«Мы к тебе! Решили больного человека навестить», — сказали мальчики.

«Спасибо! Хотите чаю?»

«Какой чай, нам уже пора в школу» — заторопились приятели.

«Заходите ещё», — вежливо пригласил друзей Толик.

«Как в школу опоздаем, обязательно придём, — пообещал Костик. — Мы ведь сегодня опоздали. Хорошо, Алик про тебя вспомнил. Вот мы и пришли».

«А при чём тут я?» — удивился Толик.

«Как — при чём? — воскликнули мальчики. — Придём сейчас в школу и скажем: «Навещали больного». Вот нас Мария Сергеевна и ругать не будет за опоздание».

«Ещё похвалит!»

И они убежали.

«А мне очень грустно стало, — сказал нам после Толик, — ещё грустнее, чем до их прихода…»

— Да, нечуткие у вас Алик с Костей, — подумал я вслух. — Даже хуже — трусливые и равнодушные. Выговора испугались, а обиды, которую причинили своему однокласснику, и не заметили. Расти равнодушным очень плохо. Чужая беда отскакивает от таких людей как горох от стены. Ни помочь товарищу, ни порадоваться с ним они не могут. И получается, что они как пустые колосья среди спелой пшеницы. Никакой от них пользы никому.

Настоящие октябрята обязательно должны какое-нибудь хорошее дело сделать.

— Алик, может, завтра хорошее дело сделает, — хитро прищурившись, сказала мне Танечка. — А Костик сейчас у нас знаете кто? Ни за что не догадаетесь! Он в нашем классе первый космонавт.

— Костик игрушечную ракету сделал? — предположил я.

— Нет! — замахала руками Танечка. — Он совсем особенный космонавт. Необычный. И очень ценный!

У октябрёнка Костика были всякие отметки: тройки, четвёрки, а по пению даже пятёрка. Костик мог учиться лучше. Но когда октябрята Таниной звёздочки говорили ему: «Ты бы подтянулся! Ведь отличником можешь стать!» — Костик сердито отмахивался: «Чего пристаёте? У меня времени нет. Я в музыкальной школе учусь и ещё космическую ракету изобретаю».

Двенадцатого апреля День космонавтики. Костик объявил ребятам, что в этот день он принесёт в школу свою ракету и запустит её. Теперь он даже гулять не выходил. Всё дома сидел, над чем-то голову ломал, а если и выбегал, так не к нам, а к пятикласснику Вите Биркину. О чём-то всё советовался с Витей. Лицо у Костика такое серьёзное стало, точно у самого Главного конструктора.

И вот День космонавтики настал.

Костик пришёл в класс необыкновенно торжественный. Но ракеты у него в руках не было. Может быть, она лежала в его портфеле? Весь класс стал следить за каждым движением Костика. Время шло, а ракета всё не взлетала. Только Мария Сергеевна почти на каждом уроке вызывала Костика и ставила одни пятёрки.

После уроков октябрята спросили Костика с усмешкой:

— Когда же твоя ракета взлетит? Уже праздник кончается.

Костик смущённо молчал. Ответила за него Мария Сергеевна:

— Ракета Костика взлетит лет через двадцать, когда он институт закончит и строить их будет. А сегодня хотя Костик и не запустил свою ракету, но всё равно взлетел очень высоко. За один день чуть ли не отличником стал. Настоящий космонавт!

После этого случая октябрята и стали всем говорить, что у них в звёздочке космонавт появился.

— Космонавтом Мария Сергеевна назвала Костика, конечно, в шутку, — заметил я, — но он всё-таки большое дело сделал. Побороть свою лень, свою несобранность очень нелегко. А Костик сумел. И это, очевидно, потому, что понял: для того чтобы построить космическую ракету, надо много знать. И учиться всю жизнь придётся.

— Вот каким я в тот день Костика нарисовала, — сказала мне Танечка и раскрыла «Журнал октябрятских дел» на одной из страничек.

Там был нарисован мальчик в скафандре. В руках он держал раскрытый дневник, в котором стояли одни пятёрки. «Это Костик», — подписала Танечка.

