлучили их. Но по прошествии нескольких лет снова свели вместе, только уже поменяв местами. Это, однако, ничуть не ухудшило их отношений.

Сейчас майор был один, а наедине они говорили без чинов. Капитан показал Рязанову полученные документы:

— Читал, конечно?.. Петр Петрович, я понимаю: «Абакан» — спасатель и потому должен быть на «товсь» под рукой у командования, а не болтаться где-то. Но почему не поставить на топляк какую-нибудь брандвахту, что ли? Надо же как-то охранять...

— Кому это надо? — Рязанов вышел из-за стола, подсел к товарищу на диван. — Флоту надо? Да флоту этот топляк — как рыбке зонтик.

— Но уж коль скоро он нашелся...

— Резонно, резонно. Мы согласные, мы завсегда за охрану — было бы чаво охранять! А тут что? «Черный принц», набитый золотом? Новейший корабль с новейшим вооружением? Старая рухлядь, не представляющая никакого...

— Э-э, нет! А вдруг как раз представляет!

— Да я что, против, что ли? Нереально это. Сам посуди: где они возьмут эту брандвахту? Флот наш народные денежки бережет и бездельников не содержит. Значит, для охраны придется снимать со службы какой-либо корабль. И только потому, что Сысоев с Рязановым, видите ли, считают это не лишним. Тем паче топляк — на дне, да еще в пограничной полосе, которая и так бдительно охраняется. — Рязанов встал, прошелся по кабинету. Остановился перед Сысоевым: — А вот насчет «а вдруг» — твоя правда. Это наша забота. Надо хотя бы в принципе определить: может эта находка быть чем-то интересной и важной?.. Я уже сказал Ладоге, чтобы водолазы поднимали каждую найденную вещицу. Так ведь пока не отмоют топляк от наносов, в него не проберешься. А что мы еще можем?

Сотрудники помолчали. Разминая «беломорину» — иных папирос он не признавал, — капитан сказал:

— А ты знаешь, можем, пожалуй. Хотя бы по наружным обводам определить принадлежность, класс, тип топляка. Может, он сам по себе уже чем-то примечателен. Чем черт не шутит!

Рязанову предложение понравилось:

— Дельная мысль, Алексеич! Давай-ка, привлечем Тутаринова... Молодежь-то не знает давние типы судов, а он и сам войны хлебнул, да и других ветеранов знает — может их приобщить.

«Почтовый ящик» в Сосногорске пустовал — значит, Пауль еще не вернулся. Оскар поддернул плечом лямку рюкзака, зашагал к вокзалу. Электричка на Балтиморск шла почти пустой. Естественно: утро погожее, все сейчас едут сюда, к морю. Вечером картина будет обратной. Оскар затолкал рюкзак с «Ихтиандром» в угол под скамью, сел к окну. Частичная разгрузка тайников прошла благополучно, а вот задержка Пауля тревожила.

Оскар задумался, глядя в окно. Отсюда до родных мест рукой подать и вполне можно встретить какого-нибудь знакомого земляка. А это почти верный провал.

Отец Оскара хуторянин-середняк Ансис своевременно вступил в ряды националистов-айзсаргов и круто пошел в гору. Латыши вообще умеют работать, Ансис же умел не только сам работать, но и из батраков выжимать силы. Хутор скоро вырос в имение, а сам Ансис — в фигуру уездного масштаба. И младшенького, своего любимца Оскара, отец с пеленок растил ярым националистом и выжигой. Старшая дочь Ансиса, Милда, жила самостоятельно в Риге, состояла в молодежной организации компартии и была функционером-подпольщиком. И Оскар, определенный отцом в городскую гимназию, жил у сестры и доносил о ее знакомствах и деятельности жандармскому офицеру, приятелю отца.

А тут Латвия снова стала советской. Раскулаченный Ансис сам поджег свое бывшее имение, ставшее колхозным, и ушел в лес в банду «межа кати» — «лесные кошки». Туда же подался и Оскар. Бандит-подросток быстро заматерел в Курземских лесах и оттуда был взят в немецкую разведшколу «Абверштелле-Остланд» в Балдоне, близ Риги. Война близилась к концу, но юный диверсант успел отличиться, был отмечен и переправлен на Запад. Там прошел полный курс специального «высшего» училища и уже отлично подготовленным специалистом пришел в диверсионно-разведывательную «фирму» генерала Z. И тут, обойдя многих коллег, сравнительно быстро выдвинулся в ГОР.

