- Мисс Винтерс, как всегда, прекрасна, - Дэвид вошел в кабинет и положил чемоданчик на стол.

- Выбирайте слова, когда открываете рот в этом здании, - с притворной озабоченностью ответила Аннабелль. - Здесь занимаются сексуальным воспитанием.

- Смеяться тут не над чем, - худое лицо Дэвида перекосила яростная гримаса. - Это не смешно.

- А ты чересчур серьезен, Дэвид, - заметила Аннабелль.

- Ты чертовски права. Эвери Хэтч - всего лишь пешка. Если б его поддерживали только такие люди, как вечно потеющая мисс Колдуэлл, только что встретившаяся мне в коридоре, я бы охотно посмеялся вместе с тобой. Но у него есть союзники, которые не играют по правилам маркиза Кунзборо, а кое-кто из них с большим удовольствием обольет тебя грязью, дорогая моя мисс Винтерс.

- Я не знаю человека, который хотел бы облить меня грязью, - нахмурилась Аннабелль. - За исключением, возможно, Сейра Вудлинга.

- Возможно, надо опустить, - отрезал Дэвид Паттон. - Он залез в это дело по самые уши, здесь что-нибудь скажет, там на что-то намекнет. А что произошло у тебя с Бредли Коннорсом?

- Коннорсом?

- Его преподобие, мистер Коннорс, вчера прочел две зажигательные проповеди по поводу биологии. Тебя упомянули, как толкача этой грязной дисциплины, и Коннорс достаточно ясно потребовал твоего скальпа, - доктор Паттон сухо рассмеялся. - Ты должна гордиться такими врагами.

Коннорс! Не забыть Аннабелль той короткой стычки с Коннорсом. Его лица, побагровевшего от злости, его глаз, сверкающих ненавистью, сколько раз после этого просыпалась она по ночам, дрожа от страха. Нет, она не боялась Коннорса, но долго не могла прийти в себя от неистовства его страстей.

Ей пришлось столкнуться с Коннорсом шесть месяцев назад, но та встреча имела отношение к сегодняшней трагедии на холме Кобба. Как-то днем, после занятий, к Аннабелль зашел Эд Джейгер. Эд работал школьным сторожем, и они виделись практически каждый день. В его обязанности входила уборка кабинета Аннабелль. Если та задерживалась после уроков, они обычно немного беседовали. Эд нравился Аннабелль, и она сочувствовала его нелегкой жизни.

Эду было около сорока. Родился он в Рок-Сити, рано женился, вскоре на свет появилась крошка Шарон. В сорок четвертом его забрали в армию и послали в Европу. Вернувшись после окончания войны, он узнал, что жена сбежала с заезжим коммивояжером, оставив дочь у его родителей. Эд решил сам вырастить своего единственного ребенка, хотя его материальное положение не сулило радужных перспектив. В школе он получал небольшое, но постоянное жалованье да еще подрабатывал летом и во время каникул.

Шарон выросла писаной красавицей. Эд каждый день работал по двенадцать часов и не мог уделять много времени ее воспитанию. И в старших классах за ней утвердилась репутация легкомысленной девицы. “Яблоко от яблони недалеко падает”, - говорили в городе, имея в виду распутную мамашу. В тот день Аннабелль сразу поняла, что Эд Джейгер чем-то расстроен.

- Она неплохая девочка, мисс Винтерс. Но мы - никто, понимаете? Матери других девочек состоят в церковных организациях и всяких клубах. У Шарон есть только я. Ей некуда приткнуться. И приходится вести себя вызывающе только для того, чтобы привлечь внимание. Я старался вразумить ее. Она говорила с мистером Коннорсом.

- Вы ходите в церковь мистера Коннорса? - спросила Аннабелль.

- Да, мадам. Он сказал мне, что с Шарон все в порядке, просто энергия бьет в ней ключом. Но ей необходима женщина, которой она могла бы довериться, мисс Винтерс. Я подумал, раз уж она учится в вашем классе, может быть, вы смогли бы уделить ей чуть больше внимания.

- Ну конечно.

- Я не имею права просить вас о таком одолжении, мисс Винтерс, но...

- Вы не просите ни о чем особенном, Эд, - прервала его Аннабелль. - Это моя работа.

