Воспер продолжал:

— Теперь вы предлагаете мне 10 000 фунтов — всю сумму наличными, не так ли? — лишь за право приобрести имение за установленную цену в 80 000 фунтов в том случае, если или когда оно перейдет ко мне и я смогу им распоряжаться по своему усмотрению. Все это прекрасно. Но вам, конечно, известно, что, вероятнее всего, я его никогда не унаследую. Я на одиннадцать лет старше Флоры, так что по всем статистическим подсчетам она, по-видимому, меня переживет. Тогда это право тут же перейдет к Гарри. А за него я давать ручательство не могу.

— Нет, разумеется, не можете. — Энджелл докончил последнюю рюмку посредственного портвейна. И как это виконт не стыдится таким угощать? — А вы часто видитесь со своей мачехой?

— Нет. Мы с ней не ладим. Никогда не ладили. А что?

— Я ее изредка встречаю. Она ведет довольно… как бы это сказать?

— Безалаберную жизнь?

— Да, мягко говоря. Она весьма безрассудно ездит верхом на охоту с гончими. Раньше она увлекалась автомобильными гонками и, думаю, до сих пор водит машину на большой скорости. И между нами, должен сказать, что и пьет она слишком много, и у нее, э… было множество любовников…

— Секс не губителен для женщин, — сказал Воспер, — он губителен для мужчин. — И он рассмеялся своим громким, раскатистым смехом.

— Но все одно к одному. Думаю, что страховой агент — если бы его спросили — принял бы эти вещи во внимание, — сказал Энджелл.

— Что ваша компания и сделала.

— Да, что моя компания и сделала.

Воспер перекинул костлявую ногу через подлокотник своего кресла и стал раскачивать ею, демонстрируя лиловые носки.

— Знаете, я не живу под стеклянным колпаком. Мне все же представляется, что эти ваши приятели идут на неоправданный риск.

— Мы преуспеваем благодаря тому, что идем на риск. Но пусть вас не заботят наши интересы, думайте о своих.

— Вы правы. С этим я согласен. Но, когда получаешь подобные предложения, можно судить о них разумно лишь в том случае, если ясно, что выгадывает другая сторона.

Энджелл начал сомневаться, не слишком ли щедрой оказалась предложенная им сумма. Сумма поменьше была бы проглочена сразу, не вызвав подозрений.

— Я ведь циник, Энджелл. Жизнь безжалостно уничтожает иллюзии, с которыми мы родились на свет и, в конце концов, ожесточает нас. Вы утверждаете, что вы честный человек и приехали ко мне с честным предложением, и я склонен вам поверить: для меня это тоже окупится. Если события будут развиваться нормальным ходом, то я не получу и пенни из того имущества, которое отец оставил мне под опекой. Все это перейдет к Гарри, которого я вижу всего раз в год, кроме тех случаев, когда он попадает в какую-нибудь переделку. Но именно потому, что ваше предложение представляется мне заманчивым, я должен рассмотреть его со всех сторон.

— Разумеется. При всех условиях. Почему бы не передать это дело в руки вашего стряпчего?

Воспер взглянул на него с легким удивлением, словно никак не ожидал услышать подобного предложения.

— Что ж, прекрасно… У меня тут в Женеве есть один человек по фамилии Корнавен. Он ведет здесь мои дела…

— Гораздо лучше привлечь кого-нибудь в Англии, если я смею вам советовать. Моя контора, конечно, не может вам ничего навязывать, но нет ли у вас своего фамильного стряпчего?

— Когда я жил в Англии, большинство моих дел вел Холлис.

На это Энджелл как раз и рассчитывал. Контора «Холлис и Холлис». Алфред Холлис человек в возрасте, иногда упрямствует и упирается в букву закона; но он не из пронырливых и не имеет ни малейшего представления о всяких делах, связанных с новым строительством.

— Прекрасно. Вы хотите, чтобы я сам непосредственно связался с ним?

Кипарисы в саду уже начали отбрасывать длинные тени. Ленч сильно затянулся.

— Нет, пришлите сначала мне ваше предложение в письменном виде, Энджелл, а я передам Холлису сам.

Похоже было, что рыба клюет. Но это была старая осторожная рыба, известная тем, что долго обдумывает каждое свое решение.