«Работал» Оскар в прибалтийских, скандинавских и социалистических странах Центральной Европы. Специально готовился и для СССР. Последний раз был в Союзе недавно и довольно долго — месяца три, приехав как турист-социолог. Единственным его заданием было как можно глубже познакомиться с сегодняшним производством, бытом, культурой, нравами, модами, общественными заботами — укладом жизни советских людей. Теперь же — конкретное и чрезвычайное задание.

...За окном вагона поплыли городские кварталы: тупиковый курортный вокзал обосновался в самом центре Балтиморска.

При выходе с перрона на площадь Оскара толкнул какой-то торопыга в летней шляпе и теневых очках. Оскар оглянулся и обрадовался: Пауль!

Вскоре они уже беседовали в кабинете Туманова. Пауль по достоинству оценил новое пристанище Оскара. А на веранде у старушки решили поселить Пауля: документы теперь у него были надежные.

— А у вас и того крепче, — заверил он Оскара, достав из кармана плотный конверт. — Вы улиток и пиявок любите?.. Придется полюбить, хотя бы временно. Вот вам паспорт, вот удостоверение инженера-ихтиолога, научного сотрудника... Командировка на работу в прибрежной зоне. Отношение в здешний НИИ. Все, разумеется, фиктивное, но настоящее. И даже, пока цел Марс, обеспечено подтверждение на случай проверки! Вот еще и рабочее научное задание: исследование моллюсков прибрежной зоны юго-восточной Балтики.

— Крыша прочная, ничего не скажешь.

— Есть еще один паспорт с документами, про запас. Он пока вам не нужен, я его прячу.

— Ладно. Вы молодец, Пауль, с вами можно крепко работать! Только... Я же ни черта не смыслю в головастиках.

— А кто смыслит? Думаете, настоящие ихтиологи толком в них смыслят? Купите «Юный натуралист», подчитаете. Кстати, когда на разведку отправитесь?

— Завтра же. Сегодня уже поздно. Сейчас купите мне в «Спорттоварах» акваланг — мой «Ихтиандр» для дела беречь надо. Да и приметный он.

Утро выдалось прохладным, но, пока Оскар с Алисой добирались до санатория, потеплело. Скинув с плеч довольно увесистый рюкзак, Оскар первым делом посмотрел на море: «Абакана» не было. Но это не обрадовало, а скорее, обеспокоило: вдруг придет, да в самый неподходящий момент?..

Лодку взял у санаторного заведующего пляжем, в распоряжении которого было несколько шезлонгов, пляжные зонты, лежаки и пузатые фофаны. Греб Оскар неуклюже — откуда режиссеру уметь! Подплыл сначала к свайному домику поста. Точно: «Пост № 17»! Отсюда уже были видны незаметные с берега буи обозначения топляка. Подгреб ближе к ним, остановился.

— Самое, по-моему, место. Лещей тут — тьма тьмущая! — предсказал, бросая якорек.

Изготовили и закинули удочки. Ни одной поклевки не последовало, и Алисе вскоре такая ловля наскучила.

— Ну, где же они, Алексей Алексеевич? — капризно спросила она.

— Тут! — указал Оскар в воду. — Придется, наверное, просто хватать их за жабры, раз не хотят клевать, — решил он, надевая акваланг. — Вот это спорт! Ни грести уметь не надо, ни даже плавать всякими батерфляями. Люблю!

Аквалангистом Оскар был отменным, но перед Алисой разыгрывал неумеху. Только говорил о своих классных ныряниях в Черном море. Алиса же, глядя на увлеченного Оскара, раззадорилась и стала просить дать и ей понырять.

— Я же умею, Алекс, ей-богу, умею! Вот посмо́трите...

Пришлось уступить. Но с условием: погружаться только на страховочном поводке. Так они и ныряли поочередно, отогреваясь в паузах: вода была еще холодной.

Алиса все же не утерпела и, отвязавшись в воде от страховочного конца, пошла на глубину. И там вдруг увидела смутные очертания какого-то затонувшего корабля! У нее дух захватило — так это было романтично! Вынырнув, она сорвала с лица маску и закричала: