– Проклятье! Стать спина к спине! – скомандовал Миха.

– Это вас не спасет, жалкие клопы! – Риг неожиданно выпрыгнул сбоку. Играючи, словно тот ничего не весил, он схватил какого-то стражника за горло одной рукой, и лёгким движением сломал ему шею, затем увернулся от стрелы, пущенной Михой с десяти метров, и, молниеносно подскочив к нему, что есть сил зарядил противнику ногой по рёбрам. В последнюю секунду Миха успел заблокировать удар, но всё равно ему показалось, будто в тело врезался таран. Парень отлетел в сторону, чувствуя, что не может дышать. Внутри всё сжалось от боли.

В это время громадный людоед набросился на оборотня, размахивая здоровенным тесаком. С другой стороны на него насела оружейница Фирис. Остальные, кажется, исчезли, в страхе разбежавшись кто куда. На какое-то время завязалась борьба и, улучив момент, Миха выпустил ещё одну стрелу. Та нашла цель, глубоко войдя между лопаток оборотня.

Раздался страшный крик, больше похожий на рык, переходящий в разъяренного медведя: это кричал Риг. Получив ранение, он тут же начал превращаться во что-то невообразимое. Его руки и ноги стали больше и длиннее. Одежда с треском рвалась, а тело быстро покрывала густая шерсть грязно-белого цвета.

Теперь, дело принимало жутковатый оборот. Взмахнув ужасающей трансформированной рукой, оборотень с одного удара убил гигантского людоеда, просто, оторвав ему голову, а затем швырнул его тело в оружейницу. От страшного удара её унесло далеко в кусты. Миха выстрелил снова, но оборотень закрылся лапой, и стрела, летевшая в голову, попала в неё.

– Не серебро, – прорычал Риг. Он ещё мог говорить и, очевидно, всё ещё полностью себя осознавал. – Ты, просто, пародия на борца с нечистью. Кто ходит охотиться  на оборотней без серебра? – хрипло расхохотался он. – Ты ничего не стоишь, как охотник и так же, как и все, не понимаешь в чём истинная сила! – оборотень слизал кровь со своих когтей.

– И в чем же? Давай объясни! – тут же спросил Миха, чтобы потянуть время, доставая, тем временем, ещё одну стрелу.

– Сила? Сила это – я! Я не такой, как другие трусливые слюнтяи, не такой, как жалкое ничтожество, которое укусило меня в прошлом году! Когда я вошёл в силу, то разорвал его в клочки, чтобы не мешало! Все они боялись самих себя! – Риг снова легко закрылся от стрелы рукой. Та проткнула её почти насквозь, но, похоже, это не доставляло оборотню особых проблем или беспокойства. Посмотрев на неё, как на досадливую муху, он продолжил. – Они старались себя подавить, ограничить. Кто-то кончал жизнь самоубийством, узнав что он уже не человек, – Риг снова рассмеялся. – Как можно быть таким дураком, чтобы не видеть очевидных преимуществ? И цена за это совсем невелика! – оборотень снова слизал кровь с когтей, очевидно смакуя её вкус.

– И какая же? Как же ты добился своего выдающегося результата? Объясни? – с сарказмом поинтересовался Миха, доставая уже фальшион.

– Всё просто! Нужно есть, как можно больше, мяса! Отбирай то, что тебе нужно! – взревел оборотень, окончательно превращаясь в какой-то жуткий гибрид обезьяны и волка. Его лицо вытянулось и покрылось волосами. Клыки окончательно удлинились, став по-настоящему огромными и жуткими. Оборотень поднялся во весь свой рост и утробно завыл на луну. Сейчас он был не меньше двух метров в высоту. Неестественно длинные руки и ноги бугрились громадными мышцами, шерсть сверкала серебром в лунном свете. Затем, посмотрев на Миху, стоящего в атакующей позе с мечём на изготовку, монстр бросился вперёд.

За прошедшее время Иафар частенько находил время для того, чтобы поупражняться с Михой в бою на мечах, называя эти тренировки «избиением калеки». По сути результатов тренировочных поединков, это было почти верно. Михе не разу не удалось не то что зацепить воина в чёрно-серебряном, но даже хоть сколько-нибудь изменить скучающее выражение его лица, однако кое-что он всё-таки усвоил.

