Врач заверил Мишеля, что всё возможно, и он приложит максимум усилий. Он предложил ему пройти в комнату ожидания, а сам отправился утрясать что-то бумажное.

Сев в кресло, Мишель посмотрел в окно. Где-то там шумел многолюдный город, которому было не до его проблем. Как она? Этот вопрос, оборачиваясь вокруг головы, бил по виску снова и снова.

С момента их знакомства прошло всего около трёх часов, а он уже чувствовал силу, которая тянула его к этому рыжему созданию. С ней так легко было разговаривать, так понятны все её жесты и мимика, что казалось, они знакомы много лет. И вот эта авария. Как же так?

Он закрыл глаза и представил её себе. Какая она забавная — ведь скрывает свою тайну уже не как ребёнок, но и не как взрослая. Как-то на половинку. Это был тот счастливый момент юности, который так потом будет хотеться вернуть… Мишель улыбнулся и вздохнул.

***

Госпиталь Эль Шиши был обычным арабским госпиталем, не самым чистым, и не самым грязным. По египетским понятиям.

Палата, в которой вот уже две недели лежала Фелисия, была, наверно лучшей комнатой здесь, конечно, благодаря Мишелю. Он регулярно наведывался к банкомату, пополняя финансовое благополучие. При этом он не забывал отмечать в блокноте растраты.

Результатом той аварии было шоковое состояние Фелисии и сильное сотрясение мозга.

«И хорошо, что не что-нибудь похуже…» — думал Мишель, сидя на лавочке перед госпиталем, куда вышел проветриться.

Больничные ароматы никак не способствовали мыслительному процессу, а ему хотелось немного прийти в себя, и понять, что же делать дальше.

За две недели их никто не нашёл. Но это не может продолжаться дальше. Сегодня доктор впервые заговорил о выписке. Её состояние значительно поправилось, и появились шансы уехать отсюда через пару дней.

Все эти две недели он не отходил от палаты, готовый в случае опасности тащить её на руках. Благодарность в её глазах отражалась двумя прожекторами всё сильнее с каждым днём.

Они оба поняли, что стали близки. То ли общность произошедшего с ними, то ли вынужденное одиночество, то ли невероятная лёгкость общения, то ли что-то ещё, всё это объединяло эти две души. Они пока что не могли это артикулировать.

Мишель чувствовал, что она стала его другом, а если так, то он должен был ей открыться. Ведь нельзя иначе…

***

Ход его запутанных мыслей был прерван самым беспардонным образом. Какая-то полная регистраторская женщина в цветном платке, извергая проклятия звала на помощь охрану, полицию и регулярные войсковые части. Скандал усиливался тем, что в её руках был микрофон, а звук голоса проходил по громкоговорителям через весь госпиталь.

Подойдя ближе, Мишель понял по сбивчивым объяснениям, что только что «эта мерзкая обезьяна» прошла без пропуска в хирургическую, ни спросив разрешения главврача, ни надев халата…

Слова о мерзкой обезьяне повергли Мишеля в ужас.

«Они здесь!!!» — мелькнуло в голове, и он бросился внутрь, по следам трёх охранников, проследовавших в направлении, указанном скандалисткой.

При этом он не надел халата, и это не вызвало никаких нареканий с её стороны.

Никого там не найдя и вернувшись в холл он увидел «её». Там, возле входа в аптеку слонялась Тера. Она с безразличным видом разглядывала рекламную чепуху, изредка поглядывая на дверь с надписью «Посторонним вход воспрещён». Видимо туда и прошёл Обезьян. Где находился третий приятель, Амби, было не ясно. Да и времени у него уже не было. Мишель бегом, перепрыгивая через три ступеньки, добежал по лестнице до этажа Фелисии. По дороге он никого не встретил, а это значило, что шансы есть.

***

Фелисия лежала на кровати в состоянии какой-то прострации. Всё произошедшее за эти дни свалилось на неё в виде невероятной усталости. Спать она не могла из-за головной боли. Но и бодрствовать было невмоготу. Энелиль не появлялся с самого начала побега. Обиделся, что она про него рассказала Мишелю?

