— Да, это одна из причин. — Лицо Иисуса Навина казалось бронзовым при свете костра. — Есть еще одна. Если мы придем в Ханаан все вместе, то привлечем к себе внимание, и жители смогут увидеть в нас угрозу. Если мы пойдем по двое, то растворимся среди жителей и смешаемся с ними. Обо всем, что увидите, делайте заметки. Подходите к разным людям и слушайте. Потом мы встретимся здесь и все вместе двинемся обратно.

У Халева была еще одна идея:

— Куда вы ни пойдете, рассказывайте всем, что случилось в Египте. Распространяйте слухи о том, что Господь, Бог Израиля, уничтожил богов Египта и избавил евреев от рабства.

Все соглядатаи стали возражать, заговорив одновременно:

— Если мы так сделаем, то старейшины станут нас расспрашивать.

— Чем меньше мы будем говорить о том, что Бог сделал в Египте, тем в большей безопасности мы будем.

Даже Иисус Навин казался обеспокоенным предложением Халева. Тот попытался объяснить:

— Бог призвал сюда вождей из каждого племени Израиля. Мужественных людей! Вы все моложе меня, но где ваш огонь молодости? Вы что, не слышали, что сказал Моисей? Господь уже отдал нам эту землю. Ханаан уже наш. Нас послали только для того, чтобы посмотреть, увидеть и рассказать людям, какой чудесный подарок Господь нам сделал.

— Ты действительно думаешь, что мы будем просто прогуливаться по Ханаану, а жители — убегать от нас?

— Если они узнают о том, какой Бог идет с нами, так и будет! Когда Господь на нашей стороне, кто осмелится пойти против нас? Пусть хананеи узнают, что случилось в Египте — тогда страх Господень сойдет на них. И тогда они убегут от нас, как только Моисей приведет наш народ в Ханаан.

Поднялся Сафат из племени Симеона.

— Смелый у тебя план, Халев.

Саммуа из племени Рувима тряхнул головой.

— Слишком смелый, мне кажется.

— Разве мы не должны быть смелыми? Посмотрите на Господа, ведь Он…

— Наша задача — высмотреть землю! — заявил Фалтий из племени Вениамина. — Вот, что сказал Моисей! Больше он ничего не говорил нам делать.

К словам Халева прислушиваться не хотели.

— И я больше ничего не собираюсь делать, — мрачно улыбнулся Нахбий из племени Неффалима.

— Какая польза от того, что мы погибнем? — поинтересовался Аммиил из племени Дана.

Иисус Навин посмотрел на Халева сквозь языки огня. Халев внимательно вглядывался в его лицо. «Почему ты ничего не говоришь? Ты, кто стоит рядом с Моисеем. Ты, кто видел силу Господню ближе, чем кто-либо из нас…»

Разговор вокруг них продолжался.

— Никто из нас не умрет, если мы будем держаться подальше от городов и не приближаться к дорогам.

— Ну и сидите потише и пониже! — сказал с отвращением Халев. — Прячьтесь получше, как ящерицы в пыли.

Глаза Сафата вспыхнули.

— Не ты над нами главный, Халев. Мы будем делать то, что сами посчитаем наилучшим.

Игал из племени Иссахара, Гаддий от Манассии и Сефур из племени Асира выразили свое согласие.

— Вам ведь не надо много говорить, чтобы посеять в сердцах людей семена страха. — Стиснув зубы, Халев посмотрел на собравшихся.

— Нас послали не для того, чтобы рисковать. А ты обрекаешь на верную смерть и себя, и того, кто пойдет вместе с тобой!

Халев посмотрел на Иисуса Навина. Тот поднял глаза к небесам.

— И это вожди Израиля? — Не в состоянии больше это выносить, он резко поднялся и пошел в ночную темноту. Ему хотелось высказать им все, что он думает о них, но он решил уйти подальше от всех и, усевшись в одиночестве, стал думать о Боге. Ему очень не хватало клубящегося вверху облака Божьей защиты, Его Слова, которое Он говорил через Моисея. Даже теперь, будучи избранным Господом, чтобы быть среди этих людей, Халев чувствовал Себя чужим. Что у него общего с ними? Божьи избранники!? Трусы, все до одного! Он не понимал молчания Иисуса Навина. Молодой человек храбро сражался против амаликитян. Трусом он точно не был. Тогда почему он молча сидит, просто наблюдает и слушает, ничего не предлагает?

