Глава 6

Карсон

Следующие три часа проходят в муках. Я чувствую взгляд Шоу на нас каждый момент этого торжества. Он сидит через стол от Эллы и меня во время ужина. Он рядом со мной, поскольку каждый из нас ждет своей очереди, чтобы поговорить на подиуме в центре сцены об этом великом деле. Он идет за нами, пока мы идем в бар, чтобы выпить, общаемся с гостями, танцуем... Наконец, я смотрю на часы. Уже почти полночь, и мой будущий тесть все еще пристально смотрит на нас.

Когда в динамиках звучит Эд Ширан, я хватаю Эллу за руку. Если вечер закончится катастрофой с Шоу, отказывающимся верить, что у меня есть к ней чувства, я не знаю, что я буду делать дальше. Если я пожертвую «Свит Дарлин», то оставлю без работы более тысячи сотрудников на пяти разных заводах. Я потерплю неудачу в задаче, которую поставил, чтобы завершить свою академическую карьеру. Я положу конец мечте моего покойного отца.

Но, черт возьми, я хочу Эллу. Я хочу быть с ней больше, чем я думал. Между нами могло быть что-то реальное, сильное и продолжительное при лучших обстоятельствах.

Поскольку лучших обстоятельств у нас нет, я не знаю, что нам остается.

– Привет, – тихо пробормотала Элла, ее кончики пальцев ласкали мою шею, скользя по моим плечам. – Ты в порядке?

– Возможно. – Я торжественно качаю головой. – Я не думаю, что Шоу собирается сдвинуться с мертвой точки перед идеей выдать за меня свою дочь ради доли в «Свит Дарлин», и это крутится в моей голове

– Думаешь о том, что делать дальше?

Я киваю.

– Мы с Кендрой не вместе, и я хотел бы избавить нас обоих от душевной боли. Но я также знаю, что мои мама и отчим сказали бы, что я солгал человеку, которому дал слово. Я ненавижу избегать благородных поступков. – Я вздыхаю. Пока я выкладываю свои карты на стол, я мог бы также показать Элле те, которые спрятал в рукаве. – Но теперь я беспокоюсь о другом. – Я прикасаюсь к ее щеке. – Я не хочу потерять тебя.

Ее лицо смягчается.

– Я тоже не хочу тебя терять. Честно говоря, я не ожидала этих чувств...

– Я тоже, – Я прижимаю губы к тому, что, как я знаю, должно быть угрюмой морщинкой на ее лбу. В этот момент я ощущаю лишь безысходность. – У меня эти сумасшедшие мысли…

Ее брови обеспокоенно нахмурились.

– О чем?

– Если бы мы попытались сделать эту работу настоящей, в конце концов, как бы нам это удалось, чтобы мы оба были счастливы? Я единственный, кто об этом думает?

– Нет, – шепчет она, к моему облегчению. – Эти сценарии тоже приходили мне в голову. Но у меня нет ответов.

– Да. – Я покачал головой в знак согласия. – Независимо от того, что мы делаем, кто-то должен отказаться от чего-то большого.

– Мы не в легком положении.

Мы замолкаем, и я уверен, что нам обоим хотелось бы, чтобы все было так же просто, как в последние пару дней. Дышать с Эллой не требует усилий. Спать, смеяться, разговаривать, обниматься, и так далее... просто быть вместе.

Почему все вдруг так чертовски сложно?

Когда песня заканчивается, я притягиваю ее ближе. Я ненавижу это чувство разрыва во многих направлениях и отсутствия контроля над своей жизнью. Я хочу проклясть Шоу. Я даже хочу проклясть себя за то, что настолько отчаялся, что согласился на его сделку. Но ничто из этого не меняет того, где мы находимся, и тот факт, что мне, возможно, придется принимать некоторые трудные решения после вечера. Мое предыдущее решение возвести между мной и Эллой стену кажется более логичным... но менее возможным. Я бы предпочел рассказать ей о своих чувствах и просто позволить всему идти свои чередом. Возможно, мы не окажемся вместе, но, по крайней мере, я буду знать, что я был на сто процентов честен с ней.

– Давай не будем сейчас волноваться, – шепчет она и наклоняется поцеловать меня.

Уход от проблемы, я знаю. Но когда я иду ей навстречу и прижимаю свои губы к ее губам, это ощущается чертовски хорошо.

В тот момент, когда мы целуемся, комната, кажется, исчезает. Музыка исчезает. Вокруг меня остается только звук биения моего сердца и ощущение, как Элла цепляется за мои плечи.

В этот момент я хочу отдать ей свое дыхание, свое будущее и свое сердце.

Я отступаю, убираю темный локон с ее лица и сглатываю.

– Я думаю, я влюблен в тебя.

Ее лицо бледнеет в один момент. Затем возбуждение танцует в ее глазах. Ее губы растягиваются в радостной улыбке. Счастье осветляет все ее лицо. Я улыбаюсь в ответ.

Элла краснеет, кусает губу.

– Я думаю, что я тоже влюблена в тебя.

Она на мгновение всхлипывает, словно вспоминая, как и я, что наши чувства не меняют наших обстоятельств. Кому-то придется отказаться от чего-то, чтобы мы были вместе. Или нам придется расстаться. Нет никакого способа иметь всё и сразу.

– О, как трогательно, – притягивает Грегори Шоу, танцуя с Кендрой по танцполу в противоположном направлении.

Кендра посылает мне умоляющий взгляд с извинениями. Она пытается... в рамках своих возможностей. Ее отец не слушает ее или кого-либо еще.

