Фем открыл глаза. Вернее будет сказать — глаза открылись. Вокруг было все нереально — и каменная келья, и дождь за решеткой. Где-то завывал ветер, и бил какой-то железякой. Звук не раздражал. Скорее он обозначал ритм, по которому надо было пустить мысли.

Фем понял, что долго был в обмороке. На голове опять повязка. Но боли, как вчера он не чувствовал.

Он лежал на кушетке накрытый красивым цветным пледом. Почему-то немели пальцы рук. Плед этот раскраской никак не вязался с варварской обстановкой.

- Где я? Кто я? — Фем не мог вспомнить ровно ничего из прошлой жизни.

Глядя, как капли разбиваются о каменную кладку подоконника, и залетают внутрь, Фем вдруг вспомнил вчерашний разговор со следователем. Да, его в чем-то ещё пытались обвинить.

Разговор шёл на испанском. Но у них не было доказательств. А ещё они ждут врача, который должен понять причину этих его обмороков.

Огромная ржавая решётка заменяла дверь. За ней виднелась кирпичная стена, изящно оформленная плесенью. Везде была влага. Казалось, дождь научился как-то проникать внутрь дома боком, минуя законы гравитации.

На стене висело тусклое, всё в трещинах зеркало. Видимо, оно разочаровывало многих.

Фем подошёл, и разглядывающий его человек показался вроде симпатичным. Карие, и немного ироничные глаза, слегка мечтательно изогнутые брови, нос с горбинкой, волевой подбородок. Он улыбнулся — зубы все на месте. Он попытался сосчитать их языком, но у него не вышло. Он сбивался и сбивался, пока приглушённые голоса вдали окончательно не отвлекли его от этого детского занятия.

***

Один голос раздавался отчётливо, а другой, как будто из-за угла:

- А ещё в Родопах был найден совсем странный череп, — голос посередине фразы забавно перешёл на шёпот, как будто «череп» мог подслушать.

Голос явно принадлежал пожилому человеку. Говорили, как и вчера у следователя по-испански. А Родопы, кажется в Болгарии. Он чувствовал, как некие образы из прошлого начали перемещаться у него в сознании. Родопы. Болгария. Нет, он там не был. Смутные тени никак не хотели стать узнаваемыми. Он расслабился, и услышал:

- У нас тут тоже много странного находят. Такое порой выкопают, что тут же обратно в землю. Чтоб никто не видел… — вдали звякнуло, видимо, старик себе что-то налил.

- Ну ты уже? Отработал? Ну, потом договорим… — послышалась какая-то возня и скрип двери.

Кто-то ушёл. Несколько минут был слышен только дождь. Он не переставая барабанил по черепице, создавая уют даже в камере.

Надо держаться, сказал себе Фем. Никаких больше снов и обмороков. И он постучал по ржавой решётке железной кружкой, непонятно как оказавшейся в руке.

— Воды? — голос старика совсем охрип. — Сейчас, момент…

Раздалось шарканье. Позже он узнал, что одет был старик в тёмно-серую форму перуанского полицейского. Но, почему-то, в домашних тапочках.

— Как вы, господин Мидас? — спросил он.

— Может вы расскажете? — Фем сел на кровати, и потёр виски немеющими пальцами.

— Да уж. Вы тут заварили кашу. Начальники приезжают один за другим. — Старик протянул Фему кружку с водой.

— Врача ждём из самой Лимы, — тут телефонный звонок прервал их разговор.

Старик-охранник удалился. Спустя пять минут телефонного перешёптывания он появился опять:

— Ну вот, — он загремел ключами, — надо идти. Разговоры разговаривать.

Фем нехотя поднялся и последовал за охранником.

***

Длинный коридор кончался небольшой комнатой с двумя дверьми. За столом в комнате сидел жгучий брюнет, явно инкского происхождения, и крутил линейкой. Судя по важности посадки, это и был следователь. Фем не помнил этого лица, а вот лицо показало, что они встречались не один раз. Брюнет поднялся и поприветствовал Фема, как старого знакомого.