А на следующей страничке была приклеена иностранная почтовая марка. И никакой подписи. Конечно, меня это заинтересовало. И я услышал от Танечки историю, которую назвал…

Во втором «Б» все ребята стали что-нибудь собирать. Такая у них мода пошла. Вова Бузанов стал этикетки от спичечных коробок собирать, Костик — всякие значки, Таня — открытки с картинками, а Алик — почтовые марки.

Как-то выбежал во двор их дома дошкольник Сашуля, а у него в руках конверт с иностранной маркой. В этом конверте старшая сестра Сашули письмо от монгольского студента получила. Они на фестивале в Варшаве познакомились. И адресами поменялись.

Бегает Сашуля по двору, размахивает конвертом. А на конверте марка с двумя верблюдами, которые по пустыне шагают. Красивая марка! Увидел её Алик и сразу к Сашуле:

— Отдай мне марку. Я тебе тогда свой мячик поиграть дам.

— Очень нужен мне твой мяч, — отмахнулся Сашуля, — мне папа завтра тоже такой купит.

— Ну ножичек дам, с шильцем. На целый день. Ты им планку от забора постругать можешь.

— Чтоб мне за это от дяди Гриши попало? — оказал Сашуля и замахал конвертом.

— Ну хочешь, три эскимо куплю? — предложил Алик.

— Съем эскимо, и всё. А марка у тебя останется. Не нужно мне мороженое.

— А что нужно?

— Давай мне насовсем вот это, — сказал Сашуля и ткнул пальцем в Алькину октябрятскую звёздочку. — Надену я её и буду дошкольным октябрёнком.

— Таких октябрят не бывает.

— Пусть не бывает, — сказал Сашуля, — а я буду в октябрёнка играть.

Алик подумал: «Чего звёздочку жалеть?» Попросит он у мамы десять копеек и в магазине другую себе купит. Даже лучше. Новая у него будет. И выгодно. Отдай Сашуле деньги на три эскимо — куда дороже станет. А тут он такую редкую марку за десять копеек получит. И думать нечего.

Отдал Алик Сашуле звёздочку, отлепил марку от конверта и домой побежал. А потом в магазин. Только в магазине в этот день октябрятских звёздочек не было. Вот и пришлось Алику прийти наутро в школу без звёздочки. И на другой день он без звёздочки пришёл. Так октябрята и узнали, почему он без звёздочки ходить стал. Рассердились все на Алика ужасно.

ОЛЯ ПТАШКИНА (староста класса) сказала:

Разве можно променять звёздочку на марку! Да ещё дошкольнику. Видно, Алика самого в октябрята рано приняли, раз он не понимает этого.

ВОВА БУЗАНОВ:

На перочинный ножичек с двумя шильцами и то нельзя звёздочку обменять. Надо дать Алику как следует, чтобы он на всю жизнь это запомнил.

ОЛЕЧКА КУБАСОВА:

А может, Сашуля отдаст звёздочку своей сестре, и она пошлёт её вместе с письмом за границу — монгольским школьникам.

КОСТИК:

Сказала! Что, Сашуля её для сестры просил? Если бы в подарок зарубежным ребятам послал, тогда другое дело. А он её себе забрал и небось уже к курточке приколол. Не имея никакого права.

ВТОРОКЛАССНИК ПЕТЯ из другой звёздочки:

Разве дошкольнику можно звёздочку носить? Это всё равно что боевой орден приколоть или медаль, а самому даже на войне не быть.

ТАНЕЧКА:

Сашуля ещё ничего не понимает. А Алик понимать должен. Помните, что нам старый рабочий про звёздочку рассказывал, когда мы октябрятами стали? Такие звёздочки всем честным людям путь освещали. И нам они тоже светят.

ОЛЕЧКА КУБАСОВА:

Наша октябрятская звёздочка — младшая сестра кремлёвским звёздам. Это не простой значок. На нём портрет дедушки Ленина.

Тут пришла наша вожатая Валя, узнала, в чём дело, и сказала: