- Полностью ли Вам ясна ваша миссия, мессер, или есть необходимость что-либо уточнить?

- Благодарю вас, Ваше Святейшество! - Кардинал-диакон поклонился, отступив на шаг к выходу. - У меня нет вопросов, и я готов, не медля, отправиться в путь.

- Нет, останьтесь пока, вы мне еще будете нужны.

- Теперь вы, Эррико, - голос Иннокентия потеплел, в нем явственно послышались отеческие нотки, словно бы родитель обратился к любимому сыну, надежде семьи и опоре в старости. Это могло бы показаться странным, учитывая, что "отец" на целых тринадцать лет был моложе "сына". Но то, что кажется нам странным сегодня, ничуть не удивило бы любого современника описываемых событий. Ведь папа - наместник Отца небесного на земле. И значит, все мы его дети.

- Вам не придется совершать столь длительного путешествия, как брату вашему Пьетро. Но это - и все выгоды поручаемого вам дела. В остальном же, я опасаюсь, труды ваши окажутся намного сложнее, чем примирить двух расшалившихся коронованных детей. Ибо путь ваш лежит в Венецию. - При этих словах лицо папы потемнело, словно неизвестно откуда взявшаяся туча наползла вдруг на яркое солнце за окном. А напрягшийся было кардинал да Капуа с пониманием кивнул головой.

- Для доставки крестоносного воинства нужен флот. Боюсь, корабли Генуи и Пизы нам придется исключить из рассмотрения, поскольку эти два города находятся в состоянии ожесточенной борьбы. И все их военные силы, весь флот заняты только ею. Нет, - папа вскинул руки, - мы, конечно же, послали к ним наших легатов. И, я уверен, братья Петр и Грациан сделают все, что только в человеческих силах. Но, как вам наверняка известно, наши соседи по полуострову, увы, куда менее склонны к восприятию слова Божьего, нежели более простодушные и чистые сердцем северные государи.

- А это значит, - заключил речь папы мессер Соффредо, - что рассчитывать мы можем, к несчастью, только на венецианцев. Я слышал, посланцы Риальто не так давно посетили Рим?

- Да, - кивнул Иннокентий. - Некие Андреас Донато и Бенедикт Гриллони. Привезли ответ дожа на наше послание, объявляющее отлучение каждому, кто сотрудничает с сарацинами, поставляет туда металл, оружие, корабельный лес и самое корабли, пеньку, парусину, кто разбойничает вместе с ними на морских путях...

- И что же ответили эти разбойники? - с большим сомнением на лице поинтересовался кардинал да Капуа.

- Позвольте мне угадать, Ваше Святейшество, - кардинал Соффредо покосился на невесело ухмыляющуюся физиономию наместника Святого Петра. - Наверняка молили смягчить условия Святого Престола, поскольку де их исполнение приведет к полному разорению республики.

- Сын мой, - шутливо погрозил Иннокентий, - не занимаетесь ли вы по ночам чтением моей корреспонденции? А в общем, все так, - грустно заключил он, - за исключением лишь того, что не очень-то они и молили. По их пиратским рожам было видно, что отлучение волнует их значительно меньше, чем снижение торговых оборотов хотя бы на один процент. Венецианцев связывают с сарацинами старые и обширные торговые связи. И в них они заинтересованы намного больше, чем в освобождении Гроба Господня.

Иннокентий обернулся к окну, как бы любуясь панорамой Вечного Города, но глаза его были полуприкрыты, обращенный внутрь взгляд выдавал напряженное размышление.

- Нет, сын мой, - наконец произнес он, - увы, мне нечем напутствовать вас в дорогу. Это мессеру Пьетро мы могли дать четкие инструкции, ведь мысли европейских владык так предсказуемы, а поступки столь легко поддаются внешнему влиянию. Жители же Лагуны самого отца лжи научат искусству интриги. - Иннокентий быстро перекрестился. - Поэтому просто будьте моими глазами и ушами, смотрите, слушайте, интригуйте, где это возможно, взывайте, умоляйте, требуйте, грозите, лгите, подкупайте, убивайте, мы заранее отпускаем вам эти грехи, но ради всех святых не пропустите момента, когда потребуется решительное вмешательство!

