Неизвестный сорвался вниз и повторил маневр, но в тот же самый миг худощавая рука Кэмпиона проворно ухватила его за ворот. Тут же появился Люк, а темный поезд ожил, наполнился зрителями, стекла опустились, головы высунулись из окон, и всех наконец накрыла волна пронзительного гвалта. Люк с удивительной легкостью спрыгнул на пути. Гибкий и мощный, он явно был в превосходной форме. Обхватив незнакомца за талию, он швырнул его прямо в объятия Кэмпиона и выскочил следом, даже не уронив шляпы.

На них глядело побелевшее лицо с узкими черными перепуганными глазами. В этом человеке уже не было абсолютно ничего военного. Исчезла щеголеватая выправка, а сам он как-то весь съежился под одеждой. Усы теперь казались непропорционально большими и нелепыми. Он не издавал ни звука, просто стоял, трясясь и вздрагивая, в любую минуту готовый снова бежать, едва ослабнут тиски, сдавившие ему руку.

— О… о, простите. Я сошла с ума. Теперь я вижу — он даже не похож на Мартина!

Мужчины и не заметили, как подошла Мэг, так что ее недоуменная реплика заставила обоих оглянуться. Она смотрела на пленника в полном замешательстве. Краска заливала ее лицо, а в глазах было радостное облегчение и разочарование.

— На этом расстоянии — ну, я готова была поклясться, сама не понимаю — и фигура, и одежда, и…

Она протянула руки к его твидовому воротнику, но пленник отшатнулся от нее в страхе. Борьба оказалась недолгой, Люк резко рванул задержанного к себе, и они чуть не столкнулись.

— Ты кое-что потерял, приятель, — с мрачным смешком заметил инспектор. — Глянь-ка сюда. Вот они — у меня в руке!

Движение оказалось слишком проворным, чтобы ему помешать. Незнакомец выругался хриплым шепотом и снова умолк. Усы были приклеены слабо, и теперь на их месте, над тонкой верхней губой, виднелась лишь полоска побелевшей кожи. Люк сунул добычу в свой жилетный карман.

— Хороши, — развязно заметил он. — Надо полагать, роскошному костюмеру большие деньги плачены. Я их для тебя сберегу!

Теперь казалось вообще невероятным, чтобы неизвестный мог быть хоть на кого-нибудь похожим. Все в нем было чересчур характерным, и рот, изуродованный шрамом — швом на заячьей губе, и сломанный передний зуб, и хитроватое выражение лица, уступившее теперь место ужасу, совершенно несоразмерному его преступлению, по крайней мере тому, в каком его подозревали.

Мэг закрыла лицо руками. От удивления и смущения она совершенно растерялась. Вполне очевидно, что более непохожих людей, чем задержанный и Мартин Элджинбродд, нельзя и вообразить. И все-таки за несколько минут до этого она была абсолютно уверена, что перед ней Мартин.

— Стало быть, близко подойти не решился, — усмехнулся Люк, глядя на нее. — И на расстоянии, естественно, вас провел! Чистый цирк!

Она резко отвернулась, инспектор поднял голову, вглядываясь в конец платформы. Двое крепких мужчин в плащах бежали им навстречу, сопровождаемые некоторой частью зевак, наконец уразумевших, что произошло.

— Ваши ребята? — с облегчением спросил Кэмпион. Люк кивнул.

— Я поставил их у входа на всякий случай. А они заметили суматоху и сами раскинули мозгами, — он поднял руку, приветствуя подошедших, и вновь обратился к своему пленнику. — Вот что, паршивец, — произнес он беззлобно, — никакой это не арест, не бери в голову, — для пущей выразительности инспектор потряс кулаком, в котором по-прежнему сжимал руку незнакомца. — А простое дружеское приглашение покалякать в тепле. Не исключается и чашка чая. Понял?

Задержанный не отвечал. Возможно, он ничего толком не расслышал. Его черты застыли, однако глаза беспокойно бегали. Он не сопротивлялся, но тело его по-прежнему оставалось напряженным. Казалось, он только и ждет подходящего момента, чтобы вырваться на свободу.

Люк, склонив голову набок, с любопытством наблюдал за ним.

— А что это ты так волнуешься? — мягко поинтересовался он. — Надеюсь, у тебя больше ничего на уме нет?

Этот довольно прозрачный намек, по-видимому, вовсе не успокоил незнакомца. Безвольные губы были плотно сжаты, а мышцы под твидовым рукавом все так же напряжены.

Люк сдал его подоспевшим полисменам, запыхавшимся и мрачным.

— Без предъявления обвинения. Задержан до выяснения личности, — послушать, так он передает с рук на руки какой-нибудь сверток. — И поласковее с ним, ребята. Не тащите его, следите только, чтобы не отставал. А то, по-моему, он уже намыливается дать деру. Я вас потом догоню.

