Леди Ровенна приехала в особняк мадам на рассвете. Все получилось даже лучше, чем она могла себе вообразить. И сейчас, в тишине мерно покачивающейся кареты она могла признаться самой себе и никому больше, что ей понравилась эта ночь. Она не была собой, она была Сатин, страстная, уверенная в себе, красивая и неотразимая. Это чувство окрыляло ничуть не меньше, чем понимание, что все закончилось, что теперь она еще на шаг приблизилась к своей мечте, к своему любимому мужчине, которого представляла ночью на месте этого полукровки. Они были странно похожи, но если король сам вел ее, то здесь главной была она, и эта власть, безграничная власть над распростертым на ковре мужчиной ей очень понравилась. Но, конечно, сегодняшняя ночь любви не шла ни в какое сравнение с той ночью с королем. По крайней мере, именно в этом она так отчаянно пыталась себя убедить.

— Ну, что? — спросила графиня, едва леди оказалась в своей комнате и сняла плащ.

— Вы не ложились? — спросила она, опустив привычное слово «матушка».

— Какой сон, когда я так волнуюсь за тебя.

«Какое лицемерие» — вдруг подумала Ровенна.

Странно, но что-то изменилось в ней сегодня, само сознание поменялось. Она перестала быть жертвой, как недавно говорила мадам Присцилла, перестала смотреть на мать, как на истину в последней инстанции, как на хозяйку ее жизни, ее души, ее будущего. Теперь графиня предстала перед ней разочарованной в жизни и в себе, уставшей женщиной, которую следовало пожалеть. Что она и сделала.

— Не волнуйтесь, все хорошо.

— Значит, этот полукровка клюнул? — спросила графиня.

— Да, — просто ответила леди Ровенна, вынимая заколки из прически.

— И ты оставила ему подарок на память?

— Все как вы и сказали, — равнодушно продолжила она. Да, собираясь на маскарад, в прическе было ровно десять заколок, сейчас же их осталось девять. «Подарок на память» — как говорила графиня, — «Напоминание, которое заставит его вспомнить тебя».

Но леди Ровенна и так знала, что он вспомнит, без всяких напоминаний. Ведь сама она эту ночь никогда не забудет. Или забудет? Как жаль, что зелье, которое она сварила по книгам, стирает все. Как же жаль…

— Он будет тебя искать.

— Наверное.

— Тогда нужно поторопиться. Переодевайся, мы должны выехать еще до обеда.

— К чему такая спешка?

— Ты забыла, с кем мы имеем дело? Эти полукровки способны выследить жертву даже в бездне, если придется. А я встречаться с этим олухом раньше времени не намерена. Нет, все должно быть только так, как нужно нам, не раньше, не позже.

Леди Ровенна лишь покачала головой, провожая взглядом графиню. Она так жаждет все контролировать, разыгрывать свои партии, и даже не догадывается, что уже проиграла. Она потеряла власть над ней, все пропало, словно дым, испарилось, растворилось в воздухе. Надо же, она больше ее не боится, она больше ничего не боится, хотя нет… есть один человек, которого она всегда будет бояться, бояться его потерять.

Девушка поднялась, подошла к окну и снова взглянула на сверкающий в лучах рассветного солнца дворец. Как он был прекрасен, и как ей хотелось быть сейчас там, нежиться в объятиях любимого, целовать его в расслабленное лицо, украсть дыхание поцелуем, снова ощутить силу и нежность его объятий… она бы все сейчас отдала за то, чтобы ее мечта исполнилась.

— Ты ведь поможешь мне, — прошептала она, касаясь своего обнаженного, еще плоского живота. Сегодня в ней зародилась жизнь, но она не думала об этом, она думала о надежде, которая зародилась и укрепилась в ней. — Все будет хорошо. Когда он приедет за мной, когда увидит меня беременной, тогда поймет, что только я ему нужна, что только со мной он будет счастлив. Ты станешь принцем, а я… какая глупость, но я буду королевой.

Осталось только подождать, совсем чуть-чуть. Всего лишь каких-то девять месяцев, если он не приедет раньше, конечно.

