— Ты хозяин этих мест?

— Хм… Ну, можно сказать и так.

Геракл сделал ещё несколько вдохов и выдохов, чтобы справиться с нарастающим раздражением. Он знал, что это чувство в любой момент может вырваться наружу, и тогда волна слепого необузданного гнева сокрушит всё на своём пути — как это бывало уже не однажды.

— Я ищу священное дерево. Оно должно быть где-то здесь. Меня устроит пара плодов, я не причиню ему…

Резкий порыв ветра взбил пыль на дороге, и тут же вокруг героя угрожающе зашумели деревья.

— И ты так просто говоришь мне об этом, несчастный? — взревел Антей и сжал узловатые пальцы в громадные кулаки. — Прочь отсюда! Прочь, пока жив!

Геракл до боли в скулах сжал зубы. В глазах уже плавали чёрные круги — верный признак приступа ярости.

— Не для того я добирался до самого края Ойкумены, чтобы выслушивать оскорбления, — тихо заметил он, поднимая взгляд на великана.

— Хм, хм… Судя по твоим словам, ты забрался значительно дальше, чем думаешь, — насмешливо прогудел Антей. — Только поэтому ты ещё жив. Я не собираюсь убивать по недоразумению. Возвращайся в свои места. Такие как ты недостойны даже стать перегноем для Великого Древа, посаженного Создателем Всего. Прочь, человечек, прочь!

Геракл почувствовал, как внутри него рвутся последние путы, сдерживающие гнев, и сделал шаг навстречу обидчику…

…Чёрная пелена, застилавшая глаза, начала понемногу рассеиваться. Оказалось, что герой стоит посреди большого круга сухой, омертвелой почвы и из последних сил удерживает на вытянутых руках изломанное тело своего противника, прислушиваясь к затихающему «хм… хм… хм…» Наконец великан закряхтел, изгибаясь в агонии, еле слышно протянул «хммм…» и обмяк. Геракл со стоном швырнул останки на землю; в наступившей тишине раздался громкий хруст — словно с высоты сбросили вязанку хвороста. На ветках не шелохнулся ни один листок, молчали птицы, стих даже ветер, бивший до этого в лицо чужаку. Казалось, лес отдаёт последние почести своему хозяину.

Никогда прежде Геракл не встречался с подобной невероятной мощью — настолько неиссякаемой и настолько чуждой. Казалось, он боролся со стихией иного мира; если бы не божественный ихор в жилах героя, задействованный с самого начала схватки, могучие мышцы не выдержали бы напряжения. А он так и не узнал имя этого существа. Антей? Или Энтей? Может, даже Энт. Нет, всё-таки Антей. Хотя кто теперь знает…

Немного отдохнув, Геракл оттащил тело к огромному дубу, прислонил его спиной к стволу и двинулся вперёд — сквозь злобный шум и шёпот листвы.