— Ну да, давай, взвешивай, — зло огрызнулся Барри. — Флаг тебе в руки. Но при этом все-таки не забывай, что ты не можешь нарушить клятву.

— Мы могли бы ее отменить.

— Только с общего согласия, а я, лично, возражаю.

— Послушай, Барри. — Рей подошел еще ближе к кровати и понизил голос. — Тут дело не только в моральной стороне вопроса; речь идет о нашей же собственной безопасности. Нас кто-то вычислил — уж не знаю, как, но это ему удалось — и вот теперь кто-то всадил тебе пулю в живот. Тебе повезло. Ты выжил. Но кто может поручиться, что он снова не попытается проделать тот же номер после того, как ты выйдешь отсюда?

— Когда я выйду отсюда, — сказал Барри, — то мне не будет страшен никакой придурок с пистолетом. Потому что я буду лежать бревном у себя дома, в своей «прелестной, уютной» комнатке с выкрашенными в зеленый цвет стенами, все подступы к дверям которой будет надежно охранять моя мать.

— Тогда подумай о нас. Подумай о Хелен.

— Сам думай о Хелен, если тебе так хочется; а с меня довольно. Кстати, если ты ее увидишь, то передай ей, чтобы перестала доставать моих предков своими дурацкими звонками. Таким, как ей грош цена в базарный день, а я по мелочам не размениваюсь.

— Барри, послушай…

— Нет, это ты послушай, — зловеще прошипел Барри. — Да, кто-то в меня стрелял, но это вовсе не означает, что это каким-то образом связано с тем случаем. Что было, то прошло. А это совсем другое.

— Откуда ты знаешь? — спросил Рей. — Ты что, видел того, кто это сделал?

— Нет, но я знаю, зачем он это сделал. Когда тем вечером я выходил из общежития, у меня в бумажнике лежало пятьдесят баксов. А когда меня привезли сюда, то при мне не нашли ничего, кроме горстки мелочи.

— Хочешь сказать, что это было ограбление? — недоверчиво воскликнул Рей.

— Конечно, а что же еще?

— А как же телефонный звонок? В газетах писали, что тем вечером, прежде, чем ты ушел из общежития, тебе кто-то позвонил по телефону. Кое-кто из ребят слышал, как ты с кем-то разговаривал и назначал встречу. Твой отец сказал, что это была Хелен. А Хелен говорит, что не звонила тебе.

— Это была не она, — ответил Барри. — А отцу я это сказал, чтобы просто отвязаться от него. Я не хотел усложнять все еще больше. Та девушка, с которой я разговаривал — ты бы ее видел, это же просто ураган! Вообще-то, мы с ней встречаемся уже довольно давно, просто я не хотел обижать Хелен, и поэтому ничего об этом не рассказывал.

— И эта девушка позвонила тебе и назначила встречу на спортплощадке? Но почему?

— Она не назначала мне встречи там, — возразил Барри. — Я пошел через спортплощадку, потому что это был кратчайший путь к стадиону. Мы должны были с ней встретиться там, чтобы посмотреть фейерверк, а потом поехать к ней домой. Но увы… я так и не дошел. Не повезло, понимаешь ли.

— Это правда? — спросил Рей. — Ты можешь поклясться, что это была именно эта твоя знакомая?

— Разумеется, и, если хочешь, можешь Хелен так и передать. Пусть привыкает смотреть правде в глаза. У меня полно девок. А Хелен всего лишь одна из них.

— Значит, это не имеет никакого отношения к убийству мальчишки Греггов?

— О чем я тебе и толкую. Ни малейшего. Ты хочешь заложить меня из-за мальчишки Греггов, но на самом деле ты лишь хочешь добить меня, пользуясь тем, что я не могу дать тебе сдачи. Запомни, Рей, если ты сделаешь это, я никогда тебя не прощу. Мы дали клятву.

— Ладно, — примирительно сказал Рей. — Ладно, приятель, не кипятись. Я вовсе не хотел тебя расстраивать.

— А чего ты ожидал, когда пришел сюда и начал доставать меня своими намеками? — Барри не на шутку разозлился. У него болела голова, а перед глазами все поплыло. — Слушай, ради Бога, уйди, а? Мне нельзя ни с кем видеться, и я… я очень плохо себя чувствую.

— Конечно. Извини. — Рей тронул его за плечо. — Мне действительно очень жаль. Поправляйся, ладно?

