Эндре Секренеши, капитан полиции города Пешта, сидел за столом в своём кабинете и держал в руках небольшую книгу. Капитан с озабоченным видом рассматривал со всех сторон светлый пергаментный переплёт, на ощупь определяя качество корешка из синей кожи. Раскрыв книгу, он стал внимательно изучать шрифт, бумагу, краску.

Наконец капитан положил книгу на стол и сказал сидевшему напротив него таможенному чиновнику Францу Кнебелю:

— Никакого сомнения! Книга действительно напечатана за границей: всё — и бумага, и золотое тиснение на корешке, и шрифт — не венгерского происхождения.

— Это ещё ничего не доказывает, — возразил таможенный чиновник. — Вы отлично знаете, что типографии Венгрии ввозят оборудование, краску и бумагу из Австрии. Вам известно также и то, что груз таких книг не проходил ни через одну австрийскую таможню.

— Но ведь и это ещё ничего не доказывает! — В голосе капитана зазвучало раздражение. — Не можете же вы отрицать, что, вопреки всем вашим строгим мерам, контрабанда у нас не только не убывает, но растёт с каждым годом!.. Напрасно вы пытаетесь свалить всё с больной головы на здоровую: таможенная цензура проморгала книгу, и нечего искать других виновников её появления в Венгрии. Какие, в конце концов, основания не доверять тому, что напечатано чёрным по белому?

Секренеши снова взял книгу, раскрыл её на титульной странице и прочитал:

— «Рассуждения раба о свободе печати. Венгерские очерки. Издание Мьо, Париж». Сказано ясно: книга издана во Франции, названо издательство. И венгерская полиция, право же, ничего к этому добавить не может.

— Послушайте, Секренеши, — сохраняя спокойствие, ответил Кнебель, — бросьте дипломатию. Вы пригласили меня к себе домой для того, чтобы поговорить неофициально и откровенно. Так не будем терять время на пререкания. Вы же знаете, что этим делом заинтересовался сам Меттерних. Министерство иностранных дел навело справки и выяснило, что издатель, под фамилией Мьо, в Париже не зарегистрирован. Канцлер после этого заявил, что снимет головы у полицейских и таможенных чиновников, если они не узнают имён автора и издателя книги. А Меттерних шутить не любит…

— … и не жалеет чужие головы… Это правда, — изменив тон и невесело улыбаясь, добавил капитан уже без раздражения. — Выходит, держать ответ придётся нам обоим. Покатится моя голова — несдобровать и вашей.

— То-то и оно! Давайте работать рука об руку. Общими силами авось доберёмся до автора книги. Тогда выяснится, где она напечатана… Только одного никак в толк не возьму: почему Вена затеяла такие розыски из-за этой книги. Мало ли конфисковано бесцензурных книг, более вредных, чем эта, а подобную тревогу вижу впервые.

Капитан ответил не сразу. Он стал быстро перелистывать страницу за страницей, задерживаясь на тех, где карандашом были подчёркнуты отдельные строки. Эти места Секренеши читал вслух, посматривая на собеседника.

Нескольких отрывочных фраз, выхваченных из книги, было достаточно, чтобы убедиться в неимоверной дерзости автора, требовавшего свободы печати и равноправия для всех граждан Венгрии. Автор предупреждал депутатов Государственного собрания[1], что им выгоднее принять такой закон немедленно. Народ пока мирно просит реформы, но скоро он перестанет просить и начнёт действовать.

Цитаты из книги произвели на австрийского чиновника сильное впечатление.

— Теперь вам понятно, почему Вена требует найти виновников появления у нас такой книги? — спросил Секренеши.

Но таможенный чиновник не успел ответить: в дверь постучали. На пороге показалась горничная.

— Вас спрашивает какой-то господин, — доложила она.

— Попросите подождать в гостиной… — последовал ответ хозяина. Он быстро поднялся и сказал Кнебелю: — Я немедленно уведомлю вас, если какие-либо новые факты потребуют нашей встречи. Надеюсь, вы поступите так же.

Хозяин вышел из кабинета вместе с таможенным чиновником, проводил его и запер за ним дверь. Заглянув в гостиную, капитан радушно приветствовал посетителя — хорошо известного переписчика Ласло Риварди. Это был плотный человек лет сорока, среднего роста, с тёмной бородой, потухшими серыми глазами. На таких людей не обращают внимания при случайной встрече на улице или в кафе, даже если приходится сидеть с ними за одним столом. Но капитан Секренеши, увидев переписчика, сразу оживился.

Австрийское правительство зорко следило за тем, чтобы в печать не просочилась свободная мысль венгерских патриотов, возмущавшихся политическим режимом габсбургской монархии, беспощадно угнетавшей Венгрию. Ни одно произведение, которое могло бы раскрыть народу глаза на истинное положение дел, не должно было появиться в государстве. И канцлер Меттерних, в руках которого была сосредоточена вся власть, ввёл драконовскую цензуру, не давая свободолюбивым идеям проникать из-за рубежа.

Вот почему вольнодумные сочинения переписывались от руки и в Венгрии создалась особая профессия переписчиков. Переписчики были связаны моральным обязательством не выдавать имени автора, если оно не было обозначено на заглавном листе рукописи. Они выполняли данное ими слово, так как были заинтересованы в доверии своих заказчиков: нарушив секрет автора, они в дальнейшем не могли бы получить работу.

Венгерские писатели хорошо знали Ласло Риварди и часто прибегали к его помощи. Риварди славился не только хорошим, чётким почерком; занимаясь перепиской более десяти лет, он ни разу не подвёл своих клиентов и всегда сдавал работу точно в назначенный срок. Многие авторы могли также засвидетельствовать его скромность и умение хранить чужие тайны.

Секренеши и Риварди были школьными товарищами и в юности дружили, но затем разбрелись в разные стороны, потеряли друг друга из виду. Случайная встреча на улице вновь соединила друзей детства, занимавших столь различное положение в обществе. Хотя возобновившиеся отношения носили только приятельский характер, оба предпочитали держать в тайне свои встречи. Риварди не сочувствовал свободолюбивым взглядам авторов, произведения которых переписывал, но отнюдь не хотел, чтобы на него пала тень из-за дружбы с начальником полиции. А Секренеши, зная, чем занимается Риварди, понимал, что переписчик может ему когда-нибудь пригодиться. Правда, до сих пор он не беспокоил приятеля и сегодня впервые решил прибегнуть к его помощи.

Когда оба прошли в кабинет, хозяин протянул гостю «Рассуждения раба о свободе печати».

— Ты видел эту книгу?

— Да, я приобрёл один экземпляр в книжном магазине Густава Эмиха, но ещё не удосужился прочитать, — ответил хмуро Риварди, возвращая книгу капитану.

Движением руки Секренеши остановил его:

— Нет, нет, подожди! Прочти подчёркнутые карандашом строки. Знакомо тебе их содержание? Если ты когда-либо переписывал эту рукопись, ты должен был обратить внимание на резкость суждений автора, предусмотрительно скрывшего своё имя.

Риварди снова взглянул на титульный лист, а капитан продолжал объяснять: