В районах массового проживания евреев открывали еврейские школы‚ переводили преподавание с русского‚ украинского‚ белорусского языков на идиш‚ – исследователи называли тот период "принудительной идишизацией". Это было время‚ когда белорусы должны были посылать своих детей в белорусские школы‚ украинцы в украинские‚ поляки в польские‚ а евреи – в еврейские‚ не считаясь с пожеланиями родителей. Уклониться от этого было чрезвычайно трудно; всякая попытка рассматривалась как "непонимание ленинско-сталинской национальной политики".

На Украине и в Белоруссии поощряли перевод школ с русского языка на идиш‚ опасаясь русификации населения. К 1930 году там было создано около тысячи начальных и средних еврейских школ‚ в которых обучалась половина еврейских детей. Педагогические училища готовили учителей для преподавания на идиш литературы‚ физики‚ химии‚ математики и биологии‚ истории и географии; государственные издательства выпускали учебники на этом языке; в профессиональных училищах и техникумах преподавали на идиш‚ чтобы подготовить механизаторов‚ агрономов‚ садоводов и ветеринаров.

Появились детские сады на идиш‚ клубы‚ библиотеки и избы-читальни‚ курсы ликвидации неграмотности‚ коллективы самодеятельности и кружки политграмоты. На фабриках и заводах выпускали стенгазеты на идиш для еврейских рабочих. Существовали даже партшколы с преподаванием на идиш‚ в которых обучали инструкторов для работы с еврейским населением; на этом языке проходили профсоюзные и партийные собрания. Школы на идиш‚ клубы и библиотеки появились в Ташкенте‚ а также в Иркутске‚ Томске‚ Омске и в других городах Сибири.

К 1933 году 8% еврейских детей в РСФСР обучались в школах на идиш‚ на Украине 49‚6%‚ в Белоруссии 55‚5%. Из воспоминаний: "Я поступила в Днепропетровский педагогический техникум‚ где была еврейская группа на идиш. В этой группе было около тридцати человек. Я стала учительницей младших классов. На еврейском языке в еврейской школе... Зарплата была очень-очень маленькая‚ жили‚ конечно‚ бедненько..." – "У нас в деревне жила одна русская семья‚ а их дети Сёма‚ Митя‚ Лена вместе с нами учились в школе; первое время им было очень трудно‚ приходилось учителям отдельно с ними проводить занятия‚ а затем они освоили идиш и очень хорошо учились..."

Заканчивая школу на идиш‚ молодые люди недостаточно владели русским языком и не могли найти работу в городах или продолжить обучение в институтах. Знание русского языка становилось гарантией успеха‚ получения образования и продвижения по службе‚ а потому родители не желали отдавать детей в еврейские школы. Даже в местечках‚ как правило‚ был недобор во всех классах‚ укомплектованность школ составляла порой тридцатьсорок процентов. Школьный работник свидетельствовал: "Все мамы бросились доказывать‚ что ее Изя‚ Гриша‚ Роза еврейского языка не знают и учиться в еврейской школе не могут... А я согласно полученным указаниям пытался доказать этим мамам‚ что язык можно выучить‚ что евреям важно возродить свою культуру – и так далее‚ в том же духе. Сбить меня было невозможно... но однажды вместо мамы явился папа и перевел дело совсем в другую плоскость. Он спросил: а где его Изя будет учиться по окончании еврейской школы? И я скис".

Иллюзий поначалу было много‚ но они рассеивались со временем. Культура на идиш‚ разрешенная и направляемая властями‚ не могла развиваться естественным образом. Для большевиков язык идиш не был инструментом‚ с помощью которого передаются культурные и нравственные ценности народа‚ – это называли "национализмом" и с этим беспощадно боролись; идиш оставался лишь языком преподавания‚ "обслуживающим механизмом" для воспитания молодежи в коммунистическом и атеистическом духе. В еврейских школах не рассказывали о традициях еврейского народа. Из школьных программ исключали "неугодных" писателей прошлого. Из учебников изымали религиозные термины‚ понятия "еврей" и "еврейский"; язык идиш изучали в букварях на таких примерах: "Сталин – наш учитель" и "Сталина все любят". Взамен еврейской истории рассказывали о классовой борьбе евреев против царизма; даже тексты диктантов и условия задач по математике были предназначены для единой цели – привить молодежи идеологию правящей партии. Школьникам преподавали политграмоту‚ вытравливали национальные чувства и привязанности‚ воспитывали с первых классов пренебрежение и неприязнь к раввинам и синагоге; перед еврейскими праздниками усиливали антирелигиозную пропаганду‚ преследовали учеников‚ пропускавших занятия по субботам‚ – комсомол и пионерская организация завершали их образование.