«Разве я не прав, Господь? Разве мы должны ползать по земле, прятаться за скалами и за кустами и только робко выглядывать из своих укрытий? Разве мы должны ходить на цыпочках по этой земле? Может, я должен вернуться к ним и согласиться с их планом? Но я не могу это сделать. Не могу!

Если я буду сидеть с ними и слушать их советы, то, в конце концов, поддамся страху. Я начну бояться хананеев так же, как когда-то египтян. Тогда страх станет управлять мной и моей жизнью. Господи, Ты единственный, кого нужно страшиться. Ты единственный, в чьих руках находятся наши жизни».

К нему подошел Иисус Навин.

— Мы пойдем с первыми лучами солнца. — Он поднял голову, всматриваясь в ночное небо. — Они пойдут тремя группами.

— Три группы и кто-то в одиночку.

— Ты пойдешь вместе со мной.

— Ты решил это сам, Иисус Навин? — Вставая, Халев холодно усмехнулся. — Или за тебя решили другие? Может, вы бросали жребий у костра?

— Я должен был выслушать план каждого, затем передать все это Господу и искать Его руководства.

От этих слов недовольство Халева тут же улетучилось. Он смущенно почесал затылок.

— Прости меня, брат. — Он улыбнулся, стараясь показать смирение. — Не удивительно, что Бог выбрал тебя, чтобы стоять рядом с Моисеем.

— Халев, мне нужно многому научиться, но Господь сказал «не бойся».

Халев повернулся к костру.

— Тогда мы не будем бояться! Скажем «нет» страху перед людьми и будем бояться только Господа, который держит наши жизни в Своей могущественной руке.

*

Из-за труднопроходимых гор и каньонов Негева дальнейший путь оказался нелегким. Две группы решили, что направятся на запад, туда, где виднелись холмы; они пойдут лесами, что ниже той страны, которая расположилась на горе. Халев вздохнул с облегчением, узнав, что они все-таки решили немного рискнуть.

Халев и Иисус Навин двинулись дальше на север. Вскоре их взору открылись города, построенные из камня прямо на холмах. Они заночевали под стенами Кириаф-Сефера, наутро заплатили пошлину, чтобы можно было торговать, и, придя на рынок, выставили свои товары.

Глядя на мужчин из племени Хета, Халеву приходилось бороться со страхом. Они были примерно на голову выше его, более тяжелого и мускулистого телосложения. Вооруженные и богато одетые, в конусообразных шлемах, с заплетенными в косу волосами и подстриженными бородами, в красивой одежде из красочных узорчатых тканей и кожаной обуви, — эти мужчины излучали достоинство и уверенность в своей силе. Женщины были привлекательны и смелы.

— Ты разговариваешь не так, как мы. — Одна из женщин оглядела его с ног до головы. — Откуда ты?

Он заметил ее интерес к браслету из золота и лазурита и показал его поближе.

— Я из Египта. Того, что весь в руинах. — Он протянул ей браслет и назвал свою цену — зерно и оливковое масло.

Другие вертелись около украшений, пытаясь сторговаться.

— Абрикосы подойдут? А миндаль? — Халев согласился, попросив по одной мере того и другого.

Скоро вернулась первая покупательница, неся требуемые продукты. Ее глаза засияли, когда она надела браслет на руку.

— Отличная сделка, — засмеялась она. — Зерна и оливкового масла у нас сколько хочешь, а таких чудных вещичек нет. — Она нежно погладила золото. — А что ты имел в виду, когда сказал, что Египет в руинах?

— Ужасные бедствия.

— Какие такие бедствия? — переспросил кто-то другой, услышав страшное слово.

— Бог евреев сражался с богами фараона. Воды Нила превратились в кровь. Жабы и песьи мухи наводнили всю страну. Потом пришла саранча и съела весь урожай, А все, что после этого осталось, уничтожил огонь с небес. А потом ужасный мор убил весь крупный скот, овец, коз и верблюдов. А когда мы стали умирать с голоду, на всех нас появились ужасные нарывы и язвы. В доме фараона все заболели так же, как и мы. А потом случилось самое страшное. У вас когда-нибудь были нарывы?