— Да, — подтвердила Лоис, — а, раз ты заговорил про редакцию, может, расскажешь, о чем говорил с этим долбанным крестоносцем там на улице у Ротонды?

— С викарием, что ли? – уточнил Отто Турофф.

Лоис Грюн утвердительно кивнула.

— Наверное, с викарием. Я в деталях этого церковного зоосада не разбираюсь.

— Я тоже, — сказал он, — мне просто сообщили, что ранг этого субъекта: викарий. А что касается разговора… Ты в курсе мотивов захвата заложников на Ротонде?

— Да, в общих чертах. Какой-то поэт-параноик купил жилет-бомбу и требовал, чтоб все слушали его стихи про бога Кархародона.

— Ассаргадона, — поправил Турофф.

— А разница? – спросила она.

— Ну, кое-какая разница есть. Кархародон — это большая белая акула, а Ассаргадон — это фигурант библейской мифологии. Кстати, почему ты решила, что поэт-параноик купил жилет-бомбу, а не сделал сам, как обычно бывает в таких случаях?

— Смешно! – Лоис фыркнула, — На этого поэта одного взгляда хватит, чтобы понять: его кривые грабли растут из жопы. Он бы не смог собрать простейший радиоприемник, это стопроцентно, а такой дивайс, как этот жилет, сделал профи, неужели неясно?

— У меня такое же мнение, — признал майор, — но рабочая версия — не покупка жилета, а изготовление сообщником. Об этом-то и был разговор с викарием. Он, точнее церковь, желает видеть разоблаченную банду сатанистов-ассаргадонистов. Им это надо.

— Еще бы! — сходу поняла Лоис, — И кого церковь хочет прицепить, как сообщников?

— Общество Джордано Бруно, — ответил он, — это итальянские атеисты-радикалы. Если следовать новому классификатору церкви, то они — сатанисты.

— Ненавижу крестоносцев… — задумчиво произнесла она, и спросила, — …А что ты?

— А что я? Это не моя работа, я не следователь. Викарий хотел, чтобы я внес в рапорт о спецоперации некоторые соображения о мотивах этого поэта, а я сделал морду тяпкой, будто не понимаю, о чем это. Мой мозг с одной извилиной не постигает такие вещи. А реально, я думаю, на стадии следствия туда, все-таки, впишут Общество Бруно.

— Вот так юстиция! — прокомментировала Лоис, — Значит, туда впишут Бруно, а тот чел, который реально делает бомбы-жилеты, будет вообще вне поля зрения полиции. И кто ответит, если таким жилетом что-то взорвут? Папа Римский? Франциск Ассизский?

— Ты же понимаешь, — сказал он, — найдут того, кого выгодно назначить виноватым.

— Понимаю. Ладно, не дуйся, что я тебя достаю этим. Может, давай в кроватку? У тебя настроение восстановилось, по-моему.

Настроение (назовем это так) у майора Туроффа действительно восстановилось. То ли сработал тибетский чай, то ли гусь, то ли просто дело в заводной девушке Лоис… Вот теперь получился настоящий эротический штопор. Такое веселое катание на длинных американских горках после сигареты с марихуаной, во время грозы под треск и блеск электрических искр. В общем, трудно обрисовать, что было. А когда участники все же иссякли, за окном уже разгорался рассвет. Сил еле хватило, чтобы доползти до ванной, привести себя в относительный порядок, уползти обратно и грохнуться спать.

…

*День второй. 29 мая.

Давно майор Турофф не спал так долго и так замечательно. Проснулся он первым и, с некоторым недоумением посмотрел на очаровательную фурри, свернувшуюся почти калачиком рядом. Кажется, она сквозь легкий сон почувствовала его взгляд (ведь так бывает иногда). В общем, Лоис Грюн открыла глаза, зевнула, потянулась, и похлопала ладошкой по животу майора-переговорщика, после чего объявила:

— Все съеденные порции гуся трансформировались в биогенное тепло и рассеялись среди бесчисленных галактик, увеличив мировую энтропию. Надо позавтракать, я думаю. А с учетом времени, даже пообедать. Уже скоро полдень.

— Хорошая идея, — согласился майор.

— Еще бы! У меня все идеи хорошие. А ты любишь обедать голый на крыше?

— Не знаю, никогда не пробовал, — признался он.

— Сейчас попробуешь, — пообещала девушка-фурри, — в чем плюс моей мансарды, это в удобном выходе из окна на крышу. Сейчас ты оценишь, как это прикольно.