Папа перевел дух и уже тише добавил, - в том, что он наступит, я не сомневаюсь. Помните, что бы ни случилось, венецианский флот с крестовым воинством должен прибыть в Святую землю! Что бы ни случилось!!! К сожалению, это все, чем мы можем напутствовать вас на прощание.

Иннокентий помолчал несколько мгновений, затем осенил Соффредо крестным знамением. - Храни вас Бог, сын мой, и удачи.

- А мы с вами Пьетро составим еще несколько писем ...

***

Остров Риальто, Palazzo Dukale

18 августа 1198

Малый Совет Республики Святого Марка собрался сегодня по настоятельному требованию дожа Энрике в полном составе. Большая гостиная, примыкающая к Залу приемов, легко вместила девять человек, представляющих лучшие венецианские семейства.

Здесь были те, чьи предки веками создавали богатство и мощь Светлейшей республики. У окна с видом на затянутую туманом лагуну расположился Аугусто Партечипацио. Это его пращур без малого триста лет назад организовал похищение мощей Святого Марка из рук неверных[15]

. С тех пор евангелист всегда покровительствовал Венеции, не раз спасая ее жителей из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций.

Пьетро Кандиано о чем-то негромко разговаривал с Витале Контарини. Пра-прадед Кандиано когда-то привел в Лагуну первый караван с пряностями, пройдя нанятыми кораблями вдоль всей Аравии, через Красное море, затем на верблюдах через пески Суэца, и вновь своими уже кораблями через родные воды средиземноморья.

А его младший брат Чезаре сумел дойти до самого халифа ал-Мути, покончившего, наконец, с бесконечными раздорами и разбоем в Халифате. И добился таки - уговорами, лестью, богатыми подарками - разрешения венецианским купцам на торговые операции в Египте. Так было покончено с посредничеством хитрых и жадных арабов, а казна республики стала еще быстрее наполнять полновесным золотом.

Вот Контарини резко возразил своему собеседнику, вскинув руки к потолку - явно призывая в свидетели всех святых - и начал что-то доказывать, быстро-быстро жестикулируя. В этом - все Контарини, нетерпеливые, быстрые, неспособные усидеть на одном месте. Семейство испокон веку имеет крупнейшие в Истрии и Далмации обороты по торговле живым товаром. Даже император всех варваров, Карл Великий (ха - "Великий"!) не смог ничего сделать с их бизнесом, как ни пытался.

Казалось бы, чего еще желать?

Но нет, уже в этом столетии неугомонные Контарини сумели как-то договориться с начальством византийской патрульной эскадры, запирающей Проливы, и проложили дорогу через три моря, чтобы где-то там, в далекой Скифии, в устье реки Дон - ну что за варварское название! - создать новую факторию. Уже сегодня идущий оттуда товар составляет заметную долю в обороте, а ведь это фактически только начало! И грозные папские послания, запрещающие работорговлю им не указ. И правильно, кто может заставить свободного человека в свободной республике что-то делать против его воли!

Фальеры, Орсеоло, Морозини, Флабьянико, Дзиани, Мастропьетро...- по этим именам можно изучать историю Республики, но они и сегодня крепко держат в руках все нити управления тем огромным могуществом, что как-то незаметно и постепенно сосредоточилось в венецианской лагуне.

Покрытые изящной резьбой и позолотой створки распахнулись, впуская в гостиную Энрико Дандоло. Крепкий, несмотря на свои без малого девяносто, подтянутый, с навсегда въевшимся просоленным загаром - сорок первый дож Светлейшей республики направился к председательскому месту. Присутствующие - те, кто сидел - встали, в знак почтения к этому выдающемуся человеку.

Не тратя времени на предписанную дворцовым этикетом благодарственную молитву Святому Марку, Дандоло опустился на малиновый бархат кресла.

- Мессеры, благодарю, что сумели откликнуться на мое приглашение, хоть и прозвучало оно в неурочное время. Однако, новости, которые нам следует обсудить, слишком важны, чтобы медлить.

Дож положил руку на принесенный с собой свиток. - Здесь копия буллы Иннокентия III с призывом к повторному освобождению Иерусалима из-под пяты неверных. - В зале мгновенно установилась полная тишина, пока грубый - весь в деда - мессер Орсеоло не выразил общее мнение:


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: