Об этом лучше не думать! К сердцу подкатывала такая тоска и безнадежность, что хотелось плюнуть на все и тотчас выпрыгнуть из вагона прямо на ходу…

Вскоре они пошли дальше. Утехин «притормозил» в начале восьмого вагона, а Морозов дошел до конца — там он так, чтобы никто не заметил, быстро осмотрел туалетный тамбур, ящик для мусора. И здесь на крышке стояла лишь бутылка из-под лимонада. Шампанским и не пахло…

Обернувшись, Олег поискал глазами Андрея. Тот стоял вполоборота к неизвестному полному мужчине и что-то заинтересованно с ним обсуждал. Но глаза Андрея неотступно следили за Морозовым. Он ждал информации о бутылке, а ее не было. Не было и никого похожего на Надежду. Он заглянул во все купе, но Залихватова и ее спутник, похоже, провалились сквозь землю…

Едва заметно для Андрея и незаметно для остальных Олег отрицательно покачал головой из стороны в сторону — пусто! — Утехин одними глазами показал — понял, и в процессе обсуждения с собеседником интересной, может, хоккейной проблемы взмахнул рукой так, что Олег этот жест воспринял по-своему: «Иди сюда! Есть интересная информация!»

Поминутно извиняясь, Морозов поспешил обратно.

— Что, и там еще не открыт туалет? Безобразие! — возмутилась, видимо, заметившая его быстрое возвращение полная светловолосая женщина с вызывающе яркой помадой на губах.

— Даже в фирменных поездах нет порядка!

— Я покурить выходил, — попытался отвязаться от нее Морозов. — Извините, не проверял…

— Предупреждать надо, — нравоучительно сказала ему в спину женщина. — А то я думала, что вы в очереди… Ну, молодежь… никакой сообразительности.

И в этот самый момент Морозов увидел ЕЕ! Нет, это была не Залихватова… Это была пустая бутылка из-под шампанского. Бросая зеленые блики, синея голубым штампиком ресторана на этикетке, она стояла на полу за спиной Утехина, рядом с ящиком для угля, расположенным под титаном…

Спешно добравшись до Андрея, Олег намеренно слегка толкнул его плечом так, что со стороны это выглядело совершенно невинно — ну, подумаешь, оступился человек.

— Извини, друг, — пробормотал Морозов, — не знаешь, есть в ресторане вино или шампанское?

Андрей и Олег стремительно обменялись взглядами, и Утехин, проследив глазами подсказанное направление, тоже увидел бутылку из-под шампанского.

— Есть, наверное. Видишь, стоит… А ты чего предлагаешь? Хочешь угостить?

«Господи, какую чепуху приходится молоть! — ужаснулся Морозов. — Но бутылку надо осмотреть… Обязательно осмотреть — какой у нее штампик…»

— Угостить можно — мы люди северные, с деньгами, — продолжал игру Олег. — Только здесь ли купили?

— А это мы сейчас посмотрим, — понял Утехин, к чему его подталкивает Олег. Он осторожно взял бутылку в руки… — Не получится у нас с тобой праздника, корешок! — совсем по-панибратски пробурчал, едва сумев спрятать радостные интонации в голосе, Утехин. — Это в городе покупали… Ресторан «Прага»! Слыхал о таком? Хороший, говорят, кабак! Фирменный!

— Будете в Москве, — посоветовал толстяк, — в «Славянский базар» зайдите или, еще лучше, в «Седьмое небо»… Можно даже и не пить, а тебя вращает! — мечтательно произнес мужчина.

— Зачем же тогда в ресторан идти? — серьезно возмутился Морозов, продолжая изображать большого любителя выпить. — Коль идти, так по полной программе, и пусть крутит!

— Егор! — послышался строгий голос из третьего купе. — Мне послышалось про ресторан или нет?

— Это, Машенька, товарищи говорят! Это не я…

— Иди лучше помоги мне чемодан положить на полку…

Мужчина по-особому, понятному только для посвященных, посмотрел на случайных собеседников, словно извиняясь: «Видите. Шагу ступить не дает…», и с неохотой поплелся в купе.

Алексей ткнул Морозова локтем в бок. Олег, недоумевая, обернулся.

— Посмотри на купе проводницы… Видишь? — зашептал он.