Готовясь к этому последнему в своей жизни (в этом Миха не сомневался) выпаду, он полностью успокоился, расслабился и полусогнул ноги, а затем, когда оборотень ринулся в атаку, он напрягся, превратив своё тело и меч в один сокрушающий удар. Летя вперёд, со свистом рассекая воздух, фальшион врезался в тугую плоть чудовища и с громким хрустом перерубил толстенную кость передней лапы оборотня в районе плеча, однако гигантская  пасть зверя всё же его достала. Желтые, но острые зубы сомкнулись на Михином плече. Боль от неожиданного удара заставила оборотня ухватить его именно там, а не за шею, куда он метил ранее. Парень почувствовал, как с треском ломается его ключица, а потом где-то сбоку, краем глаза он смутно различил какую-то тень.

Внезапно, оборотень страшно заревел и выпустил Миху из своих зубов, при этом зачем-то разворачиваясь и беспорядочно отмахиваясь от кого-то, оставшейся лапой и обрубком второй, отрубленной Михой конечности. В этом рёве Миха уловил остервенелую ярость и боль.

Больше он не слышал ничего. Сознание его покинуло.

ГЛАВА 5

 – Ну и боль!  – Миха медленно выплывал из забытья. Когда сознание достаточно прояснилось, он поймал себя на мысли, что уже не в первый раз находится в подобном положении. Похоже, всё это входило у него в какую-то довольно дурную привычку.

Сколько же он провалялся? Отчётливо, помнились только кошмары, которые мучили его, казалось, вечность. Это были отголоски тех же кошмарных снов, что с некоторых пор повадились навещать Миху по ночам, правда, теперь, на месте Семёна, был Миха – собственной персоной. Это он бежал за Алёной, подгоняемый неутолимой жаждой крови, видя в ней только кусок мяса. Его руки были длинным смертоносным оружием, ноги – неудержимым ветром, а во всём теле, ключом била неудержимая сила, способная сокрушать что угодно: горы, леса, само небо, если понадобится, лишь бы получить свою очередную жертву.

Алёна убегала от него, крича и заливаясь слезами, и это выражение ужаса, написанное на её лице, отчетливо отпечаталось в Михином сознании.

-----------------------------------------------------

– Бабка! Я тебя не за то перед стражей из Живитинска прикрывал, чтобы ты плохо очистила раны! – услышал он разгорячённый голос Иафара. Он был в соседней комнате  и громко с кем-то спорил.

– А я их хорошо очистила, милок. Я вообще-то сделала всё, что смогла, и даже поболее того. Я не виновата, что на него всё действует… не как на людей, – ответил на этот упрёк бодрый и даже, как будто, наглый старушечий голос.

Миха попытался осмотреться. На этот раз, он лежал в каком-то тёмном помещении, окно в комнату которого было заставлено всяким хламом, из-за чего свет с улицы едва-едва пробивался внутрь. Под потолком висела всякая… дрянь. Другого слова, парень и подобрать-то не мог. Тут были мумии летучих мышей. Сушёные, они стали даже ужасней, чем в образах, рождаемых пылким воображением Михи, до этого, так не улучившего возможности воочию лицезреть местный гигантский «прототип». Кроме мышей тут были и какие-то змеи, лягушки, рога животных, насекомые, причём самых разных видов и размеров, грибы, и, как приятный гарнир к странному блюду: связки растений. Многие из них были, на первый взгляд, обычными цветами, но попадались и уже знакомые Михе белёсые корни, и явно недружелюбные зубастые ростки, размером с тарелку. Всё это висело у парня над головой, а кое-что даже свалилось ему за шиворот. Чувствовалось, что там что-то лежит и неприятно колется. Вздрогнув от сознания того, что там находится какая-то неведомая гадость, Миха попытался её достать, но новый приступ боли, заставил его отказаться от этой опрометчивой идеи.

Переместив взгляд вправо, он застонал. Его рука и часть груди были зафиксированы деревянными рейками и туго забинтованы. Даже дышать было трудно. Бинты были накрыты льняной марлей, приподняв которую другой – здоровой рукой, Миха обнаружил, что те очень густо пропитались засохшей кровью.