Попытку Аннабелль сблизиться с ней Шарон встретила сдержанно, даже недоверчиво. Как скоро выяснила Аннабелль, учеба давалась девочке очень легко. Энергия действительно била в ней ключом. Довольно быстро выяснилась и причина ее экстравагантного поведения. Шарон чувствовала, что люди относятся к ней подозрительно, ставя на одну доску с матерью. Отсюда и излишек косметики на лице, и смелые наряды, и желание казаться более взрослой, более независимой. Аннабелль поняла, что Шарон стремится к знаниям, хочет приобрести умение и опыт, чтобы прочно стать на ноги. Поначалу она решила, что Аннабелль хочет перегородить ей дорогу к желанной цели. Но недоверие уступило место обожанию, почти обожествлению, когда девушка убедилась, что Аннабелль стремится ей помочь. Теперь Шарон старалась во всем подражать Аннабелль. Говорить, как она, думать, как она, одеваться, как она.

Но лишь когда Шарон пришла к ней, чтобы поговорить о Бредли Коннорсе, Аннабелль поняла, что одержана полная победа.

- Отец хочет, чтобы я продолжала ходить к мистеру Коннорсу за духовным, как он говорит, наставлением, мисс Винтерс, а я не могу.

- Почему? - спросила Аннабелль.

- Потому что он похотливый старый козел, - резко ответила Шарон. - Всегда говорит, как он гордится мной и как хочет мне помочь, а сам постоянно лапает меня. Я боюсь идти к нему, мисс Винтерс.

Аннабелль ужаснулась, но не удивилась.

- И что я могу сделать? - спросила она.

- Если я скажу отцу, он мне не поверит. Он думает, что в голове у меня один секс.

- Я поговорю с ним, - предложила Аннабелль.

- А как же мистер Коннорс? - спросила Шарон. - Если я перестану ходить к нему, он захочет узнать, почему. И пойдет к отцу.

- Мистером Коннорсом я займусь сама, - сдерживая гнев, ответила Аннабелль.

В тот же день она отправилась к фургону Коннорса.

- О, прекрасная мисс Винтерс, - улыбаясь, Коннорс поднялся ей навстречу. - Пожалуйста, проходите.

Она зашла, но не села на предложенный стул. И стояла в узком проходе, стараясь говорить спокойно и ровно.

- Я хочу поговорить с вами о Шарон Джейгер.

- Интересный ребенок, - кивнул Коннорс. - Сложный характер, очень интересный.

- Я пришла сказать, что она больше не придет к вам за духовным наставлением.

- О?

- Шарон рассказала о возникших у вас осложнениях.

- Осложнениях? Шарон и я - лучшие друзья.

- Я могла бы обратиться к ее отцу, - холодно продолжала Аннабелль. - Или в полицию. Но не собираюсь делать ни того, ни другого, если только вы не вынудите меня к этому.

Глаза Коннорса сузились, и она увидела вспыхнувшую в них ненависть. Его щеки пошли красными пятнами.

- Вы прислушиваетесь ко лжи, - сказал он дрогнувшим голосом.

- Шарон боится вас. Я не задумываясь устроила бы публичный скандал, мистер Коннорс, если бы дело касалось только вас. Но у Шарон трудная жизнь. Я не хочу выставлять ее на всеобщее обозрение. Поэтому я говорю обо всем вам. Шарон не вернется. Если вы попытаетесь воздействовать на нее или на других моих девочек, готовьтесь к самому худшему, мистер Коннорс. Второго предупреждения не будет.

На какое-то мгновение Аннабелль показалось, что Коннорс набросится на нее с кулаками. Но тот лишь пристально смотрел ей в глаза.

- Ваша взяла, мисс Винтерс. Но игра еще не закончена.

Коннорс! Она не могла рассказать об этом Дэвиду. Она обещала защищать Шарон.

- Ему известно, что я не вхожу в число его почитателей, - сухо ответила Аннабелль. - Но не думаю, что он попытается выступить против меня. Видишь ли, я знаю, как держать его в узде.

Дэвид нахмурился.

- Может, ты скажешь и мне?

- Я не имею права, Дэйв. Но не волнуйся о мистере Коннорсе. Он будет ворчать, но не решится открыть рот.

Какая насмешка! Сколь обманчивой оказалась ее уверенность!

Аннабелль сидела на сцене во время заседания совета просвещения, слушала речи Эвери Хэтча и других, требование Коннорса помолиться, и холодный страх медленно прокрадывался в ее душу. Она не могла представить, чем завершится собрание, но, когда Эмма Каммингс внезапно обрушилась на нее, интуиция подсказала Аннабелль, что Коннорс не упустит своего шанса.