Иверс многозначительно замолчал.

– Вот и прекрасно, – сказал Гиббонс.

– Убит конгрессмен США, а вы говорите «прекрасно»?

Реплика Гиббонса обидела и, кажется, разочаровала Иверса.

– Не могу сказать, чтобы он этого не заслуживал.

– Дело не в этом.

– А в чем же?

Иверс медленно выдохнул, собираясь с мыслями.

– Каждый из убитых найден с ксерокопией первого листа из его досье, заткнутой ему в рот... или в другое отверстие.

Гиббонс не смог сдержать ухмылки.

– Более того. Копии сделаны в этой конторе, на ксероксе, стоящем в соседней комнате.

– Поэтому вы решили, что их убил Тоцци? Говоря вашими же словами, недостаточная улика.

– Пуля, убившая Лефковица, выпущена из 38-го калибра. Клементи застрелен из 44-го, конгрессмен – из 9-миллиметрового автоматического пистолета неустановленного типа.

– Тоцци любит менять пушки. Вечно в поисках идеала. – На Гиббонса вновь нахлынули ностальгические воспоминания.

– И это все, что вы можете сказать?

– Похоже на Тоцци. Отличная работа, Иверс. Так и стряпают по-настоящему крупные дела.

– Ну-ка прекратите нести чушь, Гиббонс. – Иверс наконец утратил свою легендарную выдержку. – Первое убийство произошло через шесть дней после того, как Тоцци перешел в нелегалы. На каждом трупе он оставляет свою подпись. Разумеется, это он убийца. Ему хочется, чтобы весь мир знал о том, что это он. Но почему? Он вообразил себя каким-то романтическим героем – Робин Гудом... да нет, суперменом – и решил вершить правосудие при помощи нескольких граммов свинца. Но он не герой. Он самый обыкновенный убийца, самый обыкновенный безумец с оружием и кровью на руках. Я хочу нейтрализовать его, Гиббонс. Вот поэтому я вас и вызвал.

Гиббонс минуту помолчал.

– И вы хотите убедить меня в том, что вызываете старика, ушедшего на пенсию, чтобы он укротил для вас молодого жеребца, да вдобавок ко всему и понесшего? – Гиббонс расхохотался. – Не морочьте мне голову, И вере. Неужели вашим парням с ним не справиться? Он ведь волк-одиночка.

– Я ни о чем не прошу вас. Гиббонс, – сердито сказал Иверс.

На изборожденном морщинами лице Гиббонса заиграла злая усмешка.

– Так ваши парни не могут найти его, верно, Иверс? А объявить его в розыск вы не решаетесь, потому что это повредит репутации Бюро. Что ж, Тоцци оказался еще лучшим агентом, чем я думал. И конечно, Иверс, вся эта ситуация для вас пренеприятный сюрприз.

– Послушайте, Гиббонс, у Бюро есть право в случае срочной необходимости призывать на службу любого отставного сотрудника. Вы знаете Тоцци лучше, чем кто бы то ни было из тех, кто сейчас работает. И кроме того, вы знакомы с его семьей. С данной минуты считайте, что вы восстановлены. И я приказываю вам найти Тоцци и нейтрализовать его.

Гиббонс яростно посмотрел на Иверса. Он не был знаком с семейством Тоцци. Знал только Лоррейн. А это уж ублюдка Иверса не касалось.

– Ну и как, по-вашему, я смогу найти его, если все чертово Бюро не в силах справиться с этим?

– Все чертово Бюро ничего не знает о Тоцци. Слыхом о нем не слыхивало. Это чисто внутренний вопрос, затрагивающий только нашу манхэттенскую контору. Тоцци был вашим напарником. Вы знаете его как никто другой. Я даю вам полный карт-бланш. Поступайте, как вам будет угодно. Но только найдите Тоцци и, – Иверс сделал паузу и потупился, – уничтожьте его прежде, чем он убьет еще кого-нибудь.

Гиббонс какое-то время поразмышлял над полученным предложением, хотя лицо его оставалось невозмутимым. Он не был убежден в том, что эти убийства совершил именно Тоцци, но если дело обстоит именно так – что ж, тогда Тоцци попрал закон, а он, Гиббонс, служит закону.

– Как насчет издержек?

– Об этом не беспокойтесь. Я покрою любые ваши расходы.

– Мне необходим доступ ко всем делам, над которыми он работал, включая и те, над которыми он работал до начала сотрудничества со мной.