В еврейских школах преподавали учителя‚ у которых за годы обучения в педагогическом институте или училище вытравили уважение к религии и традициям народа‚ а они‚ в свою очередь‚ занимались этим на школьных уроках. В ново-златопольской еврейской школе дети писали диктант под диктовку учителя – рассказ про "кошечку"‚ которая радостно встретила хозяев-евреев‚ возвратившихся с полевых работ после трудового субботнего дня. А затем вся семья уселась за стол‚ полакомилась на ужин кровяной (некашерной) колбасой и запила ее молоком (смешав мясное с молочным)‚ – "кошечка" ела вместе со всеми любимую "кровянку" и лакала молоко из блюдечка.

В 1930 году ликвидировали все национальные секции в партии большевиков‚ а с ними пришел конец и еврейской секции. Бывшие активисты евсекций пытались продолжить свою работу в научных и культурных учреждениях‚ но их репрессировали в последующие годы. В 1936 году закрыли последнюю еврейскую школу в Москве; через год это случилось в Ленинграде‚ где арестовали директора школы З. Киссельгофа. В 1938 году ЦК партии Украины принял постановление "О реорганизации национальных школ" "очагов буржуазно-националистического, антисоветского влияния на детей". О том же говорил и Н. Хрущев, первый секретарь компартии Украины: "Враги насильно тянули евреев в еврейские школы. Это... делалось для того, чтобы озлобить население и, с другой стороны, чтобы создать свои вражеские гнезда".

Летом 1938 года ЦК компартии Белоруссии – "идя навстречу многочисленным заявлениям еврейского населения" – постановил преобразовать к первому сентября все еврейские школы в белорусские. Это оказалось неожиданностью для родителей; они просили перевести преподавание в школах на русский язык, но местные власти уже сообщали вышестоящему начальству‚ что решение партии "было встречено единодушным одобрением" и лишь кое-где "имелись враждебные выступления националистически-бундовских элементов"‚ получившие "резкий отпор со стороны родителей". Учебники на идиш изъяли из магазинов‚ и отец одного из учеников жаловался в еврейскую газету: "Чем повинен мой ребенок‚ что я еврей и отдал его учиться в еврейскую школу? Он перешел в четвертый класс‚ только сейчас начал изучать русский язык‚ и сразу же стал неграмотным. Почему эта работа проделана так внезапно? Не вредительство ли это?.."

К 1940 году закрыли в Советском Союзе почти все национальные учебные заведения‚ в том числе еврейские школы‚ педагогические училища и техникумы. До начала войны с Германией еврейские школы существовали в Западной Украине и Западной Белоруссии, присоединенных к СССР в 1939 году.

3

В первое десятилетие советской власти еврейская тема в науке еще не была под запретом. С. Дубнов готовил к печати очередные тома "Истории еврейского народа" до отъезда за границу, участвовал в государственных комиссиях по исследованию и публикации архивных материалов‚ связанных с погромами и ритуальными процессами. Ю. Гессен выпустил переработанное и дополненное издание "Истории еврейского народа в России". Частные издательства братьев Сабашниковых‚ "Радуга"‚ "Атеней"‚ "Пучина" издавали во время НЭПа книги по истории и культуре евреев. Товарищество "Мир" напечатало один том "Истории еврейского народа", в который вошли материалы, подготовленные еще до революции. Увидела свет работа С. Лурье "Антисемитизм в древнем мире"‚ а впоследствии книга А. Тагера "Царская Россия и дело Бейлиса". Историк И. Галант собирал на Украине архивные материалы и исследовал в своих работах жизнь евреев Российской империи. Группа врачей выпустила три тома сборника "Вопросы биологии и патологии евреев". И. Цинберг исследовал историю еврейской литературы в Европе и переправлял рукописи в Польшу‚ где вышли восемь томов на идиш.