Она отдернула руку.

— Ты злишься. — Конечно. Неужели она не может держать себя в руках хотя бы одну ночь? — Подбрось меня до дома.

Тишина.

Знакомая ситуация. Тишина, которая кричала о ее разочаровании. Ее родители и здесь преуспели. Теперь они игнорировали ее за то, что она встречалась со Слоаном и требовала держать Дэвида подальше от нее.

Кэт откинула голову назад, решив оставить Слоана в покое. Он не сделал ей ничего плохого, даже пытался быть милым, а она ведет себя с ним как стерва.

— Тебе нужно кого-нибудь побить, и я с радостью помогу тебе в этом.

Ее горло сжалось, и она стиснула зубы, чтобы не заплакать. Ей нужно было чувствовать, бороться с беспомощностью, и Слоан видел это. Было намного легче, когда она просто уходила и не чувствовала боли отказа и неудачи. Неужели она действительно думала, что сможет вновь стать нормальной?

— Прости. Я сорвалась на тебе.

Замечательный способ испортить ночь.

— А теперь я начинаю злиться. Не извиняйся за то, что тебе нужно. — Он тяжело вздохнул. — И напомню: я сражался перед тысячами, и, бывало, проигрывал. После этого меня мало что смущает.

У Кэт перехватило дыхание, и воздух в машине словно сгустился, когда она попыталась понять, что он ей сказал.

Смириться и отпустить, как он? Или она единственная, кто может заставить его почувствовать унижение?

— Ты точно со мной что-то делаешь. — Встречный фонарь осветил его лицо. — Но ты меня не ранишь. — Слоан свернул с дороги. — Мы на месте.

Машина замедлила ход. Большие кованые ворота медленно распахнулись, открывая широкую подъездную дорожку, ведущую к огромному дому, освещенному мягким светом фонарей.

Красивое современное здание с грубыми прямыми углами и четкими линиями.

Как и Слоан.