После того, как Лорд Ситхов укусил его, Дэйл’Лисс перенес краткий, но мучительный спазм физической слабости и страдания, боль усугубила опасения, что росли у него в голове в течение дня. Это было так, что он не чувствовал себя вне стен своего убежища. Болезнь была здесь, она нарушила барьеры безопасности, и была именно в нем, проходя через его корни, распространяясь по его ветвям и листьям.

И болезнь смеялась.

Сначала смех звучал так насмешливо, горько и холодно, что нети лишь съежился от него. Даже смех ситхов сам по себе не может сравниться с темной злобой в его голосе.

- Старый дурак, - сказала она, - глупое старое существо, твоя жизнь была впустую потрачена здесь, среди книг.

Нети пытался ответить, сказать ему “нет, эти свитки и тексты – смысл его жизни”, но болезнь не выказала ни малейшего интереса к этому. Надо было что-то сказать, но кому, и нети понял - аудитории.

- Еще не слишком поздно, - сказала болезнь. - Я дала тебе новую жизнь и новое назначение, и если ты ищешь мое лицо… Будешь ли ты искать его, старое дерево? Будешь ли ты искать мое лицо?

- Какое? - спросил нети. - Какое твое лицо?

- Кровь и огонь.

И с этими словами все изменилось. Оглядываясь сейчас на содержимое библиотеки, бесчисленные свитки и древние тексты, над которыми он провел всю свою жизнь, накапливая, организуя и каталогизируя все в течение тысячи и более лет, он увидел их такими, какими они были по сути.

Топливо.

- Дай топлива твоей плоти, - советовала болезнь, и ее голос был подобен грому сейчас, - и книги твое топливо, и эта планета твое топливо, все - топливо, они существуют только потому, что они могут быть использованы тобой.

- Да, да…

- Они - мясо зверя.

- Да.

- И зверь это - ты.

- Да.

***

Нети обнаружил, что все пришли к нему. И он начал пожар без малейших колебаний. Топлива здесь было много, чтобы его сжечь. В течение нескольких минут центральное крыло библиотеки было в огне, и обезумевший оскал нети сиял в отражении оранжевого пламени.

Хотя здесь не было зеркала, чтобы увидеть свое отражение, Дэйл’Лисс знал, что болезнь изменила его. Всего куски его некогда гордой коры начали линять, отпадая на отдельных участках его тела и чернели, истекая с густой, зловонный жидкостью, собирающейся вокруг его корней. Но самое глубокое преобразование произошло в нем. Болезнь научила его. Он искал свое лицо. А теперь нети смеялся в огонь, его некогда добрые глаза были сжаты сейчас в запутанных щели, его рот развернулся в широкой улыбке, истекая слюной, когда он говорил голосом орхидеи.

- Ну, Хестизо Трейс. Спеши. Приходи в библиотеку.

Все больше свитков, голокниг падали в огонь. Сок кипел на углях.

- Я с нетерпением жду твоего прихода, я хочу видеть тебя наследницей, я остро нуждаюсь в тебе…

Он остановился и повернулся.

Она уже шла.

33

Красная стена

- Я видел это на голограмме, - сказал Мэггс глухо.

Он, Рa’aт и остальные стояли перед стеной, зажимая носы. Конец тоннеля был наполнен таким прогорклым запахом, что он почти превзошел определение этого слова. Вдохнув один раз открытым ртом, Рa’aт смог ощутить его языком и гортанью. Это было ужасно – запах органической гнили, запах некогда живой ткани, чья жизнь была прервана, оставив после себя только вонючую массу.

- Что произошло? – пробормотал Мэггс.

- Похоже на расплавленный металл, мусор…

- Металл не воняет, как это.

- Это не просто металл.

- Так что же это такое? – спросила Киндра.

- Ну… - Рa’aт указал на белое лезвие, торчащее как вал. - Я уверен, что это голень.

- Человеческая?

Рa’aт кивнул.

Хартвиг попытался сглотнуть. Ему потребовалось на это несколько попыток.

- А…

- Похоже… - начал говорить Ра`ат и остановился. Он хотел уточнить, но решил, что это, вероятно, не принесет пользы для разговора. Они итак еле сдерживали спазмы желудка.

- Это - выход на другую сторону, - сказала Киндра и активировала свой световой меч.

