ГЛАВА 8

Мы находим небольшую скалу у ручья, и это, видимо, лучшее, что нам удастся найти до заката. Мы наполняем наши кокосы в ручье и усаживаемся у скалы поудобнее, рядом друг с другом, чтобы согреваться. Мускулистое бедро Ноа прижимается в моему, такое теплое, что мне хочется придвинуться еще ближе. Мое сердце колотится от этой близости, и я чувствую себя почти достаточно слабой, чтобы сдаться, забраться к нему на колени и найти утешение, которое мне так сейчас нужно. Упрямая моя сторона решает еще побороться.

Я чувствую вину. Я не должна быть такой упрямой. Может быть — только может быть — упрямство как раз во всем и виновато.

Я начинаю понимать, что вела себя неправильно. Я отгораживалась от Ноа, потому что не могла заставить себя принять, что он больше не хочет меня, что я недостаточно хороша для него. Это было мое наказание за Ба. Но сейчас, находясь рядом с ним, встречая его все эти последние несколько недель, я осознала, как сильно скучала по нему, и готова услышать, что он мне скажет.

Но люди не умеют читать мысли. Они не могут чувствовать, когда ты хочешь их прикосновений, объятий, поцелуев. Ноа всегда был открытым человеком, нежным, ласковым мужчиной.

А завтра, возможно, мой последний день на земле. И чего я добилась?

Мое сердце разрывается.

— Ноа, — хрипло шепчу я.

— Да?

— В тот день, когда я пришла, и эта женщина сидела у тебя на коленях. Что случилось?

Он молчит так долго, что я думаю, может, он уснул или не услышал.

— Ты решила спросить сейчас? — бормочет он.

Я прерывисто выдыхаю.

— Мы можем умереть, вот в чем дело. Я никогда не давала тебе шанса объяснить, и это было нечестно, теперь я это знаю. Думаю, мне нужно это услышать.

Он что-то нечленораздельно бормочет, но все же отвечает:

— Ее звали Эми, и она приходила помогать с бумагами в пожарную часть. Она вроде как запала на меня, я знал это, но не думал, что она что-нибудь предпримет. В тот день она пришла со своим обычным еженедельным отчетом, подошла и буквально запрыгнула мне на колени. Она поцеловала меня, и, честно говоря, я был в шоке. Я понятия не имел, что делать.

— И тут вошла я, — шепчу я.

— Да, вошла ты. Это был один из тех моментов словно из плохого кино или романа. Ты выбрала именно этот момент, чтобы войти и увидеть, как она целует меня, сидя у меня на коленях. Я не целовал ее в ответ, Лара. Я могу быть кем угодно, но я никогда, никогда, твою мать, не изменю тебе.

По щеке катится слеза.

Я просто дура.

Я потеряла любовь всей своей жизни из-за собственной неуверенности.

— Прости, Ноа, — все-таки выдавливаю из себя я. — Прости — это слишком мало, я знаю. Я была… я такая дура. Я была уверена, что не заслуживаю тебя после того, что случилось с Ба. Я была просто убита. Ты видел, какой я стала. Ты видел, что я сломалась и не смогла собраться воедино. Когда я увидела ту женщину у тебя на коленях, то решила, что это мое наказание, что я заслужила это, что ты заслужил это. Я решила, что просто недостаточно хороша для тебя… Вот в чем дело. И я сбежала, не думая, не дожидаясь. Я просто сбежала. Так было проще.

— Блядь, — бормочет он. — Твою мать, Лара. Думаешь, если бы ты была мне не нужна, я бы остался с тобой после смерти Ба? Я так любил тебя. Я заслуживал шанса на объяснение.

После смерти Ба Ноа был просто… я не могу подобрать слов. Как я могла забыть, какой он замечательный? Если бы не он, не думаю, что пережила бы эти месяцы.

Я сижу у окна, смотрю на улицу, и по лицу текут слезы. Я и так целыми днями плачу, но каждый раз, когда думаю о Ба, я не могу справиться с собой. Сильная рука обнимает меня за плечи, я оборачиваюсь и вижу, что Ноа смотрит на меня сверху вниз.

— Ненавижу, когда ты плачешь, детка.

Он садится и усаживает меня к себе на колени. Я прижимаюсь к нему, он — единственное утешение, которое у меня осталось. Я не заслуживаю такого человека, как он. Я никого не заслуживаю.

— Так больно, — всхлипываю я. — И боль не проходит.

— Ты должна перестать думать об этом, Лара. Ты не сделала ничего плохого.

— Я убила ее!

— Нет, ее убили те подростки-наркоманы.

— Если бы не мой длинный язык, мы бы вообще там не оказались. И ты это знаешь. Так и есть.

— Сейчас ты в это веришь, и я не стану тебя переубеждать. Я просто скажу, что люблю тебя, верю в тебя и считаю хорошим человеком. Одна ошибка не говорит о человеке ничего, красавица моя.

— Я не красавица, Ноа. Я чудовище.

Он прижимает меня к себе.

— Для меня ты всегда прекрасна. Я не брошу тебя, Лара. Я помогу тебе пройти через это. Клянусь.

— Знаю, — шепчу я, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. — Я знаю.

Этого недостаточно, этого никогда не будет достаточно, но это единственное, что я могу сказать.

— Тот мужчина, с которым ты была, — говорит он, меняя тему. — В ту ночь, когда нас похитили… это убило меня.

— Какой мужчина? — спрашиваю я, пытаясь понять, о чем он говорит.

Все как в тумане. Я помню, как встретила мужчину в баре, но потом все расплылось, и я даже не помню, о чем мы говорили.

— Мужчина, которого ты целовала.

Я моргаю.

— Извини?

