Есть! Есть, твою мать! Есть! Не на первой полосе — ближе к концу, где всякие хроники происшествий печатают. Что ж, то неприятности одна к одной, то приятные сюрпризы. Даже не верится, что все случилось. Я так этого ждала — смешно сказать, но сидя в тюрьме, я больше всего на свете ждала именно этого. Не освобождения под залог, не оправдания на суде, не мягкого приговора, а вот этой статьи. Увы, она не такая броская и большая, как я рассчитывала, и фото никаких, но так для меня, наверное, даже лучше, потому что это означает, что особого значения случившемуся никто не придает.
“Автоматные очереди переполошили вчера обитателей мотеля у лос-анджелесского аэропорта. В 11.30 вечера “Шевроле Каприс” и “Форд Торус”, арендованные постояльцами мотеля, уже въезжали одна за другой на территорию мотеля, когда началась стрельба. Двое неизвестных вели огонь из припаркованных напротив въезда в мотель автомобилей. По свидетельству ночного администратора, видевшего происходящее, в момент начала стрельбы водитель “Шевроле” молниеносно сориентировался, резко нажал на газ и в буквальном смысле влетел на территорию мотеля, максимально сократив сектор обстрела. “Торус” принял на себя основной удар — полицейские насчитали на корпусе машины сорок входных отверстий. Водитель “Торуса”, 22-летний Сергей Лопатин, и один из сидевших сзади пассажиров, 25-летний Андрей Ляско, скончались, остальные двое пассажиров получили ранения. От огнестрельного ранения в голову скончался и один из пассажиров “Шевроле”, 39-летний Олег Мальцев, еще один человек тяжело ранен.
Жертвами обстрела стали эмигранты из России и один гражданин России, прибывший в США по туристической визе. По сообщению полиции, пострадавшие не были вооружены. Таким образом, как считает полиция, речь вряд ли идет о войне мафий или о разборках внутри русской мафии.
Тем не менее, по неподтвержденным данным, все семь жертв обстрела прибыли в Лос-Анджелес из Нью-Йорка, и не исключено, что, вопреки заявлению полиции, речь идет именно о внутриклановых разборках. Возможно, пострадавшие вторглись на чужую территорию, а возможно, не поделили что-то с местными мафиози. Как сообщил прибывший на место преступления лейтенант полиции О’Доннел, опрос потерпевших показал, что они прибыли в Лос-Анджелес с целью показать Эл-Эй своему другу из России, и планировали через несколько дней улетать обратно в Нью-Йорк. Однако киллеры внесли коррективы в их планы.
Личности стрелявших не установлены — оба скрылись с места происшествия. Розыск затруднен тем, что ночной администратор мотеля не запомнил номеров и даже марок машин, так как, по его признанию, был напуган происходящим. Других свидетелей поблизости не оказалось.
Так что же это — война мафий или внутриклановые разборки между русскими? Или может быть, случайность, по которой люди, называющие себя туристами, попали под шквальный огонь, предназначавшийся другим?”
Не знаю, радоваться мне или грустить? Не слишком удачно выполнил киллер Джо мой заказ. Я ему сказала, что первоочередная цель — трое: Ленчик, тюменец и Виктор. Остальные пятеро — Ленчикова банда — тоже входят в заказ, но уже во вторую очередь. А вышло все наоборот — три трупа неизвестных мне людей и один тяжелораненый, возможно покойник. Может, речь о Ленчике идет? Неплохо было бы, ох как неплохо. А кстати, точно, тюменца звали Олегом, Ленчик так к нему обращался.
Что ж, тюменца нет. Нет человека, несколько раз видевшего меня рядом с Крониным в качестве банкирской любовницы. Где-то в России есть его приятель, с которым они тогда прилетали в Москву, — но там также есть и другие люди, которые хоть мельком, но видели нас вместе. Например, охранники, водитель — они же знали, что я у него жила несколько последних дней перед убийством их шефа. Но бог с ними — важно, что нет того, кто опознал меня здесь.
Так, тюменец и двое Ленчиковых пацанов, плюс кто-то еще в тяжелом состоянии, трое в строю. А Виктор улетел, видимо, коль скоро речь идет о семерых — в принципе, вся его роль сводилась к тому, чтобы прилететь сюда и показать мне, что я раскрыта полностью, что не стоит прикидываться ничего не понимающей американкой, которую приняли не за ту.
