- Что - наоборот? – не понял Макс.

 - С ним какой-нибудь таукитаец, - пояснил Верещак.

 Макс почувствовал, что погружается в трясину, перед глазами воз-никла разбухшая заплесневевшая буханка. Он встряхнул головой, что-бы сбросить наваждение и настроить себя на деловой лад.

 - Иван Трофимович, оставим пока всех гипотетических инопланетян в покое, а поговорим об одном, конкретном.

 - Это, о котором? – прищурился Верещак.

 - О том, о котором Вы мне рассказывали в нашу с вами первую встречу. О том, которого похоронили на местном кладбище, а он по-том взял, да и сбежал.

 - Что-то я не припомню такого… – Глазки Верещака забегали.

 - Ну, как же, Иван Трофимович? – Макс достал из кармана удосто-верение сотрудника БСР и положил его на стол перед стариком. – У меня и запись нашего разговора на автовокзале имеется.

 Никакой записи у Макса не было, естественно, он просто брал деда на понт, но эта ложь подействовала. Верещак не стал раскрывать удостоверения и убеждаться в полномочиях Макса, угрюмо отодвинул его от себя и изрек трагическим голосом:

 - Язык мой – враг мой.

 - Что, Иван Трофимович, придумали про инопланетянина? – Макс очень сильно надеялся, что Верещак кивнет головой и признается в обмане, но старик горько вздохнул и сказал:

 - Да нет. Митьку подставил.

 - Какого Митьку?

 - Да участкового нашего, Митьку Мамалыгу, Дмитрия Андреича то есть.

 - И каким же это образом?

 Туман зарычал из своего угла. Макс заподозрил что-то неладное и даже потянулся рукой к кобуре под мышкой, но Туман перестал ры-чать, узнав по звуку дальних, неслышных человеку, шагов кого-то сво-его, бодрой походкой подошел к калитке и завилял хвостом.

 - Моя пришла! – Верещак обрадовался смене обстановки и кинулся открывать калитку.

 Вошедшая была на полголовы выше Верещака и моложе его мини-мум вдвое. Туман по щенячьи заскулил и стал тереться о крутое бед-ро хозяйки, женщина потрепала его по кудлатой голове и ласково ска-зала мужу, не заметив сидящего в виноградной тени Макса:

 - Заждался, козлик? Пришла твоя козочка.

 Верещак смутился и тихо, почти шепотом, пролепетал:

 - Мы не одни, Верунчик. К нам в гости приехал большой начальник. Из Москвы. Интересуется…

 Макс поднялся из-за стола и сделал несколько шагов по направле-нию к разговаривающим супругам. Туман угрожающе зарычал, заста-вив Макса остановиться на полпути.

 - Здравствуйте, - сказал Макс. – Меня зовут Максим Игоревич Ха-баров. Можно просто – Максим.

 - Здравствуйте.

 Женщина немного растерянно взглянула на Макса огромными, чер-ными, как смородины, глазами. Макс слегка оторопел. Кроме красивых карих глаз жена Верещака обладала и многими другими достоинства-ми. Ее высокий рост, статная фигура и русая коса, уложенная вокруг головы в тугое тяжелое кольцо, делали ее похожей на классическую русскую красавицу, словно сошедшую с полотна Васнецова. Правда одета она была не в сарафан. Большой вырез на груди легкого ситце-вого платья позволял лицезреть ее высокие загорелые прелести, на которых покоился маленький золотой православный крестик. Макс старался не смотреть… на крестик.

 – Я – Вера, – представилась красавица и, взглянув на пустой стол, упрекнула мужа: - Что же ты гостя не угощаешь? Он, наверное, с доро-ги, проголодался.

 - Я сейчас. – Верещак метнулся было к дому, но был схвачен силь-ной Вериной рукой за воротник рубашки.

 - Стоять! – жестко сказала Вера и добавила: - Я сама. Это обязан-ность хозяйки дома. А ты гостя развлекай пока.

 И снова поглядела на Макса, теперь уже не растерянно, а оцени-вающе. Макс был уже большим мальчиком, не новичком в отношениях полов, и такие взгляды ловил на себе не раз. Он прекрасно осознавал, чем может закончиться его знакомство с Верой, и поэтому сказал се-бе: «Стоп! Только дело». Врываться в тихую жизнь супругов из Поло-гих Сопок в его планы не входит. Баб полно везде, Пологие Сопки – не единственное место на Земле, где можно встретиться с женщиной, имеющей подобные формы.