— Ты не помнишь?

Я качаю головой.

— Я помню, как встретила мужчину, пока ждала Рейчел, мы даже что-то выпили, но потом я ничего не помню. Ничего.

Он чертыхается себе под нос.

— Видимо, с тобой что-то сделали. Черт, тебя, должно быть, накачали наркотиками еще до того, как появился тот ублюдок.

— Что? — Мой голос похож на писк.

— В ту ночь, когда нас схватили, ты была с мужчиной, который утверждал, что он твой парень. Ты не была против, и, черт возьми, я поверил, и это было больно.

Я совсем ничего не помню об этом.

— Я не... помню.

— Это не имеет значения.

Я замолкаю, продолжая копаться в своих воспоминаниях, пытаясь понять, что, черт возьми, произошло. Но там пусто.

— Вот почему ты так злишься на меня.

Это не вопрос.

— Дело не только в этом. Ты исчезла. Мне потребовались месяцы, чтобы найти тебя. Когда я наконец это сделал, ты едва не позволила полицейскому арестовать меня. Ты сделала мне больно, Лара.

Я закрываю глаза, хотя он этого не видит.

— Мне тоже больно.

Он фыркает.

— Если бы мы поговорили об этом раньше, нас бы здесь не было, — говорю я, прекрасно понимая, что мое упрямство и неуверенность вполне могли бы быть настоящей причиной.

— Не надо, — предупреждает он. — Как я уже говорил, если бы не мы, это был бы кто-то другой. Мы оказались не в том месте и не в то время, и это не изменится. Нет смысла цепляться за прошлое.

— Мне очень жаль, что я не дала тебе возможности объясниться.

— Ты сломала меня. Ты уехала из нашего дома и просто ушла, закрылась и отказалась говорить со мной. Это даже не было настоящим расставанием. У меня в голове все смешалось. Мне нужно было поговорить с тобой, но я не мог. Поэтому я уехал на обучение, а когда вернулся, сказал себе, что должен смириться с тем, что между нами все кончено. Но я просто не мог двигаться дальше. Мне нужно было попробовать хотя бы еще раз.

Мое сердце сжимается.

— Я просто дура. Кажется, быть дурой — единственное, что у меня хорошо получается.

Он протягивает руку и неожиданно берет меня за руку.

— Если бы ты не делала глупости, то не была бы человеком. Может быть, это твой шанс перестать винить себя за то, что делают другие, и за прошлое, которое ты не можешь изменить? Потому что знаешь что, Лара? Никто не может. У всех есть чувство вины, но ты не можешь позволить ему уничтожить тебя. Просто учись на ошибках и в следующий раз делай все иначе.

Неужели нас похитили, чтобы мы могли разобраться в наших проблемах?

Я дрожу.

— Тебе холодно? — спрашивает Ноа.

— Нет, — говорю я еле слышно. — Я просто в ужасе.

Он протягивает руку и легко поднимает меня, усаживая к себе на колени, прижимая к себе. Его большие руки обнимают меня, и я прижимаюсь щекой к его груди.

Я люблю этого мужчину. Я полюбила его сразу же, как увидела. Красивый, сильный, немного опасный. Он был моей полной противоположностью, но мы подходили друг другу так, словно были созданы друг для друга.

— Помнишь, как мы встретились? — шепчу я ему в рубашку.

Его сердце бьется у моей щеки. Мне нравится это чувство.

— Да. — Ноа издает смешок. — Черт, это была лучшая ночь в моей жизни.

Я закрываю глаза, улыбаюсь и вспоминаю момент, когда увидела его.

— Не оглядывайся! — вопит Рейчел. — Но на твою задницу пялится суперсексуальный мужчина.

Я краснею.

— Что?

— Да, он смотрит на тебя так, будто хочет трахнуть прямо здесь и сейчас.

Мои щеки розовеют, я оборачиваюсь и смотрю на мужчину, сидящего за стойкой. Да, мужчины смотрят на меня, но так — никогда. Его взгляд просто обжигает, он смотрит на меня, будто собирается подойти и перебросить меня через плечо. Не колеблясь, он скользит взглядом по моему телу. Открыто. Без стыда.

Я поворачиваюсь к Рейчел.

— Почему он смотрит на меня, как на кусок мяса? Как грубо!

Она хихикает.

— Это не грубо, он думает, что ты секси.

— Он даже не знает меня, — фыркаю я. — Я скажу ему, чтобы перестал.

— О, сделай это, а я сейчас выпью и хочу глянуть, чем все закончится.

Я делаю глубокий вдох и подхожу к мужчине, который все еще смотрит на меня. Его губы сжимаются, когда я оказываюсь рядом, и это только злит меня еще больше. Как он смеет сидеть здесь и открыто пялиться на меня? Серьезно. Я не кусок мяса. Ради Бога, я могу вообще быть замужем. Подойдя ближе, я понимаю, что он в общем-то очень хорошо выглядит. Он крупный, просто очень крупный. Мускулистый и грубо сексуальный. Я останавливаюсь, сглатывая комок в горле.

— Извините, я была бы вам очень признательна, если бы вы перестали пялиться на меня. Мы с подругой чувствуем себя неловко.

Он усмехается.

— Да ну?

— Да. Невежливо смотреть на женщин так, будто хочешь схватить их и съесть живьем.

Теперь это широкая улыбка.

— Съесть живьем? Ты бы хотела, чтобы я это сделал?

Я злюсь.

— Нет. Это не… не…

— Я заставляю тебя волноваться, малышка?

— Нет, н-н-нет, — заикаюсь я. Боже, меня даже вывести из себя никто не может, а я заикаюсь из-за этого мужчины? Что на меня нашло?