— Вы не спросили меня, — продолжал Энджелл, — но, пожалуй, мне следует объяснить, что наше предложение действительно лишь в течение одного года. То есть мы обязываемся выполнить взятые на себя обязательства в течение года после того, как имение перейдет к вам по наследству. Было бы несправедливо продлевать наши права на более долгий срок, ибо у вас должны быть развязаны руки, чтобы продать его кому-то другому, в том случае если по истечении срока мы сочтем невыгодным заключать сделку.

— Весьма справедливо. И все-таки я до сих пор не могу понять, какой смысл вашей компании рисковать ста тысячами в столь ненадежном деле?

— Я уже вам сказал, это наша забота. Если говорить откровенно, то в настоящий момент наша компания располагает большими наличными суммами, которые мы хотим вложить в дело. Ваша же задача решить: хотите вы получить сто тысяч фунтов, которые вам вручат, как только вы подпишете соглашение.

Воспер докурил сигару и поднялся. У него была тяжелая, несколько неуклюжая походка, он с трудом волочил ноги. Он высыпал пепел из пепельницы в мусорницу и закрыл окно — снаружи подул ветер.

— В настоящее время я несколько оторвался от жизни в Англии. Возможно, мне придется самому поехать повидаться с Холлисом.

— Конечно. Но вначале я пришлю вам сюда наше предложение, разработанное во всех деталях. Обсудите его с супругой. Никакой спешки нет.

— С января вы повысили сумму на 50 %. Это говорит о том, что кто-то явно торопится.

Этот Воспер, по всему видно, не даст себя одурачить.

— Когда вы что-нибудь покупаете, — сказал Энджелл, — вначале всегда занижаешь цену — это общеизвестная истина. Но даже сумма в 60 000 фунтов была весьма завышенной. Во всяком случае, вам следует оценить имение. Сомневаюсь, чтобы вам дали больше сорока тысяч. Дом требует очень серьезного ремонта.

— И тем не менее вы предлагаете в два раза большую сумму.

— Потому что мы хотим его купить. Потому что мы в нем заинтересованы. Потому что он находится в том районе, где мы скупаем земли. Вот вам причины, лорд Воспер. И все-таки, повторяю, никакой спешки нет. Следует иметь в виду, что «Земельные капиталовложения» хотя и крупная компания, но она располагает лишь определенной суммой для будущих операций. Сэр Фрэнсис Хоун, с которым я хотел бы вас как-нибудь познакомить, очень занятый человек, у него много капиталовложений в Штатах, но он заинтересован и в Меррик-Хаузе, как и все мы, в данный момент. Если дело слишком затянется, он, возможно, откажется от этой идеи и займется чем-нибудь другим.

Воспер рассмеялся.

— Все это звучит так, будто мы на торгах.

— Ну, а как же? Это и есть деловой разговор. Мы хотели бы приобрести имение, поэтому мы и делаем вам столь щедрое предложение. Но, несомненно, вы вольны поступать, как вам захочется. Если вас не устроит наше предложение, мы, разумеется, не будем вас больше беспокоить. Обдумайте все и сообщите нам.

Зная, что он может успеть на рейс в девять часов вечера, — неудобства ночного полета часто случаются лишь в одном направлении — Энджелл отказался от сделанного из вежливости приглашения остаться на обед и сел в автобус, направляющийся обратно в Женеву. Соблазнительное предложение засело теперь у Воспера в голове. Нужно дать время, чтобы оно возымело свое действие.

Энджелл плотно пообедал в ресторане в аэропорту, с приятным сознанием, что не испытывает никакой усталости после ночных треволнений, и еще более приятным при мысли о том, что может положить себе в карман разницу от стоимости билета первого класса, оплачиваемого компанией. При этом он не чувствовал себя обманщиком, поскольку столь удачно выполнил свою задачу, да и стоимость проезда обошлась в минимальную сумму, и время он потратил на поездку минимальное.

В обратном рейсе, который прошел без всяких происшествий, соседом его оказался неприветливый молодой человек, проспавший с открытым ртом весь полет вплоть до самого лондонского аэропорта. И поэтому мысли Энджелла не раз возвращались к молодой особе, которая была его попутчицей во время малоприятного ночного полета. Когда они на короткое время приземлились в Цюрихе, он постарался держаться от нее подальше. Надо отдать ей справедливость, она вела себя очень корректно, и, когда они снова заняли свои места, чтобы продолжить полет в Женеву, она не сделала никакой попытки возобновить их прежний дружеский разговор. Они летели до Женевы в полном молчании, и, когда выходили из самолета, он поклонился ей, а она улыбнулась в ответ и пробормотала «всего доброго». На этом все кончилось.