На второй день плоты стали отдаляться друг от друга. Валентайн с его компанией попали на быстрину и обогнали остальных, да так; что потеряли их из виду.

В душах путешественников стала нарастать тревога, которой становилось все больше, когда они увидели впереди белую пену на порогах.

К концу второго дня плавание стало еще труднее — река увеличила скорость течения. Валентайн забеспокоился: не ждут ли их еще и водопады. Они совершенно не знали, что собой представляет река впереди, и плыли вслепую. Оставалось лишь верить в удачу, но с ними ли она? Доведет ли она их до Ни-мои?

А после Ни-мои? На речном судне до Пилиплока, а там корабль паломников, идущий на Остров… Он добьется встречи с Леди, добьется! И будет требовать, чтобы ему вернули трон Коронованного! Но как он может требовать его, если его лицо не похоже на лицо лорда Валентайна, законного правителя? Как он будет требовать, какие приведет доводы? Он не видел их. Может быть, лучше остаться в лесу с теми, кого он успел полюбить. Они признали в нем руководителя, согласились с предложенной им его высотой… Но в этом мире миллиарды жителей, в гигантской империи гиганты-города, они лежат вон там за горизонтом… Как он сможет убедить всех, что он, Валентайн-жонглер, на самом деле был…

Нет, это глупо. Ни разу, с тех пор, как он появился в Пидруде, лишенный памяти и прошлого, он не чувствовал в себе потребности править людьми. Если он и начал командовать этой маленькой группой, то, скорее по упущению Залзана Кавола, чем по собственному желанию. Однако, он повелевал — пусть мягко, пусть на ощупь.

Так и будет, когда они пойдут через всю Маджипуру. Он будет делать то, что покажется правильным и нужным. Возможно, Леди станет направлять его, возможно, в один из дней он очутится в Горном Замке… Чего ему бояться?

Как постепенно и как неотвратимо разворачивается перед ним его будущее, начиная с Пидруда…

— Валентайн! — закричала Карабелла.

У реки впереди плота как бы выросли вдруг огромные зубы — повсюду торчали камни, водовороты закручивали воду в штопор; впереди наверняка был крутой спуск, где Стейч прыгал вниз, в пустоту, чтобы разлиться в долине, лежащей далеко отсюда.

Валентайн схватился за шест, но его вырвало из рук. Тут же послышался треск — это плот ударился о камень. Он развернулся, лианы разорвались и бревна разъехались. Валентайна швырнуло в холодный поток, понесло, как щепку. Он успел только схватить за руку Карабеллу, но вода вырвала ее, а его накрыла зеленой волной.

Он с трудом вынырнул, поднял голову над водой. Ни плота, ни людей.

— Карабелла! — закричал он, — Шанамир! Делиамбер!

Он кричал, пока не охрип, но из-за грохота воды его голоса не было слышно. Ощущение потери близких ему людей заледенило мозг. Неужели все они погибли? Его возлюбленная, дерзкий и ловкий мальчишка Шанамир и хитроумный колдун — неужели их больше нет? Не может быть!

Эта последняя беда была хуже, чем та, все еще не совсем реальная: лишение его трона. Здесь дорогие его сердцу существа из плоти и крови, а там — призрачные титул и власть. Валентайн еще раз попробовал кричать, но не услышал в ответ ни звука.

Он попытался уцепиться за пороги, чтобы хотя бы оглядеться, но вода смывала его с них, а поднятые со дна камни изранили его руки. Избитый до крови, парализованный ужасом случившегося, он отдался течению и его понесло вниз по гигантской лестнице, по которой река сбегала в долину. Он прижал колени к груди, а руками прикрыл голову и игрушкой воды покатился вниз.

Сила реки потрясала. Итак, кончились его приключения, приключения бывшего Коронованного а затем бродячего жонглера. Его разнесут на куски равнодушные к судьбе человека силы природы. Он поручил себя Леди, которую считал матерью, и закувыркался в потоке воды, ударяясь обо что-то, каждый раз думая, что пришел конец, вот получил удар по ребрам, перехвативший дыхание, потерял на какое-то время сознание, потому что не чувствовал больше боли…

Все-таки очнулся и понял, что лежит на галечной мели и вода спокойно обтекает его. Застонал, пошевелился. Болело все — мышцы, голова, даже кости. Кроме того, казалось, тело было пропитано водой. Стало холодно, его затрясло. Он поднял голову. Вокруг никого, он один под безоблачным небом, вдали от цивилизации, от людей — его друзья, скорее всего, лежат мертвыми на камнях.