…

И она была права. Не сходу придумаешь что-либо более веселое, чем сидеть голыми на крыше, жрать гуся, запивать чаем, и смотреть на грандиозный комплекс «Пепси-кола» до которого полтора километра на юг. Видно тут хорошо, благодаря невысокой застройке исторического центра Столицы Евросоюза. Кстати, комплекс «Пепси-кола» не имеет к компании-производителю одноименного напитка никакого отношения. В этом случае название шуточное, издевательское. Дело в том, что комплекс зданий Европарламента, Совета Европы, и Европейского суда выполнен в виде грандиозных цилиндров синего сверкающего окраса, и до смеха похож на титанические жестянки «пепси-колы». И вот такие архитектурные уродины, обошлись налогоплательщикам в безумную сумму, где количество нулей в десятичной записи не вдруг сосчитаешь. Вот столько евро…

— Я обожаю это здание, — сообщила Лоис, и выплюнула гусиную косточку в специально поставленную картонную коробку, — и еще я люблю люкс — виллы Оранжери, видишь, немного слева от «Пепси-колы». Классно, правда?

— Хм… — отозвался Турофф, у которого в голове совершенно не укладывалось, как это девушке-фурри могут нравиться подобные образцы идиотского псевдо-модерна.

— Ты не понял! – весело сказала она, — Это мой персональный кабинет психотерапии, и универсальное лекарство против обострений экономической совести. Если тебе вдруг кажется, что ты недоплачиваешь налоги, или мало жертвуешь на бедных, то сядь тут, посмотри туда, подумай о многих тысячах угребков, которые занимаются там фигней, осложняют жизнь хорошим людям, и получают в месяц больше денег, чем ты в год. Я обещаю: не пройдет и четверти часа, как твоя совесть будет совершенно чиста, даже в случае, если ты не только не платил налоги, а еще и обманом тянул из бюджета в свой карман неположенные социальные компенсации. Ну, как, теперь ты оценил кайф?

— Поучительная штука, — проворчал майор-переговорщик.

Он думал, не добавить ли что-нибудь еще, и тут, вдалеке за «Пепси-колой», и немного правее, коротко сверкнуло что-то бело-желтое, и расплылось плотным бурым облаком. Мгновением позже стало заметно, как в 6 километрах от них знаменитая 140-метровая готическая башня Кафедрального собора начала крениться вбок.

— О, черт… — выдохнул Турофф.

— Шлеп! — чуть с опозданием отреагировала Лоис, — Мне этот собор всегда не нравился. Слишком помпезный. Интересно, кто его так…

В этот момент добежала ударная волна. Бум-м!!! Лоис энергично тряхнула головой, и немного помассировала уши, после чего договорила мысль:

… — Кто его так положил. Это же не какой-нибудь супермаркет взорвать, который весь собран из палочек, стекляшек и пенопласта, приклеенного на соплях. Собор-то на века строили, натуральный камень с цементом на яичном белке! А упал, как не фиг делать.

— О, черт! — снова сказал майор, наблюдая, как вдалеке, вокруг зоны падения башни, над улицами расползается бурое облако пыли, — О, черт! В Кафедральном соборе сегодня в полдень должна была начаться торжественная месса за мир в Европе!

— Наверное, началась, — заметила Лоис, глядя на часы. – рвануло-то в 5 минут первого. Террорист интересно придумал, чтоб лишних не задеть. Если такая месса, то на сотню метров вокруг оцепление из полицаев. Значит, там были только те, кого не жалко.

— Ты что такое говоришь, а? – возмутился майор.

— А что я говорю? Будто ты не знаешь, из кого состоят делегации на таких мессах. И не дуйся. Это просто мое мнение. О! Слушай, это, наверное, твой телефон звонит.

— Аведь, точно, — сказал Отто, запрыгнул обратно в окно, быстро нашел свою рубашку, валявшуюся рядом с одной из подушек-панд, и выдернул из кармана плоский сотовый телефон, — …Майор Турофф на связи!

4. Недетские игры с жидким водородом

Спец-департамент Межрегиональной Полиции Страсбурга располагается в здании на набережной Таффель, в трехстах метрах от Кафедрального собора. Такая шутка судьбы. Сейчас в департаменте творился обычный бардак, неизбежно возникающий после очень серьезной оплошности. Панорама выглядела так, что впору снимать фильм про войну. Белизна фасада была незаметна — на всем оседала бурая пыль, а при каждом шаге под ногами хрустело битое стекло. Мигали сигнальные фонари на множестве полицейских машин. Уже и военные на тяжелых джипах подкатили, и интересовались, чего от них в данный момент хотят полицейские власти. На входе в здание у всех визитеров с редкой тщательностью проверяли пропуска или служебные ID. У майора Туроффа ID смотрели трижды: сначала – у внешних ворот, затем – перед лифтом, а затем – на этаже. Ну, вот, наконец-то достигнут малый конференц-зал, куда всех собрали. И, едва войдя, майор с безошибочной точностью угадал: все гораздо хуже, чем казалось минуту назад. Иначе говоря, падение башни Кафедрального собора на головы видных церковных и прочих деятелей (по которым будет объявлен национальный траур), это цветочки. А ягодки…