– Это так, на самом деле, – рычу я, потому что с меня хватит, что он манипулирует мной. – Перестаньте выплевывать саркастические шутки при любом удобном случае и начните больше заботиться о том, что вы делаете всех вокруг себя – даже свою собственную дочь – несчастными из-за каких-то амбиций или соперничества, которые никто из нас даже не понимает. – Я прекращаю танцевать и хватаю Эллу за руку. – Вы знаете, мое сердце с Эллой. Но если вы хотите продолжать настаивать и заставлять меня жениться на Кендре, вы попадете в катастрофу. Я похороню себя в работе, чтобы быть уверенным, что вы никогда не добьетесь большего влияния в «Свит Дарлин».

Не ждите внуков. И не удивляйтесь, когда ваша дочь будет проскальзывать за моей спиной и неоднократно нарушать свои брачные клятвы. Я не остановлю ее, потому что знаю, что она будет искать глубокую, настоящую любовь – которую мы не разделяем. Она придет, чтобы обвинить вас в ее одиночестве и невыносимом положении, в которое вы ее поставили. Она убежит, как только получит свой трастовый фонд. Никто из нас не сможет ничего сделать, чтобы остановить ее. Поэтому, если вы не хотите видеть нас в суде по бракоразводным делам через три года, я предлагаю вам выбрать другую тактику. Или идите нахер сами. – Я дергаю Эллу за руку. – Пошли.

Она следует за мной с танцпола, крепко сжимая мою руку в молчаливой поддержке. Я не знаю, кто нас услышал, и мне уже все равно. Если мне придется жениться на Кендре через пятнадцать дней, не имеет значения, что люди знают, что никто из нас не счастлив в этом браке. Я уверен, что это будет чертовски очевидно для них потом.

Когда открываю дверь для Эллы, я очень рад сбежать из отеля. Я даю камердинеру свой чек. Он бросается прочь, и мы ждем завершения нашего побега.

– Это была хорошая речь, – хвалит она меня.

– Это была правда. Надеюсь, я не испортил все.

– То, что ты сказал, нужно было сказать. Если Шоу не видит, насколько ты прав, это потому, что он не хочет.

Я киваю.

– Но это также ничего не меняет, дорогая. Я либо должен полностью разорвать сделку и прийти к тебе бедняком, у которого нет ничего похожего на способ зарабатывать на жизнь, либо попросить тебя подождать, пока Кендра получит трастовый фонд, когда ей исполнится двадцать пять лет, и мне удастся развестись с ней. Это через три года.

Она должно быть чувствовала мое напряжение, потому что прижалась ко мне, обнимая и защищая от ударов горячего ветра и гнева, обхватив мою щеку ладонью.

– Мы не должны получить все ответы сегодня вечером.

– Нет, но, если мы собираемся продолжать, они нам скоро понадобятся.

Элла не спорит. Она знает, что я прав.

– Прости, – говорю я в тишине.

– За что?

– Что втянул тебя в эту безнадежную ситуацию. Если бы я хоть что-то знал в…

– В любви и невозможности узнать, как хорошо нам может быть вместе? – Она ласкает мое лицо. – Как ты мог знать?

– Я позвонил тебе, а не кому-то другому, потому что ты заставила меня почувствовать что-то, когда мы встретились

– И, кроме денег, я сказала «да» по той же причине. – Она дарит мне грустную улыбку. – Даже если мы не сможем остаться вместе, я бы ни за что не упустила шанс провести время с тобой. Я искала любовь годами, не зная, чего я хочу и нужны ли мне отношения. Теперь я знаю. Я, вероятно, никогда не найду ее снова, – мягко признается она. – Но, по крайней мере, я буду знать.

Черт возьми, как эта женщина может быть настолько удивительной?

Машина прибывает, и камердинер помогает сесть Элле внутрь. Мы безмолвно едем домой, я рулю одной рукой и сжимаю ее руку другой. Все, о чем я могу думать, это о том, как остаться рядом с ней.

Поездка, кажется, длится больше, чем пятнадцать минут, но мы наконец подъезжаем к моему дому. Не говоря ни слова, мы входим внутрь. Я ощущаю торжественное волнение, которое смущает меня. Мы оба знаем, что наше время ограничено, количеством дней можно сосчитать по пальцам. Но теперь мы вместе, одни, с осознанием, что влюбляемся друг в друга.

Она ставит сумочку на стол в прихожей прямо за дверью. Я бросаю ключи от машины рядом с ней. Наши взгляды встречаются. Тяга между нами словно буксиры. Наша химия заполняет все пространство в комнате.

– Покажи мне молнию на своем платье.

Элла поворачивается ко мне спиной, поднимая руки, чтобы распустить волосы из элегантной прически. Когда я сжимаю язычок и тяну, ее волосы падают, длинные кудри слегка касаются бледной кожи спины. Я ласкаю ее плечи, стягивая тонкие лямки ее платья. Ткань настолько шелковистая, что цепляется за каждый ее изгиб, когда падает на пол. Прежде чем я говорю, она выходит из шелковой лужи, одетая только в бюстгальтер без бретелек, сексуальные стринги и каблуки, которые делают ее ноги бесконечными и стройными.

– Сними трусики, – бормочу я ей на ухо, радуясь, когда она вздрагивает и подчиняется. Я одновременно расстегиваю ее лифчик. Белье оказывается на полу через несколько мгновений, рядом с ее мерцающим платьем. Но она все еще не голая, а мне нужно, чтобы она такой была.