 Размышляя над этим, Макс глядел вслед удаляющейся Вере и по-качивающей тем, что не могло не покачиваться при ходьбе. Покачива-ние не было вульгарным, а если и было, то самую малость. Оторвав свой взгляд от аппетитной попки, он заметил, что и Верещак смотрит в ту же сторону с не меньшим вожделением.

 - Так каким образом Вы подставили Дмитрия Андреевича Мамалы-гу? – повторил Макс свой вопрос, усаживаясь за стол.

 - Я, пожалуй, Вере помогу, - попытался увильнуть от вопроса Ве-рещак, но Макс, копируя интонацию Веры, жестко приказал:

 - Сидеть!

 И Верещак поплыл. Он резко опустился на стул и, не глядя Максу в глаза, принялся сбивчиво рассказывать:

 - Это случилось в прошлом году. Осенью. В конце лета тайфун прошел. Тайфун Земфира. Слышали?.. Ну, не важно. Мы, пологосоп-чане, к тайфунам люди привычные. Но этот был такой, каких давно не было. С неба вода лилась сплошным потоком. На двор выйдешь – за-хлебнуться можно. Вздохнешь и захлебнешься. Ей богу! Не верите?.. У меня весь урожай винограда пропал. Я уж об остальном не говорю. Столбы телеграфные все повалились. Провода оборвались. Ни света, ни связи, ни хрена.

 - Ближе к делу, - подстегнул старика Макс, - и можно снова на ТЫ.

 - Куда ближе! И так самую суть… Стихийное бедствие! Потом аж до зимы последствия устраняли. Добраться до нас только через полме-сяца смогли. Да и то, потому, что после тайфуна сразу жара наступи-ла. Да и когда тайфун гулял, тоже не холодно было. Только мокро. Ес-ли бы Пологие Сопки не на сопках располагался, смыло бы поселок к едрене фене.

 - А если еще ближе? – сказал Макс, уставший слушать про тайфун.

 - Заканчиваю. Тайфун, значит… Что делать – ни света, ни связи. Ах, да, я уже рассказывал… Бухали все, у кого водка да вино в запа-сах было. И Митька Мамалыга бухал. А что не бухать, если вино есть, а работы нет? Куда сунешься, если идти некуда?..

 Макс достал сигареты и без разрешения хозяина закурил. Он хотел было еще раз напомнить Верещаку, что пора бы уже переходить к инопланетянину, но тот и сам решил, что пора.

 - Вот в аккурат к окончанию Земфиры он и выплыл. И прямиком к моему огороду. Его даже Туман трогать не стал, обнюхал, чихнул и пошел к себе в будку. – Верещак замолчал, задумчиво глядя на Тума-на, лежащего у будки.

 - Что было дальше? – спросил Макс.

 - А дальше, мы его с Верой к себе в дом занесли. Еле от коряги ото-рвали, он к моему огороду на коряге приплыл. Зеленый весь, лысый… Только недолго он у нас прожил. К вечеру помер. В себя так и не при-шел.

 - Но вы хоть пытались его спасти?

 - А то, как же. Я фельдшера Ваську Прилепского сразу позвал. Он, правда, тоже бухой был. Сильно бухой. Но пришел. Посмотрел на инопланетянина и говорит: «Я врач, а не ветеринар. Выкинь ты из до-ма эту погань дохлую». И ушел дальше бухать. Я тогда к Митьке Ма-малыге. Но он…, - Верещак махнул рукой, - вообще, чуть живой. Лыка не вяжет никакого.

 - Ты о чем это? – Макс и Верещак были увлечены разговором и не заметили появления Веры.

 Верещак вздрогнул и, заикаясь, вымолвил:

 - Да я о и-ино-п-планетянине этом.

 Вера опустилась на лавку и вздохнула:

 - Растрепал-таки! Трепло ты, Верещак. Ты же Митьке обещал нико-му ничего не рассказывать!

 - Так получилось, Верунчик.

 - Трепло.

 - Я не мог молчать, - оправдывался Верещак. – Дело государствен-ной важности. Эти сволочи, Верунчик, увезли с собой известнейшего на всю страну профессора. Выведают у него все государственные тайны и расскажут японцам. А японцы только того и ждут, чтобы ото-брать у нас Курилы. Политическая ситуация такова, что…

 - Хватит заливать, - оборвала его Вера. – Лучше в погреб за вином слазай. Трепло…

 - Я сейчас. Я мигом. – Верещак юркнул в просвет между лозами.

 Вера придвинулась к столу так, что на ее сложенные, как у школь-ницы руки легли груди, размеру и форме которых позавидовала бы любая голливудская кинодива. Крестик лежал на правой.