Иверс кивнул.

– Получите доступ ко всем досье и неограниченный доступ ко всей информации, заложенной в компьютер. Все отделения Бюро будут оповещены о том, что вы работаете по специальному заданию. Все будут вам помогать, и никто не станет задавать ненужных вопросов.

Сейчас Гиббонс заметил, что Иверс печален и глубоко обеспокоен.

Гиббонс, закусив губу, все еще мысленно прокручивал обстоятельства предстоящего дела.

– Звучит неплохо, – произнес он наконец, поднимаясь с места и собираясь уйти. – Я принимаю ваше предложение, Иверс. Сидеть на пенсии страшно скучно.

– И еще одно. – Иверс перехватил Гиббонса уже у самых дверей. – Вам понадобится оружие?

– На кой черт?

И Гиббонс осторожно прикрыл за собой дверь.

Билл Кинни подлил себе в стакан из стоящей перед ним на столе бутылки. Тут как раз подоспела официантка, забрала у Варги чашку из-под кофе и подала ему гамбургер. Кинни уставился на полную тарелку, на которой по обе стороны гамбургера возвышались груды жаренного по-французски картофеля и тушеной капусты. Он терпеть не мог смотреть, как управляется с едой Варга.

Варга потянулся за кетчупом и выплеснул половину на жареную картошку.

– Итак, мне следует опасаться этого Тоцци?

Кинни, отхлебнув пива, покачал головой.

Варга полил кетчупом и гамбургер.

– Это точно?

Варга становится похож, на старую бабу. Он прекрасно знает о том, что ему нечего опасаться. И встреча с Кинни не имеет поэтому никакого смысла.

– Тоцци и не догадывается о вашем существовании. У него другие агентурные данные.

– И каковы же они?

Варга подцепил гамбургер вилкой и откусил от него. Когда он ел, его двойной подбородок трясся. Кинни отвел глаза.

– Он охотится на тех, кого ему не удалось засадить за решетку. Кламс имел несчастье оказаться одним из них. Я уверен в том, что Тоцци ничего не известно о том, что тот работал на вас. Я сам после смерти Кламса делал обыск у него на квартире. Тоцци там побывал, но наверняка ничего не нашел. Он все вверх дном перевернул, а это доказывает, что он не знал, где искать. Поверьте, я в таких вещах разбираюсь. Да и Кламс был чересчур хитер, чтобы держать дома что-то потенциально опасное.

Варга был далеко не столь уверен в этом. Он управлялся сейчас с тушеной капустой, но похоже, не получал удовольствия от еды. Да и вообще он не был гурманом. Капустный лист свисал у него изо рта. Отвратительное зрелище.

– Скажите-ка, – Варга вытер рот, – а как получилось, что именно вы делали обыск у Кламса?

– После того как вы позвонили мне и сообщили о его смерти, я принялся вертеться в конторе и делать вид, будто мне нечем заняться. Когда Иверсу позвонили о том, что нашли труп Кламса, я оказался единственным специальным агентом, подвернувшимся под руку.

Варга кивнул и принялся за картошку. Кинни посмотрел поверх его головы на зеркальную стену кабинки и увидел в ней отражение Фини, восседающего за стойкой. Кинни никогда не мог понять, почему Варга сделал этого тощего и бездарного панка телохранителем. Медный лоб и ни одной извилины. Тупое и грязное ничтожество.

Молчание воцарилось, когда Варга принялся за основное блюдо: По прежнему опыту Кинни знал, что Варга не успокоится, пока не подметет с тарелки все, что на ней лежит. Конечно, он мог бы заговорить, но понимал, что Варга все равно будет слушать его вполуха, поэтому он предпочел подождать. Он сидел, потягивая пиво и глядя на отражение стойки в зеркальной стене. Бар и гриль-бар Станционе был типичным притоном для мелких мафиози, снующих в припортовом квартале Элизабет. Все стены здесь были зеркальными. Мафиози нравится, когда повсюду зеркала, – так к тебе никто не подкрадется сзади. Разумеется, крестным отцам не приходится сидеть лицом к стене, зеркальная она или нет. Он заметил, что Фини осматривает ряды кабинок, и помахал ему в зеркале рукой. Но тот, мерзавец, ухмылялся и не обращал на их кабинку никакого внимания.

Варга доел остатки картошки и запил их кофе. А потом поднял глаза на Кинни. Сонные, но жесткие и пронизывающие насквозь из-под тяжелых век.