Кажется, все эти желания отразились у некроманта на лице, потому что Алан, прижав руку к груди, отступил к двери, затравленно глядя на мужчину, и Деамайн, мгновенно выбросив из головы все лишние мысли, криво усмехнулся. Нет. Так не интересно. Этот Алан Рован жалок, он уже и так сломан, и особого удовольствия в нём Деамайн уже не найдёт. Так что пусть идёт нетронутым, пусть благодарит Высших за то, что не дали ему ни искренней невинной чистоты Люце, ни гордости и дерзости Кейне, потому что иначе этот вечер закончился бы для него совсем иначе.

- Можешь идти, - махнув рукой, произнёс Деамайн, - я навещу твою мать завтра вечером.

Торопливо кивнув, Алан, запнувшись и едва не упав, пулей вылетел за дверь, не забыв, однако, аккуратно её прикрыть: ведь он не хотел, чтобы о его визите узнала половина замка…

А Деамайн, усмехнувшись, провёл ещё раз пальцами по гладкой поверхности чёрного камня, после чего, достав его, принялся распутывать чёрные кожаные завязки. Ещё немного… ещё совсем немного, и другой будет найден.

Сухая трава по краям дороги была покрыта игольчатым инеем. Снег здесь ещё не выпадал, но всё равно было достаточно холодно. Люце зябко кутался в меховое пальто и дышал себе на покрасневшие руки: Кейне, собираясь, забыл взять перчатки.

- Скоро придём, - жизнерадостно сказал некромант, - осталось километра полтора всего.

Люце, дрожа, кивнул и зашагал быстрее, надеясь хоть так согреться. Конечно, в Мидире, в отличие от южанина Кейне, он привык к зиме, но в землях Ильгарда было значительно холоднее. Целитель боялся даже представить, что будет, когда они дойдут до Сиана – самой северной части королевства. К счастью, по словам Кейне, в убежище Баота должно быть тепло: там до сих пор сохранились древние чары, наложенные самим хозяином когда-то. Правда, некромант не забыл упомянуть о том, что не все заклинания, покрывающие стены жилища, приятные и добрые…

Деревня, к которой они шли, была небольшой, но выглядела довольно уютно. Серые бревенчатые дома, деревянные заборы, шумно возящиеся на улицах дети и спешащие куда-то взрослые, то с вёдрами, то с телегами. При въезде в деревню не было ни ворот, ни стражи – она просто начиналась, ни с того ни с сего, и, похоже, защищать её тоже было некому, по крайней мере никаких сооружений, похожих на оборонительные, Люце не увидел: этим она сильно отличалась от города. Но ещё больше Люце почувствовал разницу, когда они с Кейне, пройдя через половину деревни, сопровождаемые любопытными взглядами, подошли к дому, крышу которого украшала весьма реалистично выполненная деревянная фигура лебедя: знак того, что в этом доме готовы принять на ночь постояльцев. В очередной раз осмотрев всё вокруг, Люце шепнул Кейне:

- Здесь нигде нет символов Высших.

- Я заметил, - тихо ответил некромант.

Это означало, что в деревне нет ни одного мага. Целитель, выросший в городе, даже не думал, что такое вообще может быть. Обычно хотя бы самые слабые обладатели дара всё-таки жили в любом из всех населённых пунктов, в которых ему приходилось бывать. Они, как правило, пользовались уважением и украшали свои дома символом Высших: волна, стрела, молния, ветвь с побегом и коса, соединённые вместе. Символы обозначали Творца, Воителя, Повелителя, Мать и Смерть соответственно.

- Мы будем выдавать себя за обычных людей, - сказал Кейне, - следи за тем, чтобы не расставаться с «отведи взгляд» ни на секунду! Уверен, слухи о нас дошли и до этой деревушки.

Люце, фыркнув в ответ на реплику своего некроманта, вежливо, но настойчиво постучал в дверь и почти сразу же она распахнулась. Перед ними стояла, улыбаясь, беременная женщина, не слишком молодая, но пока ещё и не старая.

- Да придёт в ваш дом счастье, как пришли в него мы, - склонив голову, доброжелательно произнёс Люце стандартную фразу.

- Пусть будет лёгким ваш путь, странники, - откликнулась женщина.

- Мы хотели бы переночевать у вас, - вступил в разговор Кейне.

