Но лёгкие пути, халява и удача — это всё, как обычно, где‑то мимо меня. После первого выхода на арену был второй, потом третий, четвёртый… На пятом у меня получилось выстоять уже несколько ударов, правда, это только чуть продлило агонию, кобольд был слишком хорошим бойцом. И за всё это время на трибунах я не заметил зрителей, кроме пары эльфиек, видимо, не самых знатных, из обслуживающего персонала, которые всегда контролировали происходящее, накладывали целебные заклинания, командовали рабами, что убирали арену — разравнивали песок, оттаскивали трупы, и так далее. Из этого я заключил, что сражения, по всей видимости, тренировочные, чтобы натаскать участников к серьёзным боям.

Когда тюремщицы, уже много позже, уводили меня, наконец, в камеру, попробовал подкупить их, суля горы злата и вообще всё, что пожелают, за помощь при организации побега. Каждый следующий взгляд на встроенные часы — судя по ним, подходил к концу уже шестой день в игре — переполнял душу отчаянием, заставляя искать хоть какие‑то пути спасения из неволи. Время неумолимо утекало, уменьшая шансы выстоять против других игроков и отстоять своё имущество и независимость после открытия границ. Но эльфийки либо оказались принципиальными, либо просто не поверили мне, даже не ответив ничего толком на предложение…

И так, довольно однообразно, прошло ещё грёбаных пять дней. Меня то таскали в пыточную, куда время от времени заходила аж сама Главная Баба, дабы усладить свой взор (а когда и поучаствовать), то на арену. Не сказать, чтобы я привык — к такому вообще не привыкнуть — но стал относиться ко всему намного спокойнее, как к неизбежному злу. Немалое разнообразие вносили разговоры с Аграилом, который оказался весьма остроумным и интересным собеседником. Единственное, кругозор и эрудиция его оставляли желать лучшего, у меня иногда возникало ощущение, что я общаюсь со средневековым учёным — у которого вроде как и весьма развит интеллект, но при этом реальных знаний мало, и они перемешаны с заблуждениями и суевериями. Старался как мог образовывать его, рассказывая всё подряд. Ради эксперимента, от нечего далать, даже поведал ему, что он — всего лишь персонаж в игре, созданной людьми, на что демон лишь рассмеялся и ответил, что ему это безразлично, так же, как и вопросы о бессмертии души, и им подобные. Он ощущает себя здесь и сейчас, и остальное не имеет значения: кто, как, когда, зачем и из чего его создал.

Остановка в росте уровней приводила в бешенство — за всё время получил только один. Столь порадовавшее сообщение вылезло после очередного убитого на арене кобольда (я всё же навострился побеждать их иногда). Получил плюс один к силе и выбор между Нахождением Пути и Разведкой (выбрал первое). Опыта за змеерожих уродцев, судя по всему, давалось немного, но до этого апгрейда мне оставалось чуть — чуть, учитывая набитое ещё в верхнем мире. И на этом единственном левелапе, в прямом смысле слова, заработанном кровью и потом, дальнейшее развитие для меня безнадёжно застопорилось.

Но при этом, некоторые плюсы от ситуации всё же имелись, утешительные призы, так сказать. Во — первых, я чуть прокачал свои физические характеристики: силу, выносливость (особенно) и ловкость, соответственно до двенадцати, тринадцати и десяти единичек. К сожалению, мне они были и ни пришей ни пристегни, учитывая развитие, ориентированное на магию, да и с игроком — воином мне всё одно не тягаться. Но — хоть что‑то. Во — вторых, реальные бои на арене, с настоящей ощутимой болью, стимулировали развитие и отработку навыков работы со средневековым оружием (я старался всегда выбирать одно и то же: щит и меч; хотя, потом, поняв, что можно так делать, стал захватывать ещё и пару — другую сулиц). Несмотря на то, что никто конкретно меня ничему не учил, эффективность подобных тренировок была много выше, чем если бы я занимался с тем же Ратмиром, размахивая деревяшками. Многие приёмы я перенимал прямо у своих противников, потом обращая против них же самих. Уже на второй день боёв мне удалось выйти победителем. Случайно, правда, но потом такое происходило всё чаще.

Так вот, переломный момент в моём однообразном существовании произошёл совершенно внезапно. Мы сидели, трепались с демоном о тактике боя с щитом и мечом против двуручного древкового оружия, когда вдруг привычную уже темноту камеры озарил яркий и режущий глаза свет.

Прямо из стены, из портала, вышло непонятное существо в сияющих доспехах.

— Приветствую вас, уважаемый Unforgiven. Я — представитель администрации «Земель», и уполномочен разобраться с вашей проблемой.

— И года не прошло… — Пробурчал в ответ, боясь поверить своим ушам.

— К сожалению, нас сейчас всего два админа на всю игру, и отвечаем мы на данный момент почти за всё. Были сильные сокращения. Разбирать ворохи жалоб, которые сыплются со всех сторон, просто не успеваем. Итак, объясните, пожалуйста, что и как произошло, с подробностями…

Я рассказал всё по порядку, после чего повисло долгое напряжённое молчание.

— Та — а-ак… В общем — я не знаю, что с вами случилось, и как вернуть всё обратно. Видимо, это баг. Попробую связаться с кем‑нибудь из наших программистов, надеюсь, они войдут в положение… Несмотря на то, что уже не работают у нас.

— А… В чём проблема?

— В том, что здесь — некий аналог тюрьмы из «Героев». Чуть улучшенный и усовершенствованный. Игрок приходит сюда, освобождает заключённого героя, или героев, которые становятся к нему лояльны, а заодно, получает доступ к вербовке существ. Сюда могут попадаться случайные персонажи, которые, благодаря арене, растут в уровнях. Поэтому, со временем такая тюрьма становится всё более ценной. Но есть один момент… По идее, игроки не должны здесь оказываться в виде заключённых. Почему вам закрыты все интерфейсы управления и заблокирована магия — мне непонятно.

— Великолепно. И что делать?..

— Попробую достучаться до программистов… А так — на всех здесь я наложил Полный Паралич. Сейчас вынесу эту решётку и разберусь с оковами… — С этими словами он достал из‑за пояса пылающий меч, разрезавший металл, как масло, сделав меня снова полностью свободным, — Можете вытворять здесь всё, что хотите: хоть перебейте всех. Я побежал звонить и писать нашим прогерам, надеюсь, насоветуют чего полезного. Вопрос о компенсации решим позже… Единственное, маленькая просьба — не уходите пока отсюда, хорошо? Не совсем понятно, где и из‑за чего произошёл сбой, не хотелось бы, чтобы всё ещё хуже стало. Вряд ли, конечно, но бережёного, сами понимаете…

— Хорошо. Только — а нельзя ли с моего товарища снять паралич и оковы?

— Конечно, никаких проблем. Только… Уверены ли вы в его лояльности?

— Да, конечно, — Хотя, уверенности во мне не было ни на грош, если честно.

— Ок… Вот, всё, сделал. И побежал я. Хотя рабочий день и кончается, постараюсь сегодня все вопросы порешать…

Аграил, до этого лежавший неподвижно, зашевелился.

— И что, разрази меня архангел, тут произошло?

— То, что я сделал, что мы снова свободны, — Многозначительно указал на порубленную решётку, — А на всё местное население наложен Полный Паралич. И я лично собираюсь сейчас пройтись, да поквитаться кое с кем…

Когда человек из администрации вновь появился, мы с демоном уже всё закончили и сидели в покоях Главной Бабы, попивая трофейное вино. Большинство найденных нами тёмных эльфов и их прихвостней были связаны — паралич параличом, но лучше перестраховаться — и рассажены по камерам. Исключения — собственно, Главная, наши тюремщицы, палач, оказавшийся человеком, да ещё несколько успевших подпортить кровь за время заключения, хотя бы по мелочи. Счастливчики были торжественно казнены, причём, мы с Аграилом приводили приговор в исполнение по очереди. Я был очень зол, рука ни разу не дрогнула, никакого сомнения в том, что поступаю правильно, даже не возникало. И это несмотря на то, что приходилось убивать безоружных, да ещё и женщин (единственный мужик, душегуб, достался Аграилу). С усмешкой подумал, что по правильному пути иду: наверное, дальше будут младенцы на копьях, кровь девственниц, и так далее.