Несмотря на то, что оно было очень просторно в груди, её платье имело нормальную длину. Она являла собой смесь настроений, что было удобно для завлечения её в укромный уголок, но от этого пришлось пока отказаться.

- У вас есть желание оставаться в этом бедламе или вы предпочитаете выйти и перекусить где-нибудь? - спросил я, пытаясь заставить себя слушать "The Who".

- Может быть, я закончу вначале это? - спросила она. Я согласился, она меня расположила к себе.

- Вы меня несомненно вспомните, - сказал я, отправляясь в толкотню.

Я уже собрался приложиться к своему личному резерву, когда огромный клуб гашишного дыма покатился ко мне. Внутри этого танцующего облака материализовался Тимоти Риордан с сияющим лицом и мечтательным взглядом. Падающие на лоб локоны как никогда делали его похожим на Байрона.

- Все ещё жив, как я посмотрю, - сказал он, рассмеявшись своей собственной шутке.

Я оскалил зубы в улыбке и протянул ему фляжку. Он схватил её и выпил залпом, как человек, привыкший поглощать очищенный керосин.

- Некто вас ищет на этой вечеринке, - прокудахтал он, как это делают наркоманы. Тим действительно принял дозу. Я мило улыбнулся и посмотрел через плечо. Знакомый телевизионщик из новостей крутился вокруг юбки Стефании. Она все так же любезно улыбалась, весело подмигнув мне. Вполне возможно что мой любимый бар вскоре потеряет барменшу. В этот момент кто-то похлопал меня по плечу и с мягким дорсетским говором заговорил в ухо.

- Еще раз добрый день, старина.

Совершенно рефлекторно я двинул изо всех сил локтем ему в горло. Он отлетел назад головокружительным пируэте, разбрызгивая пиво из кружки, и добродушная детская улыбка тут же слетела с его невинного лица. Я не смог даже извиниться, потому что меня натренировали действовать таким образом, когда я чем-то испуган.

Он лежал на полу, все ещё не в состоянии нормально дышать. Главное в поединке без оружия - отработать нужные условные рефлексы. Никогда не думай: "Ах! Он идет на меня с ножом, нужно выбить этот нож, схватив его за руку, ударив в пах и отправив таким образом на землю". Об этом не думают, когда хорошо тренированы. Кто-то желает вам зла и делает угрожающее движение в вашу сторону, реакция следует автоматически. Это чистый рефлекс. У тебя нет времени на размышления.

Что касается меня, то я достаточно поднатаскался. Вначале - мое собственное желание остаться в форме и не позволять на пляже бросать песок себе в лицо. Затем тренировочный лагерь в Техасе, когда я работал на немного специфичную авиационную компанию и, наконец, в довершение всего, на курсах в YI Пи-Эн, названных крайне эфемерно "Физическим Воспитанием".

Я не мог позволить себе убить его. Он пощекотал нервы и получил соответствующий результат. Неважно, что он просто хотел показаться любезным, что был счастлив увидеть меня и объясниться, кто он и что делал в моей квартире.

Прошло несколько секунд и к толпе вернулся коллективный разум. Не думаю, что кто-то видел мой удар. Они начали собираться вокруг него и давать советы, как прекратить припадок эпилепсии. Тим был шокирован.

- Ты не должен был делать этого, он не желал тебе зла. Знаешь, он работает на министерство обороны.

Настроение мое сразу испортилось. Да и в толпе начали возникать смутные подозрения. Мне не хотелось дожидаться ни линчевания из-за неуместного поступка, ни просьб повторить для демонстрации. Рядом со мной материализовалась Жозефина. Я невинно улыбнулся всем, пожал плечами, как бы говоря: "- Знаете, всегда вот так... "- и увлек её за собой на улицу.

Нам понадобилось меньше минуты, чтобы достичь автомобиля. Я забыл о противоугонной системе и мне пришлось очень быстро открывать дверцу под холодным подозрительным взглядом полицейского, чтобы отключить сигнал. Жозефина скользнула внутрь на сидение рядом со мной, её платье поднялось на неприличную высоту.

