Лобачевский указывает, что психопаты быстро понимают воздействия своих личностей в травмировании нормальных людей, и они в состоянии использовать это в качестве средства для достижения своих целей через террор. Это объясняет, почему такие небольшие группы психопатов могут руководить такими большими коллективами нормальных людей посредством использования террора. «Подчинение нормального человека психологически ненормальным людям имеет серьезные и деформирующие эффекты на его или ее индивидуальность: это порождает травму и неврозы».

Среди категорий, которые описывает Лобачевский, патологическое самомнение, в котором человек подавляет все самокритичной природы. Лобачевский связывает это с уродствами или повреждениями мозга, как признак предлобной характеропатии. Он приписал это свойство Ленину. Как мы увидим, это условие имеет отношение также к Жан-Жаку Руссо, Карлу Марксу, Мао Цзэдуну, Льву Троцкому и другим.

Лобачевский описывал воздействия индивидуального психоза на группы и целые государства, с идеологиями, используемыми в качестве маски для психотических целей. Это включает формирование движений и брожение восстаний или беспорядков во имя какого-то якобы высокого идеала. Лобачевский пишет так:

«Общее явление для понерогенической ассоциации или группы — это поддержка особой идеологии, которая всегда оправдывает ее действия и дает ей мотивационную пропаганду. Даже у мелкой банды хулиганов есть своя собственная мелодраматическая идеология и патологический романтизм. Человеческая натура требует, чтобы мерзкие вопросы были заглушены сверхкомпенсационной мистикой, чтобы заставить замолчать сознание и критические способности, будь-то свои собственные или других людей.

Если бы такой понерогенический союз можно было бы лишить его идеологии, то не осталось бы ничего, кроме психологической и моральной патологии, голой и непривлекательной».

Понерогеническая ассоциация и доктрина, которая разработана, чтобы оправдать ее, были сформулированы и поддержаны людьми, которые сублимируют свои собственные психологические недостатки и освобождают самих себя от потребности соблюдать нормальные моральные принципы. Этот процесс действовал в случае терроризма Банды Баадера-Майнхоф в Германии и «Уэзерменов» в США, предпринимавших преступные деяния во имя идеологии. Андреас Баадер был обычным преступником, прежде чем принял коммунистическую доктрину, чтобы увеличить значимость своей жизни как социопат. Дональд Дефриз, основатель террористов-коммунистов 1970-х годов в США, т. н. Symbionese Liberation Army («Симбионистской армии освобождения», SLA), был жестоким преступником, прежде чем интеллектуализировал свою преступность коммунистической доктриной. Он начал свою преступную карьеру в возрасте четырнадцати лет как член банды в Нью-Йорке, и отбывал срок в тюрьме Соледад, Калифорния, за вооруженное ограбление, когда он принял левую доктрину. Он когда-то отнял у проститутки десять долларов и сдал друга в полицию. Те, кто знал его в тюрьме, видели в нем просто заурядного головореза. В 1973 году Дефриз сбежал из тюрьмы Вакавилль, и, пребывая в бегах, основал SLA.

Несмотря на свои идеологические претензии, SLA продолжала быть немногим больше, чем бандой грабителей банков и похитителей людей за маской борьбы за «равенство». Одним из первых действий SLA стало убийство директора школы в Окленде Маркуса Фостера в ноябре 1973 года, после того как он ввел использование учениками удостоверений личности, чтобы справиться с молодежной преступностью. Социопату, такому как Дефриз, такие меры действительно кажутся «несправедливостью», и убийство авторитетной фигуры могло быть рационализировано как устранение угнетателя.

С учетом предпосылок, установленных Лобачевским, Нордау и Стоддардом, и методами как понерологии, так и психоистории, большинство форм левых идеологий за несколько последних веков может рассматриваться как сублимационные маски для людей, которые при других обстоятельствах стали бы ворами, насильниками, садистами, и убийцами. С экстремистским принципом, что «цель оправдывает средства», и, например, что ложь и любой тип обмана оправданы для достижения идеала, психопату дают героическую и благородную санкцию. Такие документы как «Коммунистический манифест» и «Капитал», или «Маленькая красная книжица» Мао Цзэдуна и множество звучных манифестов, выпущенных Бандой Баадера-Майнхоф или Подпольем «Уэзерменов» являются объявлениями психопатической войны против общества, или тем, что Лотроп Стоддард назвал «восстанием против цивилизации». В этом кредо левых этика, религия и правда расценивается как не что иное, как опоры буржуазии. Лобачевский утверждал, что банды, мафии и преступные группировки имеют тот же тип, что и коммунистические группы.

Явлением, характерным для таких групп, является утрата отдельным участником способности почувствовать психотические черты в их лидерах; или «атрофия естественных критических способностей». Психотическое поведение интерпретируется как героизм. Можно было бы немедленно подумать о героических качествах, которыми награждали харизматических психопатов, таких как Джим Джонс или Чарльз Мэнсон, но тот же самый процесс работает в прославлении действий определенных политических лидеров и понерогенических ассоциаций.

Лобачевский избрал слово патократия, чтобы описать государство, которым управляют психопаты: «Я выбрал наименование патократия для системы правительства, созданного так, чтобы малочисленное патологическое меньшинство взяло в нем на себя управление обществом нормальных людей. Это подобранное имя, прежде всего, подчеркивает основное качество этого макросоциального психопатологического явления, и отличает его от многих возможных социальных систем, где доминируют структуры нормальных людей, обычаи и законы».

Лобачевский приписывает происхождение патократии «болезни больших общественных движений», которая заражает «все общества, страны, и империи». Происхождение патократических и понерогенических ассоциаций среди таковых из общего психопатического менталитета объясняет их подобие на протяжении истории.

Понерогеническая доктрина толкует «цель как оправдание средств», и такие рационалистические обоснования для чрезвычайных действий психопатического характера открывают для психопатов способ использовать свои тенденции во имя идеалов. Идеология, таким образом, становится «полезной в целях» освобождения психопата «от неудобного давления нормального человеческого обычая». Каждое большое общественное движение может, таким образом, стать «хозяином, на котором некая патократия начинает свою паразитную жизнь». Потому большое общественное движение, возможно, было отмечено психопатическими чертами с самого своего начала, или, возможно, было впоследствии взято под контроль психопатами. Пример этого — первоначальное рабочее движение, которое начиналось с благородных и необходимых целей, но затем было захвачено марксистами и другими понерогеническими доктринами и ассоциациями.

Чтобы понять, как такие вспышки массового психоза проявляются с целью свержения цивилизации и всплеска примитива — как атавистические импульсы, поучительно исследовать типы личности некоторых из революционных лидеров и теоретиков. Это люди, которые воспринимают цивилизацию как бремя; как социальную и культурную тюрьму. Их страсть к разрушению рационализирована идеологией и осуществлена возбуждением толп; их жажда крови рационализирована лозунгами о правосудии и свободе. Они предписывают в массовом масштабе то же, что серийные убийцы как Джеффри Дамер и Эдвард Гейн предписывают в ограниченной мере, по подобным же причинам, но за фасадом идеологии. Потому их в общем история называет «революционными лидерами», а не «психотическими убийцами». Мы все еще часто можем видеть ту же самую мразь на улицах в западных обществах, бунтующую и грабящую, называющую себя «анархистами», культивирующую грязный внешний вид, глумящуюся, жестокую, скучную, всегда готовую к драке, «храбрую» в толпе, но трусливую, когда ей противостоят.