Кардинал Бриссеран, со снисходительной отеческой улыбкой, пояснил, что властные структуры демократической Европы — это институты политики материального мира. Их задача: финансы, налоги, рабочие места, социальные пакеты, и прочее в том же роде. А политика духовного мира опирается на Единого Бога и Его церковь. Поэтому, все, что произнес профессор Ре о генералах и солдатах верно в смысле духовной борьбы. Всем христианам ясно, что духовная сфера – приоритетна, поэтому, в случаях, когда задачи политической власти оказываются выше материальной сферы, то европейские деятели политики обращаются к церкви, и следуют ее советам. Это, конечно, не юридическая обязанность, но закон Евросоюза «О защите европейской цивилизации» по существу, призывает нас именно к такому разграничению сфер светской и духовной власти.

Профессор Ре намеревался сразу что-то ответить, но тут ведущий объявил перерыв на рекламную паузу и выпуск новостей. В top-news, разумеется, фигурировала ситуация с заложниками. Там дело приняло новый неожиданный оборот. По требованию Мартина Гюискара, лидеры парламентских фракций должны будут не только ответить на серию вопросов «третьей и последней попытки», но еще и провести открытое голосование по вопросу: согласен ли Европарламент с политической схемой власти, которую озвучил кардинал Бриссеран на телемосте. Формат голосования простейший: «Да» или «Нет». Лидеры фракций уже начали консультироваться с юристами, чтобы определить верную позицию при голосовании. Прозвучала и другая важная новость: два других именитых заложника (ответственный секретарь Совета Европы и глава Европейского суда) четко признали, что общеевропейский клуб байкеров «Ангелы Чистилища» играет (как было сказано в признании) «роль негласной народной гвардии, параллельной полиции».

Эти сюрпризы, кажется, серьезно обеспокоили кардинала, и сразу после перерыва он попросил у ведущего минуту для уточнения своей позиции, прежде чем слово возьмет профессор Ре. Ведущий посмотрел на профессора, и тот кивнул, соглашаясь.

Теперь Жозеф Бриссеран стал гораздо осмотрительнее. Он отметил, что (конечно же!) многие меры, потребовавшиеся для реализации закона Ван дер Бима, носят временный характер. Любому разумному человеку понятно: как только прямая и очевидная угроза существованию Европы будет преодолена, потребность в этих мерах исчезнет. И, церковь первая выступит за скорейшую отмену такой практики. Но сегодня, пока идет Вторая Реконкиста (которая, как и средневековая Первая Реконкиста, означает силовое изгнание Халифата из Европы) необходимы, увы, некоторые полувоенные правила. В финале уточнения, Бриссеран посетовал, что некоторые видные ученые уклоняются от участия в выработке решений, и попросил профессора Ре предложить альтернативу, обеспечивающую Реконкисту с минимумом экстренных мер, или вообще без таковых.

Ромеро Ре повернулся к ведущему, и объявил:

— Мне кажется, что для понимания сути дела сейчас лучше подойдет формат диалога.

— Это, — ответил ведущий, — только если монсеньор Бриссеран не возражает.

— Я не возражаю, если профессор Ре обещает быть тактичным к христианству.

— Замечательно! — сказал ведущий, уловив кивок Ромеро Ре, — Мы быстро достигли фазы диалога, и это внушает добрые надежды! Прошу вас, профессор!

— История Реконкисты, — начал Ромеро Ре, — это почти 700 лет от середины VIII века и до конца XV века. И вот, в последней четверти XV века, когда Реконкиста уже состоялась, возникает трибунал Святой инквизиции во главе с Томасом Торквемадой. Этот трибунал известен, как «Черная легенда». Я воздержусь от описания его деятельности, поскольку обещал тактичность. Сейчас, как говорит уважаемый мистер Бриссеран, близится победа «Второй Реконкисты». И что? По аналогии, мы на пороге второй «Черной легенды»?

— Ни в коем случае! — с жаром возразил кардинал, — В этом смысле аналогии нет!

— Приятно слышать, мистер Бриссеран. Значит, после победы Второй Реконкисты, ваша церковь выступит за восстановление прав и свобод, подавлявшихся исламским игом?

Кардинал — глава CDF утвердительно кивнул, и произнес:

— Вы прекрасно сформулировали, мистер Ре. У меня только одна поправка, или скорее пожелание: чтобы вы воспринимали церковь, как нашу общую. Мы европейцы, у нас, включая и тех, кто живет на американском континенте, и даже у тех, кто считает себя атеистом, как вы, например, все-таки общие христианские корни.