- Впервые я вижу, чтобы кто-то так владел этим, - сказала она восхищенно. - Где вы научились подобным штукам?

- У достаточно нудного тренера по физкультуре. Произошла ошибка.

Она только восторженно улыбнулась.

Я медленно поехал к реке, опустив стекла в надежде, что свежий ветер охладит мой жар и успокоит сердцебиение, все ещё находящееся под действием адреналина. Ненавижу насилие, ибо слишком хорошо представляю его действие на себе.

Мне хотелось оказаться подальше от Челси и возможных последствий неспровоцированного нападения одного из функционеров Ее высочества.

Я привез Жозефину в одно бистро в каньонах красного кирпича за Бромптон Роуд. Основной декорацией там были портреты генералов от Паттона до Де Голля, не минуя и Роммеля, обрамленные в шероховатые деревянные подрамники. Еда - типичная для бистро. Местечко это называлось "Корп". Жози со вкусом занялась небольшим стейком, затерявшимся в грибном соусе, баклажанах, корнишонах и прочей снеди. В серых глазах отражалось пламя свечей и смотреть на неё было приятно. Теперь, когда каждая девушка считала, что никогда в жизни не употребляла ничего приличного, я привык выходить на люди с теми, кто довольствовался маленьким кусочком мяса и полпорцией салата... избегая всего остального. Так ужасно, что пища стоит дорого и две трети людей на свете умирают от голода.

Но Жози умела есть. Она поглотила фруктовый салат, будто мельничные жернова. Затем взяла большой кусок пирожного с кремом, покрытого шоколадом на немецкий манер. Мы выпили бутылочку ординарного красного вина и ещё худшего бренди неизвестного происхождения. Я умилялся этой девушкой. Сам обжора по натуре, знакомый с проблемой веса, я отлично знал соблазны жизни. Она опустошила чашку кофе (большую чашку) и лениво улыбнулась одними губами. Взгляд её говорил все: сейчас она была совершенно счастлива.

Как вас зовут, мэтр? - спросила она, взяв у меня сигарету.

- Филип.

Я взглянул на часы, золотой квадрат чуть толще бритвенного лезвия на золотом браслете. Они не показывали точное время, и приобрел их я на свой первый и последний гонорар за работу, не зависевшую от Руперта Квина. На часах было десять тридцать, к тому же у меня выдался утомительный день.

- Я отвезу вас домой, золотце, - сказал я.

Мы ушли после того, как я оставил приличные чаевые официантке, одетой в эластичные белоснежные брючки на три размера меньше необходимого. Обслуживание было не столь изысканно, сколь живописно.

- Я предпочла бы поехать к вам, - откровенно заявила Жози.

С каждой минутой я все больше влюблялся в нее.

- Я крайне огорчен, но по различным причинам, одна из которых - тот тип, которого я по ошибке чуть не убил, я бы предпочел не возвращаться к себе.

Другой причиной была мисс Принг, но мне не хватило храбрости объяснить все это. Она засмеялась. Эта девчонка вечно смеялась.

- Что у вас за профессия?

Я совершал сложный маневр между двух такси, решивших, что они на больших гонках, и старым "фордом зефир". Мысленно я сказал, что поскольку моя машина спортивная, как и я сам, то мы с этим справимся.

- Я сотрудник Федерации Ассоциаций похоронных предприятий по связям с общественностью... для сближения клиентуры.

- Я думаю, что они нашли человека, что надо, - тихо сказала Жозефина.

На дорогах всегда возрастает риск, если рядом кто-то еще.

Она жила с эскадрильей бортпроводниц в элегантном небольшом коттедже за Белгрейв Сквер. Дом принадлежал весьма передовому декоратору неопределенного возраста, позволившему жить там за чисто символическую плату. Я предположил, что он надеялся использовать полуподвал как своего рода совет по пересмотру сексуальных отношений... прямо на месте. В гостиной оказалась одна единственная стюардесса, смотревшая телевизор с пилотом британской авиакомпании. Пока Жози готовила кофе, пилот побеседовал со мной на разные темы.

- На кого вы работаете? - закончил он вопросом.

- "Интернешнл Чартер"... Знаете?