Ни о чём не подозревая, женщина вновь улыбнулась и отошла в сторону, впуская пришедших. Люце заметил, что она, похоже, была из тех, кого беременность лишь красит. Живые, сияющие глаза, озорные веснушки и золотые волосы, собранные в узел сзади выглядели просто чудесно. Если её положение и причиняло хозяйке дома неудобства, то внешне это не выражалось ничем, кроме весьма объёмного живота, обтянутого тканью шерстяного платья.

- Мы просим один тиар с человека, - сообщила женщина, сопровождая гостей на второй этаж, - сюда входит ужин и завтрак. За обед придётся платить отдельно.

- Думаю, на обед мы не останемся, - Люце постарался, чтобы это прозвучало как можно мягче.

Женщина понимающе кивнула.

- Меня зовут Таура, если вам что-то понадобится, вы можете обращаться ко мне или к моему мужу. Он скоро вернётся.

- Спасибо, Таура. Пока мы бы хотели просто отдохнуть, - ответил Кейне.

С вежливой улыбкой женщина покинула комнату, оставив постояльцев наедине. Кейне, осмотрев предоставленную им комнату, остался доволен. Его взгляд упал на кровать, потом он перевёл его на Люце… Рыжеволосый целитель понял его без слов.

Ночью Люце проснулся от громких криков и стонов с первого этажа. Спросонья он не сразу понял, что происходит.

- Таура рожает, - спокойно констатировал Кейне, и, перевернувшись на другой бок и накрыв голову одеялом, мирно уснул.

Люце всегда поражался его способности засыпать вот так мгновенно, буквально за считанные мгновения, даже несмотря на то, что доносившиеся снизу звуки, наверное, были слышны даже соседям из другого дома. Целитель честно постарался последовать примеру своего любимого, но понял, что это бесполезно и сел на кровати, прислушиваясь.

Хлопнула входная дверь и раздались возбуждённые голоса: кто-то явно пришёл. Слышимость была не очень хорошая, но, судя по разговору, это пришла какая-то женщина, которая, вроде бы, знала, как правильно принимать роды.

«Давай, засыпай… какое тебе до них дело?» - уговаривал себя Люце, но это было бесполезно.

Встав, он принялся беспокойно расхаживать по комнате, постоянно вздрагивая от слишком громких и неожиданных вскриков Тауры. Он хотел было зашептать молитву Творцу, покровителю целителей, но решил, что лишний раз использовать магию не стоит. К тому же, наверное, здесь лучше бы подошла молитва Матери, а её Люце не знал.

- Ради Высших, успокойся и ложись спать! – застонал Кейне, вынырнув из-под одеяла.

- Да, сейчас… - рассеянно откликнулся целитель.

Внизу раздался детский плач и восторженные возгласы. Судя по всему, роды закончились успешно.

«Слава Высшим!» - воскликнул мысленно Люце и собрался было лечь обратно, как почувствовал, что что-то внизу явно не так. Какое-то беспокойство медленно, но жестоко грызло его изнутри, и он пока не мог понять, в чём дело. Не особо задумываясь над тем, что он творит, Люце поспешно оделся и, распахнув дверь, быстро сбежал вниз по лестнице, успев заметить, что Кейне, снова проснувшись, отбросил одеяло, явно намереваясь встать.

Внизу на Люце налетел насмерть перепуганный хозяин. Мужчина был просто в панике и явно плохо соображал, что делает. Он уставился на Люце растерянным взглядом и невнятно забормотал слова извинения за то, что его жена не даёт гостям спать.

Люце схватил мужчину за плечи и довольно грубо потряс, пытаясь этим привести его в чувство.

- Что с Таурой? – строго спросил целитель.

- Я… я не знаю. Кровь… она течёт и не прекращается…

Не слушая больше лепет мужчины, Люце влетел в комнату, где на столе, укрытом чистой тканью, лежала обессиленная бледная женщина. Рядом стояла молодая девушка, испуганно прижимая к груди ребёнка и какая-то старуха, наверняка принимавшая роды. Краем глаза целитель заметил, что следом за ним в комнату проскользнул и Кейне.

Одного взгляда на женщину Люце было достаточно, чтобы понять, что дела её очень плохи. Если он не вмешается, то она наверняка умрёт, это было видно по её мечущейся душе.