— Ага. Обязательно.

Барри устало закрыл глаза, и в темноте его опущенных век комната закружилась, словно карусель.

Проваливай отсюда, мысленно кричал он. Уходи, уходи, уходи! Топай своими здоровыми ногами и проваливай, Брут, Иуда, самый верный и преданный друг вместе со всеми своими новыми «разумными» идеями и предложениями отменить уговор. Проваливай отсюда и оставь меня, наконец, одного!

Ему очень хотелось увидеть, как вытянется лицо Хелен, когда Рей расскажет ей про телефонный звонок. «Это была девушка, — скажет он. — Оказывается, они встречаются уже довольно давно». Это будет ей хорошим уроком. Пусть знает, что ей не удалось его одурачить. Может, она и ходила на сторону, но и он тоже времени зря не терял.

А что, это вполне могло сойти за правду. Ведь ему иногда действительно звонили другие девушки. Например, Пам, Дебби, да и другие тоже… Так что одна из них вполне могла позвонить ему тем вечером и предложить встретиться у стадиона.

Или это могла быть Хелен. Ведь ее-то звонка он как раз и ожидал. Вот почему незнакомый голос совершенно сбил его с толку.

— Алло, Кокс слушает, — сказал он, и голос на другом конце провода — низкий, приглушенный, словно звонивший говорил сквозь носовой платок, спросил: — Барри?

— Алло? Кто это?

— Друг, — ответил голос. — Друг, которому кое-что известно, и который хочет поговорить с тобой об этом.

— О чем? — Барри знал, что он ведет себя, как идиот, но ничего другого ему просто не приходило в голову. — Вы о чем?

— Думаю, ты сам знаешь. Ведь прошлым летом кое-что случилось. — Настала пауза. — Кстати, я могу показать тебе одну картинку.

— Какую еще картинку? — спросил Барри, чувствуя, как у него внутри холодеет.

— Одну очень занятную картинку, на которой изображена машина. И велосипед. Вернее, лишь часть от велосипеда. Не желаешь взглянуть?

— Нет, — ответил Барри. — Не желаю.

— Что ж, тогда придется показать ее еще кому-нибудь, — невозмутимо продолжал голос в трубке. — Например, родителям того мальчика. Думаю, они не откажутся взглянуть.

— Ночью снимать нельзя. — Барри осекся, но было уже поздно. Он тут же понял, что выдал себя с потрохами и проклинал себя за подобную глупость. — Черт возьми, да кто вы такой?

— Тот, кто пользуется особой пленкой, — отвечал голос. — Это специальная пленка с высокой светочувствительностью, снимать на которую можно даже при свете фонарей. Хочу предложить тебе сделку. Я продам тебе фотографию и негатив, с которой она была отпечатана. А чтобы ты не сомневался, то можешь сам взглянуть. Я звоню из телефона-автомата, что неподалеку от твоего общежития. Так что я могу тебе ее показать.

— А как же. Таких пленок не бывает. — Однако, на деле он совершенно не был уверен в этом. Сам он никогда не интересовался фотографией и плохо разбирался в подобных вещах. — Поверю только когда сам увижу.

— Тогда давай встретимся через пять минут на спортплощадке. Под трибунами.

— Идет, — согласился Барри. — И лучше тебе не опаздывать. — Он положил трубку на рычаг и обернулся к дожидавшимся приятелям. — Все, можете звонить.

— Ну, ты даешь, — сказал один из них. — Если бы я разговаривал со своей телкой таким тоном, он бы меня застрелила!

Странно, думал Барри теперь, что он сказал тогда именно эту фразу, оказавшуюся пророческой. Крепко зажмурившись, он думал о том месте на кровати, где находились его ноги. «Они на месте», — сказал ему врач, и они действительно были там, где им и надлежало быть, ибо он видел их очертания под одеялом.

Вот ты, значит, какой, Рей Бронсон! Ему хотелось закричать во все горло. Ворвался сюда — пытался запугать меня — угрожал! Ведь ты пришел сюда лишь для того, чтобы поглазеть на меня, не так ли? Еще бы! Ты пришел получить информацию, нужную тебе для того, чтобы спасти свою собственную шкуру. И ты ее получил, но это оказалось совсем не то, что ты ожидал, не так ли? Что ж, может быть со временем ты и дойдешь до всего своим умом. Но только на меня не рассчитывай. Я не собираюсь тебе помогать. Я тебе ничем не обязан.