Сам же Балагула в телефонном интервью из тюрьмы Бастроп в Техасе на вопрос «В судебных документах также упоминалось о Сьерра-Леоне. Вас подозревали в связях с Шабтаем Калмановичем, которого потом арестовали в Израиле, как советского шпиона?» сказал следующее:

«Да, мы были связаны. Я поехал в Сьерра-Леоне, где у него был бизнес, чтобы вести с ним дела. Через 2-3 месяца я понял, что он всех обманывает. Я уехал, и моя связь с ним закончилась. Я с Калмановичем встречался три раза в жизни. Он очень умный, грамотный и способный человек, но от таких людей надо держаться подальше».

«Каламанович также руководил личной охраной президента Сьерра-Леоне генерала Момоха, – писал Фридман. – В 1986 году обученная им в Израиле дворцовая стража пресекла попытку переворота. Говорят, что Калманович лично стащил Момоха с кровати за мгновение до того, как президентскую спальню обстреляли из автоматов. В награду Калманович получил крупные рыбные и шахтные концессии, а также разрешение управлять самой большой автобусной компанией страны. Он также был агентом израильской разведки Моссад, и его офис во Фритауне по сути был центром прослушивания эфира в городе с обширной и процветающей общиной ливанских мусульман-шиитов, которые поддерживали шиитскую милицию, тогда воевавшую в Ливане.

Позже в Моссаде узнали, что Калманович был не такой ценностью, как предполагалось: в 1998 году его арестовали в Тель-Авиве и обвинили в шпионаже на КГБ. Как заявил тогда министр обороны Израиля Ицхак Рабин, он «почти уверен», что полученную от Калмановича информацию Москва передавала Сирии и другим враждебным Израилю арабским странам. Вулф Блитцер, в то время корреспондент газеты “Jerusalem Post”, напечатал предположение, что КГБ получал от Калмановича секретные материалы, которые добывал в США израильский шпион Джонатан Поллард».

Разбирая этот отрывок, мы сразу же можно найти некоторые несоответствия. Калманович никогда не работал на Моссад. В Израиле он работал на контрразведку Шинбет – Общую службу безопасности. Что же касается слухов о работе Шабтая на советскую разведку, то разногласий оказывается еще больше. Он попеременно оказывается то агентом КГБ, то ГРУ, завербованным то во время службы в армии, то вовсе не в армии, а под видом оной в «школе шпионов». Поэтому я не берусь утверждать, что Калманович вообще был советским разведчиком, хотя и не стану этого отрицать.

Собирая материал для этой книги, я наткнулся еще на одно, довольно спорное утверждение. Израильский публицист Петр Люкимсон опубликовал информацию о том, что Калманович совершенно точно работал на Лубянку. И звали его тогда агентурным именем Крис. Он будто бы еще весной 1974 года встречался с «молодым офицером КГБ» Владимиром Путиным в Дрездене на конспиративной квартире. Однако, на самом деле Путин работал в Дрездене с 1985 по 1990 год, да и на службу в КГБ он попал лишь в 1975 после окончания университета. Мне кажется, что все это Люкимсон привел лишь ради красного словца. Потому что такая версия вообще не лезет ни в какие ворота. Хотя, да – она красива.

Существует и еще одна информация, к которой можно было бы относиться с большей долей доверия, нежели к предыдущей. Бостонский историк Юрий Фельштинский после смерти Калмановича разослал мейл следующего содержания:

«Это был план начальника 8-го отдела 5-го Управления КГБ подполковника Валерия Лебедева, утвержденный руководством КГБ по выводу в Израиль агента «на длительное оседание» (по терминологии западных спецслужб – «спящий агент»). Засылаемым человеком был агент 8-го отдела 5-го Управления КГБ Шабтай Калманович... Его куратор Лебедев работал в КГБ до 22 августа 1991 года, дослужившись до должности заместителя председателя КГБ. Он был куратором Управления «З» (Управления по защите конституционного строя), преемника 5-го Управления».

Убедительно? Однако, в шпионы «не брали» детей отказников. Это было прописано в уставе советских спецслужб. Не доверяя родителям, они не могли доверять и их детям. По сути, для Шабтая был закрыт вход в аппарат управления страной. Если только его назначение не оказалось исключением из правил.