По возвращении домой, леди Ровенна приняла то самое зелье забвения, которое заставило ее напрочь забыть обо всем, что случилось в столице. Она знала только, что после отъезда его величества свалилась от сильнейшей лихорадки и три недели пролежала без памяти, а после еще две недели лежала в постели без сил. Когда же леди Ровенна поправилась, графиня сообщила ей радостную весть о беременности.

Единственное, что мучило и смущало леди, это сны о прекрасной одалиске, соблазняющей красавца полукровку, тень самого короля.

Эссир 8 месяцев спустя…

В столице было неспокойно. Все обсуждали уже не слухи, а самую настоящую правду о помолвке Солнечного короля с дочерью губернатора. Какой в тот день закатили бал, а сколько разодетых гостей съехалось в дом губернатора, даже правители соседних государств, с которыми король усиленно налаживал контакты, прислали свои поздравления. Все были рады и счастливы, за исключением некоторых семей, которые и сами были бы не прочь породниться с королем, но тут уж сыграла воля монарха, которому каждый умудрился подослать своих дочерей, племянниц и даже жен. А что? Фаворитка самого короля тоже весьма почетная должность. В глазах общества так точно.

Но король был неприступен. Его занимали только дела и прелестная невеста, с которой он был очень любезен, очень ласков и мил, одаривал цветами, подарками и говорил комплименты при каждой их встрече. Амина была очарована и отчаянно влюблена в своего будущего супруга. И чем крепче становилась ее любовь, тем отчетливее сам губернатор понимал, что зря он позволил этому пожару разгореться. Его любимая дочь не понимала, не осознавала, что король встречается с ней только потому, что так требует этикет и его будущие обязанности. Именно так он к ней и относился, как к обязанности, необходимой в данный конкретный момент времени.

Не раз и не два губернатор пытался говорить об этом, но его останавливало только одно, обещание, данное супруге, не вмешиваться. К тому же сейчас его тревоги раздвоились. Ведь леди Маргарет ждала ребенка — удивительное и неожиданное событие для обоих. Увы, в этой тревоге, он пропустил момент, когда все вышло из-под контроля. И уже стало невозможно уберечь дочь от надвигающейся катастрофы.

— Мама, я так счастлива, так счастлива, — шептала леди Амина, делясь своими переживаниями с матерью. — Мама, ты только представь, если Пресветлая богиня позволит, я в скором времени сама забеременею и стану матерью, мы будем воспитывать мою сестру и твою внучку одновременно.

— Или внука, — с намеком ответила женщина.

— Конечно, конечно внука, много внуков. Я так мечтаю об этом. Быть примерной женой и матерью. Мама, ведь все это будет, все это будет у меня?

— Конечно, будет, — насторожилась леди. — Почему ты думаешь, что этого может не быть?

— У меня столько завистников. Я не знала, что может быть так. Не знала, что друзья могут так говорить.

— Постой, что? Что сказали твои друзья?

— Не знаю, — замялась девушка. — Все это глупости.

— Но эти глупости беспокоят тебя, — еще больше насторожилась леди.

— Мама, вы не должны беспокоиться обо мне.

— Я всегда буду беспокоиться о тебе, дорогая. И я хочу знать, что терзает твои мысли.

— Это ужасные сплетни, о которых я даже думать не хочу, но почему-то все время думаю. Мама, говорят, что у короля есть любовница, говорят, что она ждет от него ребенка.

— Ты права, дорогая. Это происки завистников. Злые языки болтают не весть что.

— Я знаю, что это неправда. Александр слишком благороден, слишком добр, чтобы совершить столь бесчестный поступок.

Леди Маргарет была несколько иного мнения о будущем зяте, не в плане благородства, но в плане доброты так точно, и все же предпочла промолчать, чтобы не нарушать безмятежного восхищения дочери будущим мужем. И все же эта история о любовнице задела ее, заставила задуматься. А что если все это правда, что если у короля, действительно, есть любовница, а брак с Аминой всего лишь необходимость? Тогда сердце ее дочери будет разбито? Она просто умрет от горя и позора. Леди Маргарет решила поговорить об этом с мужем, хотя сама еще недавно умоляла его оставить дочь в покое. Но не успела застать его дома, потому что именно в этот момент король вызвал его на личную аудиенцию.