Не слишком хорошо, не слишком — первый удар оказался не таким точным и не стал последним для всех. Видать, не столь профессионален великий киллер Джо — и вдобавок скуповат, коль скоро взял с собой всего одного человека. Четыреста тысяч попросил за восьмерых — мог бы и еще кого-то подключить, чтобы наверняка. А может, его самого там и не было, может, двое его подручных все это и сделали?
А я ведь так и не знаю, кто такой этот Джо, которого мое напичканное образами сознание ради смеха облекло в романтический ореол. Палач из ниоткуда, из вечности, осовремененный, конечно, в крокодиловых сапогах и кожаной куртке, а не в красном плаще с капюшоном — но все равно человек без прошлого, инкогнито, мистер Никто, молодой на вид, с потухшим взглядом, неулыбчивый и холодный. И фантазия, как всегда, превосходила реальность, потому что оказался он всего-навсего не слишком профессиональным наемным работником.
И что мне делать теперь? Ленчик и так был для меня опасен, а сейчас и вовсе. И не потому, что угрожал смертью мне, а заодно и моим родителям и якобы находящемуся у его людей Корейцу, во что я не поверила, а потому что у него компромат на меня есть убойной силы. И попади сейчас в руки ФБР информация о том, кто я на самом деле и о моей причастности к делу Кронина — что легко можно подтвердить, обратившись к швейцарским властям и узнав, нет ли в одном из цюрихских банков счета на имя Оливии Лански, швейцарцы сразу расколются, тем более что им скажут, что речь идет о международной мафии, — кончится это для меня плачевно.
Короче, если Ленчик поймет, что то, что случилось, моих рук дело, — взбесится непременно. Он и так бесился, потому что на всех трех встречах, что у нас с ним были, вела я себя крайне непочтительно: первые два раза просто утверждала, что американка, что не понимаю по-русски и что в любую секунду могу обратиться в ФБР, а в третий раз, когда увидела Виктора и поняла, что теперь уже врать глупо, разговор вела исключительно жесткий, резкий, плюя на громкий его титул вора в законе. И потому, что я не блатная и по понятиям не живу, и потому, что он сам понятий не признает, а значит, вор он только по званию. Какой Ленчик на хрен вор, если грозил меня сдать ФБР — “в падлу” это по воровским законам, а ему — не в падлу.
Но как бы он ни бесился, сдавать он меня не будет: он в разговорах со мной дважды заявлял, что убрал Яшу, а я ему еще сказала, что две последние беседы записала на диктофон, и даже его продемонстрировала, а он просто лежал в сумочке в невключенном состоянии, хрен бы он чего оттуда записал. Но Ленчик поверил, так что бешенство его на такой шаг толкнет вряд ли, — хоть и бычина он тупой, должен понимать, что сядет надолго, если вообще не пойдет под вышку. Надо ему это? Нет, конечно, ему бабки нужны, ему надо с меня вырвать пятьдесят миллионов и получить обещанную за возврат долю, и думаю, что потом он с меня и дальше попробует бабки тянуть — если отдам то, что должна, решит, что я сломалась, а значит, можно рвать из меня сколько угодно.
А еще проще ему меня убрать — чтобы никому ничего не рассказала. И в свете того, что погиб тюменец, представитель тех, кто и разыскивал больше года эти бабки, убьет он меня наверняка. Получит деньги, никакой Тюмени об этом не сообщая, а потом убьет, чтобы и узнать-то не у кого было, отдала я или нет. И Тюмень оповестит, что должна была тварь деньги отдать, но покончила жизнь самоубийством от страха, или там в автокатастрофе погибла, или еще чего. Те же вообще наверняка не знают точно, кого их человек вместе с нанятым им Ленчиком ищет — не верю, что тюменец по телефону сообщал своим, как идут дела, а если и сообщал, то не называл ни имени моего, ни каких-либо фактов. Стремно такое огласке придавать.
И что, интересно, будет теперь делать Ленчик? Он знает, что за мной нет никого, что единственная моя опора, Кореец, канул где-то в Москве, и даже я не верю, что он жив. Неужели подумает, что удар пришел от меня? А от кого еще, с другой стороны? Он неместный, никому, я думаю, дорогу здесь не переходил, на поклон к лос-анджелесскому русскому мафиозному боссу, мистеру Берлину, являлся — это мне Ханли сообщал, следивший за Ленчиком. И не верю, что Ленчик этому Берлину сказал, зачем здесь: уж больно сладкий кусок эти пятьдесят миллионов, чтобы делить его на много человек. Так что он наверняка соврал что-нибудь — не случайно ведь только своих людей задействовал, привез из Нью-Йорка.