Я вполне могу допустить, что Калманович был агентом КГБ, но могу, точно так же, допустить и обратное. Можно представить, что молодому Калмановичу в свое время «промыли мозги». Но очень сложно представить, чтобы он даже с «промытыми мозгами» согласился бы работать на КГБ за жалкие 6000 долларов, о которых упоминает Люкимсон. Впрочем, он тут спохватывается и разбавляет информацию некоторой долей поэзии: «…Шабтай Калманович, как и многие евреи-выходцы из СССР, питал то, что Натан Щаранский позже назовет «слабостью к России» – необъяснимую, почти инстинктивную любовь к этой стране. Кроме того, авантюрист по натуре, он, вне сомнения, любил ходить по лезвию ножа, и двойная жизнь, работа разведчика доставляла ему тайное наслаждение, почти сравнимое с сексуальным».

Но за какую нитку этого спутанного и неопрятного клубка информации мы бы не начинали тянуть, распутать его невозможно. Только туже затягиваются узлы, в каждом из которых прячется своя версия события и свой сюжет. Мешает и то, что «дело», заведенное на Калмановича на Лубянке до сих пор почти полностью засекречено. А по опубликованным страницам можно только судить о том, какой вред несла его деятельность Израилю. Такой вред, что начинает даже казаться, что обнародованные страницы просто сфальсифицированы на той же Лубянке.

Что же мы узнаем из этих страниц – передача данных в КГБ на отказников евреев через бюро «Натив», полная информация о деятельности этого органа. С помощью Калмановича вычислялись американские евреи-туристы, приехавшие в СССР с миссией от «Натива», их арестовывали и высылали. И все эти провалы и невыполненные миссии камнем ложатся на совесть агента Криса – в миру Шабтая Калмановича.

До сих пор самой загадочной страницей жизни нашего героя остается его арест в лондонском отеле «Шератон Парк Тауэр». В то время, по словам Фридмана, он был связан с членом мафиозного итальянского клана Дженовезе, который, собственно, и свел его с Маратом Балагулой. Русскую мафию, по непонятным причинам, это разозлило. И Калмановича решили убрать, но Марат, будто бы, сказал: «Не убивайте его, на мед прилетает больше мух, чем на уксус». Однако Шабтая поставили «на счетчик» и, чтобы расплатиться, он совместно с русскими и итальянцами организовал сложную аферу обмана кампании «Мерил Линч». Подкупленный русскими сотрудник кампании проник в базу данных и похитил корпоративные чеки на сумму 27 миллионов долларов, а самое главное, факсимиле необходимых подписей. Все эти ценности были тут же курьером переправлены к Калмановичу, который с сообщником и раввином Гринвальдом, некогда составившим ему протекцию в Сьерра-Леоне, выехал из своего дома в Каннах в Монте-Карло.

Сообщник, имя которого нигде не указывается, открыл в отделении Republic National (Bank of New York) счет компании Clouns International, по производству бумаги. На этот счет наши «джентльмены удачи» вложили собственноручно сделанные фальшивые чеки на сумму в 2,7 миллионов долларов. Обратите внимание, что в тексте Фридмана фигурируют почему-то разные суммы. Лишь позже в каких-то документах или статьях выплыло имя таинственного сообщника раввина – бизнесмен-иммигрант Владимир Давидзон, но Роберт Фридман, как видно, его так и не узнал.

Чеки благополучно прошли, и через несколько дней Гринвальд получил наличными 400 тысяч долларов кампании «Мерил Линч». Раввин отвез добычу в Швейцарию, где якобы передал ее представителю Марата Балагулы в мужском туалете цюрихского отеля. За работу он вроде бы получил 50 тысяч долларов. Однако, сам раввин Гринвальд отрицал все – и передачу денег и получение комиссионных. Доказать же что-либо не представилось возможности.

Хотя операция прошла довольно гладко, и почти все ее участники вышли сухими из воды, не повезло, именно, нашему герою. Скорее всего, его просто сдали. 22 мая 1987 года Шабтая Калмановича арестовали в его номере лондонского отеля «Шератон». При обыске обнаружили три факсимильных резиновых штампа для подделки подписей на чеках. Похоже, что оперативники Скотленд Ярда были в курсе что искать и где искать. Достоверно известно, что днем 21 мая Калманович обедал с начальником израильской разведки по югу Ливана Ури Лабрани. Но никакие высокие связи ему в этот момент не могли бы помочь, так как было предъявлено обвинение в вульгарном мошенничестве, и Шабтая увели в наручниках. Вместе с ним был арестован и таинственный сообщник раввина Гринвальда – Владимир Давидзон. (Только в тот момент всплывает для нас это имя). Таким был первый прокол «любимца Фортуны», которому до того все сходило с рук. Можно предположить, что весь этот план был придуман только для того, чтобы избавиться от неудобного, а главное не принадлежавшего ни к одной мафии, и, следовательно, неуправляемого, но опасного во всех отношениях мошенника, который работал, исключительно, на себя.