- Как вы сегодня себя чувствуете? Что-нибудь вспомнили? Мы вызвали врача из самой Лимы, специалист по амнезиям разного сорта, — следователь был настроен дружественно.

Фем молча пожал плечами.

- Я решил все же вкратце рассказать предысторию. Может что-нибудь и аукнется… у вас там… — он постучал по своей голове линейкой.

Жест, видимо, указывал, где должна находится память. Фем промолчал в ответ.

- Вам название Санта-Тереза ни о чем не говорит? Вас там нашли после всего этого ужаса. Без сознания, — он достал из сморщенного портфеля какие-то бумаги. Среди них было несколько фотографий.

- Не знакомая картинка? — двумя пальцами он отделил одну и протянул Фему. На снимке были изображены лежащие тела. В одном из них Фем вдруг узнал себя.

- Этого знаю, — ткнул он пальцем в себя.

- Смешно. Была жуткая перестрелка. Слышно было за много километров. Потом были гонки по горным дорогам. Двум машинам удалось уйти. Третья упала со скал. Три трупа. В итоге десять покойников — как вам такое? — он достал сигареты и предложил Фему. Тот отказался.

- И тут, среди всех этих мертвяков, обнаруживается один живой. Без единой царапины. Лежит себе без сознания в муравейнике… — следователь затянулся и выдохнув дым, испытующе заглянул к Фему в глаза. — А? Как вам такое? Господина Мидаса находят в муравейнике, а? Но он, видите, ничего не помнит, — следователь всплеснул руками, и продолжил:

- Это Акиро может сочинять сказки, а мы должны все документировать правильно, — инспектор поднял вверх указательный палец. — О-очень правильно.

Для следователя он был чересчур разговорчив. Фем, может и хотел задать вопрос, но всё никак не мог вставить слово. А тот, практически без паузы, продолжал:

- Но, на ваше счастье, мы идентифицировали всех. Они — участники конкурирующих нарко-группировок. Не знаю уж, почему им надо было устраивать разборки именно здесь, в горах. Но, как нам кажется, вы все же попали туда случайно. К сожалению, я вынужден держать вас под стражей до выяснения вашей личности. Надеюсь, при помощи профессора по памяти, вам удастся вспомнить кто вы, — он внимательно посмотрел Фему в глаза, видимо пытаясь там что-то увидеть. — Он прибывает сегодня вечером, личным самолетом. Постарайтесь подготовится к этой встрече. Профессор — уважаемое лицо в Перу.

Он сделал жест, обозначающий уважение, и начал собирать бумаги и фотографии со стола.

- У вас есть что сказать? Может вопросы?

- Можно этот снимок оставить у себя? — спросил Фем.

- Пожалуйста, у меня есть копии, — сказал следователь, и протянул Фему ещё пару снимков.

- Я бы ещё хотел получить мои вещи, если можно, — попросил подследственный.

Инспектор встал, и уже в дверях произнёс:

- Ваши вещи вам принесут. Скоро.

На этом аудиенция была закончена. Они попрощались, и после ухода следователя, Фем ещё долго рассматривал одну из фотографий. Что-то никак не отпускало от нее. Что-то на заднем плане. Почему же он знал, что там пещера? Она была плотно скрыта кустами. Явно, что с этим что-то было связано.

***

И опять конура. Меряя ее шагами, Фем размышлял. Головная боль прошла. Чувствовал он себя почти нормально, только немели пальцы.

Что со мной случилось? В памяти не было стрельбы. Никаких эмоций, связанных с убийством людей. Но, с другой стороны, было чувство, что пустота начала заполняться.

Пещера. Он в ней был? Размышления были прерваны стариком, который пытался открыть решётку, держа в одной руке поднос с едой. Было видно, что ему это не удастся. Фем подошёл помочь.

Нельзя было сказать, что на подносе были изыски, но чувство голода перебороло эстетические притязания.

Это было типичное перуанское блюдо. Половина здоровенной тарелки с горкой риса, утрамбованного сверху. Чтобы не рассыпался. Сверху жареный банан — «Аrroz a la cubana». Оставшееся пространство поровну поделено было между жаренной картошкой, салатом и рыбой pescado frito. Салат состоял из обычного репчатого лука.