— В Хельсинки мне не надо. Если летим в Хельсинки — я взрываю. Нечего тут со мной лясы точить, идите, работайте, летите, куда сказано…

В иллюминатор Еремина увидела окрестности Пушкина. Она пошла в пассажирский салон, улыбаясь, раздала пассажирам конфеты, проверила, все ли пассажиры пристегнуты, потом они с Мариной Хохревой сели на 23-й ряд, тоже пристегнулись, и почти сразу после этого в носовой части самолета раздался взрыв. Он произошел за тридцать секунд до касания колесами самолета взлетно-посадочной полосы…

Самолет коснулся земли и вскоре остановился, уткнувшись носом в землю; члены экипажа стали эвакуировать пассажиров через переднюю дверь, стюардессы вышли последними.

Личность террориста была установлена сразу же: им оказался 47-летний житель Днепропетровской области Иван Бидюк, — не затравленный диссидент, для которого важно было любой ценой вырваться на Запад, а тяжелый психически больной, к тому же с уголовным прошлым, отбывший наказание в виде пяти лет лишения свободы за то, что на почве ревности изрезал жену ножом и нанес ей тяжкие телесные повреждения. Угрюмый, неприятный человек, с манией сутяжничества.

Идею бегства в другую страну, где поймут его, непонятого на Родине борца за справедливость, Бидюк вынашивал давно, веще в пятидесятых годах, по словам его родного брата, он пытался перейти границу на территории Армении. Однако проверкой, проведенной в ходе следствия по Закавказскому пограничному округу, не было установлено факта задержания Бидюка при попытке нарушения государственной границы или появления его в пределах пограничной зоны. Позже я узнала, что попытки нарушения границы с нашей стороны тогда замалчивались: нарушителя ловили и просто отправляли восвояси, без всяких возбуждений уголовных дел, чтобы ни в коем случае не дать повода вражьим голосам злорадствовать, будто советские люди пытаются сбежать на Запад.

В то время Бидюк уже проявлял признаки психического заболевания, — возможно, последствия двух черепно-мозговых травм. Все его родные единодушно рассказывали, каким он был тяжелым в общении человеком: мрачным, обидчивым, упрямым. В заключении посмертной судебно-психиатрической экспертизы его поведение объясняется ипохондрическим синдромом.

Из допросов родственников Бидюка сотрудники Комитета государственной безопасности узнали, что он, оказывается, собирался еще 7 апреля, на рейсе Днепропетровск — Тбилиси, потребовать у экипажа направить самолет на посадку в Турцию, на аэродром Трабзон, под угрозой взрыва имеющегося у него взрывного устройства, начиненного более чем двумя килограммами взрывчатки. Но из жалости к родным, которые как могли отговаривали его от этого шага, Бидюк тогда, в начале апреля, отказался от исполнения задуманного и в Краснодаре сошел с самолета.

Ненадолго отложил чудовищный поступок… Готовился он к преступлению серьезно: при обыске по месту его жительства, в Днепропетровской области, в сарае было найдено все то, чем пользовался преступник, когда мастерил свою дьявольскую машину. Электролампочки от карманного фонаря с двумя проводами, припаянными к цоколю, батарейка от карманного фонаря, пружинка из трех витков стальной проволоки, провода, охотничий порох марки «Сокол», металлический контейнер, аналогичный тому, в котором Бидюк пронес взрывное устройство в самолет 23 апреля, — все это, бесспорно, детали адской машины, корпус и элементы запального устройства.

Одиннадцать осколков металла — частей контейнера, в котором было заключено взрывчатое вещество и другие мелкие детали взрывного устройства, собранные на месте происшествия, были представлены для исследования комиссии экспертов в составе начальника войсковой части инженер-полков-ника В. В. Комарова; доцента кафедры судебной медицины Военно-медицинской академии, профессора, доктора медицинских наук В. И. Молчанова и профессора юридического факультета Ленинградского государственного университета, доктора медицинских наук В. П. Петрова.

Да-да, это не ошибка: комиссия экспертов в составе инженера и двух медиков должна была решать комплекс вопросов, в том числе и криминалистических. Дело в том, что эксперт В. Ф. Коржевская, проводившая судебно-медицинское исследование трупа Бидюка (а экспертиза была поистине беспрецедентной, поскольку тело для исследования пришлось буквально реконструировать из частей, разбросанных взрывом по самолету и летному полю), отметила наличие на трупе террориста повреждений, которые не могли быть причинены взрывом: у него были сломаны рожки щитовидного хряща с обеих сторон и большой рожок подъязычной кости, — это указывало, скорее всего, на удушение руками, и еще в правой височно-затылочной области головы трупа имелось кровоизлияние, произошедшее от воздействия тупого предмета. Эти повреждения головы и шеи, по заключению эксперта Коржевской, образовались до взрыва.

Вот почему производство комплексной экспертизы, призванной воссоздать в деталях самый трагический момент происшествия на борту самолета, было поручено людям, обладающим опытом и познаниями не только в области медицины, но и в области криминалистики.

В. В. Комаров, В. И. Молчанов и В. П. Петров исследовали и тщательно описали в заключении экспертизы устройство и принцип действия «адской машины», использованной террористом.

Оказалось, что в металлическом контейнере, представлявшем собой цилиндр, имелись две камеры — большая, объемом 2190 кубических сантиметров, и дополнительная — 211 кубических сантиметров; в объеме этих камер можно было поместить более полутора килограммов пороха типа «Сокол». Почему же контейнер состоял из двух частей, двух камер? Какую функцию выполняла меньшая из них?

С учетом показаний членов экипажа самолета об угрожающих действиях террориста, связанных с демонстрацией возможностей взрывного устройства, о брызгах искр, вырывавшихся из него, эксперты пришли к выводу, что дополнительная камера могла быть использована для предварительного, «пугающего», взрыва без приведения в действие основного заряда в большом цилиндре. Для этой цели достаточно было поместить в нее 20–25 граммов пороха, электрозапал, вывести через имеющееся в стенке цилиндра отверстие провода от электрозапала и соединить их с карманной батарейкой. Порох в этом случае, поскольку он заполняет не весь объем дополнительной камеры, должен быть закреплен вокруг «мостика накаливания» с помощью мешочка из ткани либо футляра из бумаги или картона. После зажжения этого заряда пороховыми газами вырвет в первую очередь крышечку дополнительной камеры, с привинченной к ней гайкой, а перегородка, закрывающая основной заряд в контейнере, не должна разрушиться от действия малого заряда весом в 20–25 граммов.

«Следует заметить, — писали дальше эксперты, что в случае применения дополнительного заряда для предварительного взрыва электрическая цепь запала всего взрывного устройства значительно усложнится, а вылетевшая крышечка с гайкой может с рикошета оборвать электрическую цепь электрозапала основной части устройства или нанести повреждения исполнителю этой операции. Вероятно, в какой-то степени преступник руководствовался изложенными выше соображениями, отказавшись от предварительного взрыва…»

Эксперты рассмотрели два возможных варианта приведения взрывного устройства в действие: электрическая цепь воспламенительного устройства с использованием обнаруженных деталей могла быть смонтирована с кнопкой, замыкающей ее как при нажатии на эту кнопку, так и при отпускании ее.

В первом случае взрыв должен был произойти при нажатии на кнопку, во втором — при подготовленной электроцепи кнопка для предотвращения взрыва должна быть постоянно нажата. Любые обстоятельства, устраняющие давление пальца на кнопку (отдергивание пальца, выпадение контейнера из руки), приведут к замыканию электроцепи и взрыву устройства.

С целью воспроизведения вероятного взаимного расположения в момент взрыва преступника и бортмеханика Грязнова эксперты провели эксперимент, для которого подобрали статистов, по росту соответствовавших обоим участникам трагедии. Их роли согласились исполнить два сотрудника аэропорта. Статисту, изображавшему террориста, был вручен предмет, имитирующий взрывное устройство.