Но он жив. Да, жив. Избитый, беспомощный, потерявший все — но живой.

Его приключения не кончились.

Медленно, прилагая невероятные усилия, Валентайн поднялся на ноги и поплелся подальше от реки. Поднялся на невысокую скалу, непослушными пальцами стащил с себя одежду и растянулся обсыхать на теплом камне, под ласковым солнцем. Он не спускал глаз с реки, все еще надеясь увидеть Карабеллу или Шанамира.

Но никого не было в реке. Он уверял себя, что это еще не конец, что они еще могут быть живы.

Их могло выбросить на берег ниже по течению.

Валентайн решил побыть здесь некоторое время, а после отправиться на поиски своих.

Если же не найдет их, то отправится вниз по реке к Ни-мое и Пилиплоку, к Острову, и Леди, а там еще дальше — к Горе и Замку и, если понадобится, хоть к черту на рога.

Вперед, вперед, вперед…

Валентайну казалось, что он долгие месяцы и годы лежит голым на теплой плоской скале в каменистой бухте, куда выбросила его неуправляемая река Стейч. Солнечные лучи обволакивали его туманным золотым нимбом, и он говорил себе, что его синяки, ушибы и ссадины подлечатся, если долго так лежать. Он смутно сознавал, что надо было встать, позаботиться о крове и начать искать своих спутников, но у него едва хватило сил повернуться с одного бока на другой. Он понимал, что Коронованный Маджипуры не должен вести себя таким образом. Такое снисхождение к своим слабостям простительно купцу, хозяину таверны или даже жонглеру, но не тому, кто претендует на власть: тут требуется жесткая дисциплина. Он сказал себе, что поэтому он сейчас встанет, оденется и пойдет на север по берегу, пока не дойдет до тех, кто сможет помочь ему вернуть его утерянное положение.

Вставай, Валентайн! Однако он оставался на месте. Коронованный он или нет, он растерял всю свою энергию, пробираясь через пороги. Лежа здесь, он сознавал, насколько безмерна Маджипура, раскинувшаяся на многие тысячи миль, планета достаточно большая, чтобы на ней могли удобно жить двадцать миллиардов жителей, планета с громадными городами и удивительными парками, лесными заповедниками, святыми местами, полями, и ему казалось, что если он все-таки встанет, ему придется покрыть все это колоссальное расстояние пешком, шагая и шагая. Похоже, что проще остаться здесь.

Что-то слегка, но настойчиво пощекотало ему спину. Он не обратил на это внимания.

— Валентайн!

Он и тут не откликнулся.

Щекотание возобновилось. И только тогда его отупевший от усталости мозг осознал, что кто-то назвал его имя.

Значит, кто-то из его спутников все-таки жив. Душу затопила радость.

Собрав остатки энергии, он поднял голову и увидел крошечную фигурку стоявшего перед ним Делиамбера. Урунский колдун собирался тронуть его в третий раз.

— Ты жив? — вскричал Валентайн.

— По-видимому. Ты более или менее тоже.

— А Карабелла? Шанамир?

— Я их не видел.

— Вот чего я боялся, — тупо пробормотал Валентайн.

Он закрыл глаза, и на него снова навалилось отчаяние.

— Пойдем, — сказал Делиамбер. — Нам предстоит долгое путешествие.

— Я знаю, поэтому и не хочу вставать.

— Ты ранен?

— Не думаю. Но я хочу отдохнуть, Делиамбер.

Щупальца колдуна прикоснулись к телу Валентайна во многих местах.

— Серьезных повреждений нет, — пробормотал урун. — Тело в основном в порядке.

— Но многое — нет, — невнятно прошептал Валентайн. — А как ты?

— Уруны хорошие пловцы, даже такие старые, как я. Я невредим. Мы пойдем дальше, Валентайн.