«Теперь надо потренироваться, — сказала она про себя. — Будет трудно, но я готова».

В голове у нее рождался замечательный план помощи мисс Хани. Она уже разработала его почти во всех деталях, и теперь все зависело от того, сможет ли она сделать кое-что с помощью своей способности передвигать предметы. Она знала, что сразу у нее это не получится, но была уверена в том, что, потренировавшись и приложив кое-какие усилия, в результате добьется своего. Без сигары тут было не обойтись. Возможно, сигара была чуточку толще, чем ей нужно, но вес ее устраивал. С ней и потренируемся.

В спальне Матильды стоял небольшой туалетный столик, на котором лежали расческа и две библиотечные книги. Она отодвинула все это в сторону и положила на середину столика сигару. Затем отошла в сторону и села на краешек кровати. От сигары ее отделяли примерно три метра.

Устроившись поудобнее, она стала сосредоточиваться и на этот раз очень быстро почувствовала, как в голове у нее будто побежал электрический ток, в глазах сделалось горячо, и в направлении сигары устремились миллионы искр. «Сдвинься с места!» — прошептала она, и, к ее немалому удивлению, сигара, обернутая посередине золотистой бумажкой, почти тотчас же покатилась по столику и упала на пол.

Матильде это понравилось. Как интересно! Ей казалось, что в голове у нее бегают искорки, которые затем вылетают из глаз. Она при этом ощущала такую силу! И как быстро на этот раз получилось! И как просто!

Она подошла к столику, подняла сигару и положила ее на прежнее место.

«А теперь сделаем что-нибудь посложнее, — подумала она. — Если я могу толкать предметы, значит, я могу и поднимать их. Для меня чрезвычайно важно научиться поднимать их и делать так, чтобы они оставались в воздухе. Не такая уж и тяжелая это вещь — сигара».

Она снова села на краешек кровати и начала все сначала. Собрать энергию в глазах было делом легким. Как будто в голове нажимаешь на какой-то курок. «Поднимись! — прошептала она. — Поднимись! Поднимись!»

Поначалу сигара покатилась. Но Матильда продолжала пристально на нее смотреть, и тогда один кончик сигары медленно оторвался от стола примерно на сантиметр. Приложив неимоверные усилия, ей удалось удержать сигару в таком положении примерно десять секунд. Затем сигара опять упала.

— Фу! — устало выдохнула она. — У меня получается! Я уже почти научилась!

В продолжение следующего часа Матильда продолжала тренироваться, и в конце концов ей удалось сделать так, что сигара, от которой она не отрывала глаз, поднялась примерно на двадцать сантиметров над поверхностью стола и висела в воздухе около минуты. Потом Матильда вдруг почувствовала такое изнеможение, что откинулась на постель и тотчас же уснула.

В таком положении мать и застала ее в тот вечер.

— Что это с тобой? — спросила мать. — Ты заболела?

— О-хо-хо, — произнесла Матильда, поднимаясь на постели и оглядываясь. — Нет. Со мной все в порядке. Я немного устала, вот и все.

Начиная с того дня Матильда, возвратившись из школы, запиралась у себя в комнате и тренировалась с сигарой. И скоро у нее замечательно стало все получаться. Спустя шесть дней, к вечеру среды, она уже могла делать так, чтобы сигара не только поднималась в воздух, но и двигалась в ту или другую сторону по ее желанию. Это было чудесно.

— У меня получилось! — воскликнула она. — У меня и это получилось! Я могу посмотреть на сигару, и она поднимется в воздух, и я могу делать так, чтобы она перемещалась так, как я захочу!

Единственное, что ей теперь оставалось, это привести свой план в действие.

На следующий день был четверг, а по четвергам, как знали все ученики из класса мисс Хани, уроки сразу после большой перемены вела директриса.