— Что видишь? Оно же заперто…

— На табличку с фамилией смотри! Теперь понимаешь, где они? И бутылка, выходит, не случайно здесь стоит… Они потому и поехали ночью на вокзал, что знали — здесь их приютят в любое время дня и ночи…

— Линда Кайминь… — не верил своим глазам Морозов, в который раз перечитывая табличку на двери. — Линда Кайминь…

С противоположной стороны вагона показался высокий мужчина в железнодорожной форме. В петлицах кителя — две больших звезды.

— Гляди-ка, — быстро шепнул Морозов, — по-нашему подполковник получается…

— Бригадир!

— Хорошо у них поставлено дело с информацией! — усмехнулся Олег. — Наверное, проводница того вагона, в который заскочили сначала, вызвала.

— Не исключено…

Бригадир шел по коридору, заглядывая в каждое купе, и наконец остановился у третьего от конца — именно в нем в данный момент находилась проводница, которая заканчивала рассовывать по кармашкам своей папки билеты пассажиров.

До розыскников долетел его строгий голос:

— Заканчиваете?

Что отвечала проводница, слышно не было не только из-за перестука колес, но и потому, что отвечала она тихо.

— Фактов безбилетного проезда не допущено?

Из купе вышла проводница. Лицо ее было бледным, но довольно спокойным.

— Вот он-то нам сейчас и поможет… — тихо сказал Утехин, возвращая бутылку на место. — Ведь наверняка наши подопечные едут без билета. Если он их выявит первым, то нам останется только взять их тепленькими…

— Если только он не выявит первыми нас…

— Не бойся. Начнем все же мы… Пошли к нему!

Идти к бригадиру поезда не потребовалось.

— Вы откуда, граждане? В каком вагоне едете? — засыпала их вопросами проводница и сразу же без промедления приступила к оправданиям. — Это не мои… В первый раз их вижу! Как вы сюда попали?

— Ваши документы? — решительно потребовал подполковник железнодорожной службы.

Вести игру дальше не имело смысла. Сначала Утехин, а потом и Морозов предъявили служебные удостоверения. Несколько опешив при виде удостоверения МУРа, бригадир удивленно оглядел ребят, затем перевел взгляд на проводницу. Даже если бы она и хотела что-нибудь пояснить ему, то вряд ли могла это сделать. Ее лицо медленно заливала краска…

— Как вас зовут? — спросил бригадира Утехин.

— Егор Емельянович… — сказал бригадир, возвращая документы. — А в чем дело?

— Егор Емельянович, в этом купе… — Андрей указал на служебное помещение, — по всей вероятности, в данный момент находятся два человека, интересующие нас… — Он на секунду умолк, пытаясь подобрать подходящее слово. Преступниками называть их он не хотел — это могло вызвать непредсказуемую реакцию проводницы — матери ли, тетки, сестры человека, скрывающегося за дверью.

— Они нас интересуют. Вас они могут интересовать только как безбилетники…

— Это правда? — нахмурив брови, строго посмотрел на проводницу Егор Емельянович.

Женщина едва заметно кивнула. Глаза ее при этом, казалось, пристально изучали дорожку, устилавшую пол вагона, руки безвольно повисли вдоль тела.

— Сами откроете или мне? — переспросил бригадир.

— Сама… — едва слышно пробормотала женщина.

Бесшумно открылся замок. Медленно отъехала в сторону дверь купе.

Внизу, на нижней полке, свернувшись калачиком, спала Залихватова. Спала прямо в одежде, подложив под голову полосатый тюк с бельем. На верхней полке виднелась широченная спина. Человек лежал на боку, повернувшись лицом к стене.

«Мужчину надо брать первым… — подумал Андрей, двигаясь в глубь неосвещенного купе. — А Залихватова и так никуда не денется… В крайнем случае, Олег сориентируется…»

Андрей указал пальцем сначала на Залихватову, а потом на Олега — бери ее на себя… Тот понимающе кивнул…

И в этот самый момент поезд резко качнулся из стороны в сторону, заскрежетали перед семафором тормозные колодки, и спавшая до этого девушка, резко вскинувшись на диване, закричала:

— Беги, Вилберт… Спасайся… — и монотонно, на одной ноте, завыла от чувства собственного бессилия. — А-а-а-а-а…

И тут Андрей вспомнил — под стеклом на его столе лежал фоторобот этого человека. Вместо неизвестной уголовному розыску фамилии был прочерк, а имя значилось точно. Именно из-за его необычности оно прочно врезалось в память.