Перед ней медленно проплывали мутные картинки. Вот она в Афинах. Вот Демодика. Вот самолёт. Этот забавный Мишель.

«Какие большие и печальные глаза! Сколько ему лет? Тридцать? Больше?» — думала она.

Ещё интересно, что у него как будто грим на лице. Странно. Тем не менее, он ей был очень даже симпатичен. Ещё бы — он провёл с ней целых две недели, забыв, что приехал сюда отдыхать и путешествовать. Ну чем не рыцарь? Таких уже нет в природе… Она мечтательно заулыбалась, но спазм головной боли вернул её к реальности.

Фелисия чувствовала, что ему можно доверять, а это было главное. Опять в голове закрутилось что-то про рыцарей и Фелисия провалилось в очень хорошее пространство.

Там, как это в снах иногда бывает, два реальных персонажа были воплощены в одном. Оказалось, что и Мишель, и Энелиль, прекрасно уживаются в каком-то совместном образе. И так он был хорош и симпатичен, и так это всё было интересно, что она даже не выдержала, и спросила об его этом. Эй вежливо ответили, что на самом деле, Мишель и есть Энелиль, но только несколько раньше. А Энелиль соответственно Мишель, но потом.

Что эти «раньше» и «потом» значат, она не узнала из-за тряски. Фелисия проснулась от того, что её кровать куда-то везли. Открыв глаза она увидела перед собой Мишеля и улыбнулась:

- Ты мне как раз снился. А куда мы едем?

- Фелисия, ты будешь немного удивлена, но за тобой приехали нехорошие люди… уверен, ты знаешь о ком я.

Она вскочила.

- Как, уже… — она опять бухнулась на подушку.

- Увы, группа вооружённых «доброжелателей» хочет у тебя взять интервью. Мне показалось, что тебе лучше с ними не видеться. Вот ты и едешь на кровати, а везу тебя я.

- Но… каким образом ты тут замешан?

- Долгая история. Ты именно сейчас должна сделать выбор. Или ты мне веришь, или нет, и я тебя отпущу. Если веришь, то я тебе обещаю всё рассказать, но не сейчас, — говоря это он уже вталкивал её в лифт, — а когда мы от них освободимся.

- Верю. И догадываюсь… — она вдруг стала задумчивой. — Я читала досье про тебя… — она опять села на кровати. — Ты там ещё посимпатичнее был. Так это ты сбежал от них в Париже?

Он был ошеломлён её осведомлённостью.

- Видимо я… — протянул он. — А ты откуда знаешь?

- А вот когда освободимся от них, я выслушаю тебя, а потом, может быть, расскажу и про себя, идёт? — она заулыбалась от того, что голос забавно дрожал в унисон с кроватью.

А может она улыбалась оттого, что рыцарь не покидал её ни во сне, ни наяву?

Они катились теперь по коридору какого-то подвального помещения, видимо прачечной.

Погони не было слышно. Может это оттого, что они безнадёжно отстали где-то в недрах госпиталя, а может оттого, что Мишель потихоньку блокировал за собой двери.

***

Он сидел в машине на задворках госпиталя и ждал. Старик сегодня был в хорошем расположении духа. Ему как-то удалось выйти на беглецов, которых оказалось уже двое.

Было не важно, как их оказалось двое, но он знал, что упускать их было теперь никак нельзя. Пистолет в опущенной левой руке не был виден снаружи. Он сидел, и уже почти совсем отвлёкся на какие-то внутренние мысли, как вдруг показались они. Причём, из довольно необычного места.

Он даже и не предполагал, что там есть дверь. Просто, стена как будто отъехала, и откуда-то снизу, из полуподвального помещения, показался сначала мужчина, а потом и она, в халатике.

Пистолет приятно завибрировал в руке. Он решил выйти из машины, чтобы стрелять уже наверняка.

Это и стало его большой ошибкой. Как только его нога коснулась земли, а рука ещё держалась за крышу машины, произошло неприятное. А именно то, что батарея разрядилась через него в землю. Он немного подёргался, а потом услышал звенящий стук упавшего пистолета.