Мэг шла рядом с Кэмпионом по темному перрону. За ними шагал Люк. Впереди них, то и дело оглядываясь, быстро перемещалась небольшая кучка любопытных. Наконец зеваки расступились, и трое, сойдя с перрона, скрылись за поворотом.

Мэг довольно долго хранила молчание, но смятение, отразившееся на ее лице, было ясно и без слов. Кэмпион следил за ней краешком глаза.

— Лучше бы тебе постараться все это забыть, если, конечно, сможешь, — произнес он наконец. — Если ты не против, я посажу тебя в такси, и отправляйся-ка домой. А как только Люк разберется с этим малым, попробую уговорить его пойти к вам. Ума не приложу, кому понадобился этот спектакль, но, по-моему, тебе стоило собственными глазами убедиться, что это именно спектакль, и ничто больше.

Она остановилась и посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать, что вы вполне уверены, что на этих снимках не Мартин?

— Ну, разумеется, на них на всех — этот самый тип. Почти наверняка.

— Почти? — ее губы задрожали, глаза потемнели. — Почти наверняка Мартин опять умер, а я — я все время думала о нем. Он был — такой хороший, пойми меня.

Темная волна благородного гнева пробежала по смуглому лицу Люка — яростная, как и все в нем, и более чем искренная.

— Вот что меня и бесит! — взорвался старший инспектор, — погибает парень, и едва заросла его могила, едва у женщины — у единственного существа, оставшегося после него на белом свете — появляется шанс на капельку счастья, как тут же паршивая свора гробокопателей пошла шуровать, как бы наковырять у него из черепа на грош золотишка! Извините меня, миссис Элджинбродд, только мне от всего от этого плеваться хочется.

— Свора? — хмуро переспросила она. — Он, что не один?

— О нет. Я уже где-то видел эту перекошенную физиономию. Он — пустое место. Манекен. Действуя сам по себе, он хоть что-нибудь да сказал бы. Понятно, что не меня он так перепугался. Вот единственное, что мы от него узнали.

— Но тогда, может быть. Мартин…

— Нет! — он заговорил с неожиданной нежностью. — Нет, леди, нет. Выкиньте из головы. Наш бедный мальчик вместе со своей собакой ушел, ушел туда, куда уходят многие мальчики, некоторых знал и я. А у вас — собственная жизнь, ступайте и живите, живите полной жизнью, и будьте покойны — он бы вас не осудил. Теперь вы поедете домой. Мистер Ливетт будет там?

— Нет. А он вам нужен? Он отвез меня сюда, а потом собирался к себе в офис. Обещал позвонить мне в пять. Вечером у него кажется деловая встреча.

Она уловила выражение его лица и улыбнулась, поспешив успокоить инспектора.

— О, обо мне не волнуйтесь. Отец дома. На самом деле там много народа. Мы были бы рады увидеть вас у себя, если, конечно, вы сможете к нам выбраться.

— Отлично, — Люк, казалось, собрался похлопать ее по плечу и так же очевидно передумал. — Замечательно. Ждите нас. Теперь мы посадим вас в такси тут рядом…

Люк все еще кипел от негодования, когда спустя несколько минут они захлопнули за Мэг дверцу такси и успели заметить выражение лица девушки, сменившее адресованную обоим спутникам бодрую прощальную улыбку. Пробиваясь сквозь толпу к Крамб-стрит вслед за инспектором, Кэмпион в очередной раз удивлялся глубине и силе чувства, только что выказанной его новым знакомым. Люк переживал так, как если бы Элджинбродд приходился ему братом. Он мысленно ставил на место погибшего мужа Мэг одного солдата, к которому некогда был горячо привязан. Да, с этого дня кое-кому у старшего инспектора не поздоровится.

Крамб-стрит, и прежде не блиставшая красотой, сегодня выглядела хуже некуда. Туман растекался по крышам низеньких домишек, как убежавший из котла и стынущий суп по засаленной плите. Лавчонки были жалкими еще тогда, когда их только-только построили в расчете на случайную мелкую торговлю. После победы, когда через вокзал проходили сотни тысяч демобилизованных, каждый с мешком подаренной правительством одежды всех степеней необходимости, половину заведений захватили быстро сориентировавшиеся перекупщики, занявшиеся куплей-продажей подержанных вещей. За каждой второй витриной темнели гирлянды полуреспектабельных лохмотьев, развешанных между нагромождениями серых посудных полотенец, грязных чемоданов и бессистемными коллекциями остатков пехотного хаки вперемешку с голубым авиационным обмундированием. Главным украшением квартала служил новенький полицейский участок на углу. Именно туда прошествовал старший инспектор властной поступью лендлорда. Поток автомобилей на минуту преградил им дорогу, задержав обоих джентльменов на островке безопасности. Пока они стояли посреди проезжей части, мистер Кэмпион вдруг подумал, что туман пахнет как-то зловеще. Это запах залитого водой пепелища, и словно впервые услышал явственный гам раздраженного, полуослепшего города, визг тормозов, ругань шоферов и злобное шипенье шин по мокрому асфальту.