- Осторожно. - Рa’aт повернулся и посмотрел назад. Он почувствовал что-то, не более, чем рябь в Силе, но он давно научился доверять таким причудам восприятия более, нежели информации, почерпнутой от зрения и слуха. Он бросил взгляд на Мэггса.

- Световой меч. Быстро.

Мэггс мгновенно присоединился к нему и Kиндре, а Рa’aт молча указал на бассейн с тенями от скопища массивных металлических корпусов, которые выглядели, как будто они были хранилищами для запчастей дроидов. Что-то явно двигалась с другой стороны бункеров, и, мгновение спустя, он был ошеломлен тем, ято оказалось в поле его зрения.

- Как его зовут…, - сказал Хартвиг. Это было первое, что он сказал после конфронтации с Kиндрой по поводу световых мечей. - Что с ним случилось?

- Что случилось? – спросил Мэггс более громко. - Что не так?

Рa’aт узнал помощника Ситхов, направляющегося к ним, но только чуть-чуть он напоминал Ракера. В левой части лица Ракера зияли провалы, открывающие блестящую инфраструктуру скул и челюстей. Его холодные глаза дрожали в глазницах, как пара протухших красных яиц. Он был голый, за исключением черных бриджей. порванных спереди.

Он долго смотрел на них. Затем откинул голову, рот мучительно открылся и закричал.

- Убейте его! - сказал Хартвиг. - Что вы ждете?

Все закричали, труп Ракера пошатывался в сторону стены. Рa’aт увидел, как его нижняя челюсть свободно отвисла, и крик превратился в фонтан чего-то красновато- серого прямо на барьер, его живот сильно сократился при этом.

Смотря беспомощно, Рa’aт почувствовал тошнотворные спазмы желудка, несмотря на все, что он видел до сих пор, он не мог принять это чудовище.

«Неужели я вижу это?» подумал он. «Неужели…»

Тем не менее, он попытался собраться, упираясь обеими руками в стену. Единственное, что остановило его от потери полного контроля над его рвотными рефлексами, было еще более мощным осознанием того, что труп повернулся снова к ним, двигаясь намного быстрее.

- Убейте его, - услышал он крик Kиндру, и она, Мэггс и Рa’aт встали единым строем. Kиндра одним ударом отрезал трупу голову, а Мэггс ударил его по ногам. Удар Рa’aта рассек его тело почти идеально посередине. Менее, чем через пять секунд четвертованный труп Ракера лежал на полу, все еще дергаясь.

- Что случилось с остальными? – спросил Мэггс, указывая на пустое место.

- Хороший вопрос, - сказал Рa’aт. – Здесь - тупик. Откуда они появлояются?

- Забудьте об этом. - Kиндра отвернулась к стене. - Давайте двигаться дальше.

Рa’aт кивнул, но не двинулся с места. Его взгял вернулся к контейнерам, от которых шел Ракер. Он все еще думал о том высоком и пронзительном крике, который издал Ракер. Что делать, если это было сигналом для остальных… Один из контейнеров со звоном упал.

И Рa’aт увидел.

Здесь собрались ученики Академии Ситхов Oдейсер-Фаустина, и они находились здесь все время. Они только ждали в тишине, наблюдая за ними.

- Сколько их? – пробормотал Мэггс.

- Десять, - сказал Рa’aт, - возможно, Двенадцать…

Тишина взорвалась криком, и толпа трупов пролилась вперед одной скоординированной волной, плывущей в туннеле как единый организм.

- Это – смерть, - сказала Киндра. – Давайте к той стене, - она махнула рукой Хартвигу и Мэггсу.

Рa’aт двинулся в соответствии с ее указаниями вправо, позволяя своему световому мечу вести его, как естественному продолжению его воли. Он повернулся и опустил его на голову первого Ситха-трупа, расщепляя его череп от затылка до миндалин. Но руки трупа слепо взметнулись вверх к нему как пара птиц-падальщиков, и продолжила сражаться. Повернувшись, он ударил снизу и отрубил ему ноги чуть выше колен, заставив труп упасть. Еще два бросились на него, и он разрубил и их абсолютно точно рассчитанными движениями.

Направо. Налева. Назад. Перемещение. Перемещение. Перемещение…

Рa’aт отключил свой разум, и отпустил свои навыки. Это было похоже на урок в лабиринте боли Мастера Хракена. Он уже начинал видеть сражение сквозь призму объектива воина, совершая ту же последовательность движений, как и при прохождении лабиринта, чтобы добраться до выхода.