Утром мисс Хани сказала им:

— Кое-кому из вас не очень-то понравилось, как в прошлый раз директриса вела урок, поэтому давайте сегодня постараемся быть особенно внимательными и разумными. Как твои уши, Эрик, после той последней встречи с мисс Транчбуль?

— Она их вытянула, — ответил Эрик, — Моя мама говорит, что уверена: теперь они больше, чем были раньше.

— Ну а ты, Руперт, — обратилась к мальчику мисс Хани, — я рада видеть, что после того четверга у тебя не стало меньше волос на голове.

— Потом голова сильно болела, — сказал Руперт.

— А ты, Найджел, — спросила мисс Хани, — очень прошу тебя, не старайся сегодня показаться директрисе умницей. На прошлой неделе ты не очень-то любезно себя вел по отношению к ней.

— Я ее ненавижу, — сказал Найджел.

— А ты не показывай вида, — сказала мисс Хани. — Это ни к чему хорошему не приведет. Она очень сильная женщина. У нее мускулы как стальные канаты.

— Был бы я взрослым, — сказал Найджел, — я бы ее с ног сшиб.

— Сомневаюсь, — сказала мисс Хани. — Это еще никому не удавалось сделать.

— А что она у нас сегодня будет спрашивать? — спросила какая-то маленькая девочка.

— Почти наверняка — таблицу умножения на три, — ответила мисс Хани. — Вы как раз ее и должны были выучить за эту неделю. Так что постарайтесь все хорошенько вспомнить.

Закончилась большая перемена, и ученики снова собрались в классе. Мисс Хани заняла свое место в конце комнаты. Все остальные сидели и молча ждали, как бы предчувствуя что-то неладное. И вдруг в класс огромными шагами вошла громадная Транчбуль в зеленых бриджах и хлопчатобумажной куртке. Она тотчас же направилась к своему графину с водой и, взяв его за ручку, заглянула внутрь.

— Рада видеть, — сказала она, — что на сей раз в питьевой воде нет скользких тварей. А если бы они там были, то со всеми вами без исключения приключилось бы нечто весьма неприятное. Включая и вас, мисс Хани.

Все молча и напряженно слушали. Ученики уже успели изучить повадки тигрицы, и никто не хотел рисковать.

— Очень хорошо, — прогудела Транчбуль. — Давайте-ка проверим, насколько хорошо вы выучили таблицу умножения на три. Или, другими словами, насколько плохо мисс Хани научила вас умножать на три.

Транчбуль стояла перед учениками, расставив ноги, уперев руки в бедра. Она с усмешкой смотрела через весь класс на мисс Хани.

Матильда неподвижно сидела за своей партой во втором ряду и внимательно наблюдала за происходящим.

— Ты! — крикнула Транчбуль, указывая пальцем размером со скалку на мальчика, которого звали Уилфред. Уилфред был самым крайним в переднем ряду. — Встань, ты! — крикнула она ему.

Уилфред встал.

— Начни-ка таблицу умножения на три с конца! — рявкнула Транчбуль.

— С конца? — запинаясь, проговорил Уилфред. — Но я не учил с конца.

— Ну вот! — торжествующе вскричала Транчбуль. — Она ничему вас не научила! Мисс Хани, почему вы абсолютно ничему их не научили за прошедшую неделю?

— Это не так, — ответила мисс Хани, — Они все научились умножать на три. Но я не вижу никакого смысла в том, чтобы они учили таблицу умножения с конца. С конца ничего нельзя учить. Весь смысл жизни состоит в том, чтобы двигаться вперед. Я хочу у вас спросить, можете ли вы, например, назвать по буквам какое-нибудь слово с конца? Очень я в этом сомневаюсь.

— Не дерзите мне, мисс Хани! — отрезала Транчбуль, после чего повернулась к несчастному Уилфреду. — Очень хорошо, мальчик, — сказала она. — Ответь мне. У меня семь яблок, семь апельсинов и семь бананов. Сколько всего у меня фруктов? Быстрее! Давай же! Говори ответ!