— Мистер Бриссеран, у вас и с Густавом Валлрадом общая церковь и общие корни?

— Что ж, — кардинал грустно улыбнулся, — я ждал этого вопроса. Вы говорите о Густаве Валлраде, лидере клуба байкеров «Ангелы Чистилища»?

— Да. Именно о нем. И вообще об этом клубе, который функционирует с официальным благословением Папы Римского. У вас с этими субъектами общая церковь?

— Я ждал этого вопроса, — повторил кардинал, — и здесь нам будет не так просто понять позиции друг друга. Вы атеист, но, тем не менее, я уверен, что вы знаете евангельскую притчу о разбойнике Дисмасе, распятом по правую руку от Спасителя.

— О разбойнике, который попал в рай? – уточнил профессор философии истории.

— Верно, — кардинал снова улыбнулся, — позиция нашей церкви, основанной на жизни и жертве Спасителя такова, что иногда следует благословлять разбойников. Тогда у них появляется шанс покаяться и спастись. Использовать этот шанс — уже от них зависит.

— Ну, и как? — спросил Ре, — По-вашему, этот клуб байкеров использовал свой шанс?

— Мне искренне жаль… — произнес кардинал, и развел руками.

А ведущий объявил очередной перерыв на рекламную паузу и выпуск новостей.

Едва прозвучали слова кардинала «Мне искренне жаль», майору Туроффу стало ясно: Густава Валлрада по прозвищу «Хексенхаммер», и весь праведно-христианский клуб байкеров «Ангелы Чистилища» сдан с потрохами. Вероятно, ночью состоялись некие переговоры в верхушке евро-спецслужб, и там было решено, что проект надо закрыть, исторгнуть из бытия в небытие, и быстро забыть, ради сохранения Четвертого Рейха (пардон, ради умиротворения Объединенной Европы). Но, майору стало ясно и кое-что другое, о чем в верхушке, кажется, не подумали. Хексенхаммер вовсе не идиот (раз уж догадался сделать головокружительную карьеру на ниве новой инквизиции). Если он не идиот, то попробует вырваться из ловушки, в которую для него превратился Кель — этот маленький городок — спутник Страсбурга на восточном (германском) берегу Рейна, где последний год базировался «праведный клуб». Как вырваться? Ну, это понятно. Когда прозвучала фраза кардинала, майор Турофф глянул на часы, и запомнил время: 12:25.

— Ты куда-то торопишься? – спросила Лоис Грюн, как раз доедавшая последнюю ложку монументального фруктового завтрака (затянувшегося почти до обеда).

— Нет, я не тороплюсь. Торопится кто-то другой, и, возможно, меня это достанет.

— А тебе-то что? – удивилась она.

— Мне? – он вздохнул, — Ну, понимаешь, бывают ситуации, когда отказать невозможно.

— Почему невозможно? Ты же отстранен. Посылай всех в жопу, это твое право.

— Если все будет не очень плохо, — ответил он, — то я пошлю всех в жопу. Но если будет очень плохо, то я не смогу. Черт! Верил бы в бога – помолился бы, чтоб полиция Келя успела перестрелять всю эту банду. Жаль, что полиция в Келе малочисленная.

9. …По прозвищу «Хексенхаммер»

Ровно в 13:00 раздался телефонный звонок. Произошло именно то, чего опасался Отто Турофф. Банде «Ангелов Чистилища» удалось вырваться из окружения, которое было организовано полицией Келя без учета специфики психологии террористов. Штабные головы в Келе привыкли иметь дело только с обычными (и то редкими) бандитами, и поэтому не подумали, что Хексенхаммер бросит своих людей на прорыв не на восток к развязке 28-й и 36-й скоростных автострад, а на запад, к мосту Пфлирляйна. Так что несколько сотен вооруженных байкеров, после короткого огневого контакта сумели на скорости проскочить по мосту на французский берег Рейна. Те малые группы байкеров, которые рассеялись после прорыва, не представляли собой особой проблемы. Но сотня, руководимая самим Валлрадом — «Хексенхаммером», сработала в стиле палестинских «Братьев-мусульман». Они помчались дальше на запад, и через четверть часа захватили четыре автобуса с туристами в аэропорту Страсбурга. 176 заложников. Вот так. Майору Туроффу не пришлось объяснять девушке-фурри почему формальное отстранение при таком раскладе не играет роли. Было несколько абсурдное прощание (случайная гостья трогательно провожала майора из его собственного дома на работу). И вот, майор уже едет навстречу очень хреновой неизвестности, в международный аэропорт...