Горло перехватила невидимая рука: накануне вечером окно было закрыто. Она специально проверила защелки, перед тем как лечь в постель.

Или это все ей приснилось? Сжав ладонями виски, Дженни пыталась вспомнить и не находила ответа. Если окно было закрыто…

Она тяжело смотрела на растрескавшуюся раму, словно та могла разрешить притаившийся в глубине сознания вопрос.

Шорох за спиной, словно волчок, развернул Дженни. Шаги. Кто-то остановился снаружи, перед дверью в спальню. Затаив дыхание, Дженни смотрела, как медленно поворачивается дверная ручка. Послышался тихий скрип, и в образовавшуюся щель хлынул поток света. Подняв над головой фонарь, в комнату заглянул Пауль Лэнгдон. Шаг по направлению к примятой постели — и он заметил замершую возле окна девушку. Их глаза встретились.

— Вы выходили из комнаты? — под его пронзительным взглядом Дженни поежилась.

— Нет, — она покачала головой. Даже для ее слуха собственный голос прозвучал испуганно.

— У Варды раскрыта дверь.

Не зная, что отвечать, она снова отрицательно покачала головой.

— Мне снился плохой сон, — как бы оправдываясь, проговорила она.

— С вами все в порядке?

— Да, благодарю вас. Только… камин погас. Я как раз собиралась разжечь его.

Пауль взялся за дверную ручку, с удивлением отдернул руку и осмотрел пальцы. В зыбком мерцании фонаря темнели бурые пятна, покрывавшие поверхность двери. Поправляя ночную сорочку, Дженни в первый раз обратила внимание на свою ногу. Растревоженная рана снова кровоточила; следы крови остались на руках.

Закрыв дверь, Пауль вернулся в комнату, подошел к Дженни.

— Садитесь, — он помог ей добраться до кресла перед камином.

Укутав ее теплым одеялом, снятым с постели, он быстро и умело развел огонь в камине. Поднялся с корточек и подошел к двери.

— Я принесу бинты для перевязки, — и, не дожидаясь ответа, бесшумно вышел.

Через несколько минут он вернулся с бинтами и кувшином теплой воды. Опустившись на колени, удалил старую повязку, швырнув ее в разведенный огонь; со знанием дела промыл и перебинтовал рану. Прикосновения его рук были поразительно мягкими. За все время оба не проронили ни слова.

Окончив перевязку, Пауль поднялся и посмотрел на Дженни:

— Теперь все в порядке?

Сильный, мужественный голос успокаивал. Хотелось опереться на его руку, впитывать живительное тепло его тела и ничего не бояться… С пугающей отчетливостью Дженни поняла, что не может этого сделать: человек рядом с ней сам являл часть ее страха. Избегая его глаз, она прошептала:

— Да.

— Спокойной ночи. — Не подавая виду, что заметил в ней перемену, Пауль решительными шагами покинул комнату.

Дженни устроилась в постели, размышляя, что побудило его прийти. Подозрение, что она открыла дверь в комнату Варды? Или он беспокоился о ней и желал убедиться, все ли в порядке? Новые загадки…

Полежав несколько минут неподвижно, она снова выскользнула из-под одеяла, подошла к двери и крепко задвинула засов.

С приближением весны остров преобразился. Над каменными уступами парили крикливые чайки, взмывали и опускались на ярко-голубые волны. В слепящих лучах солнца блестели мокрые от воды скалы. Погожие дни следовали один за другим.

Долгожданная поездка в город состоялась в один из таких дней.

— Осторожнее, — Рэй протянул руку, помогая Дженни подняться на борт баркаса. Царапина на ноге все еще причиняла беспокойство, несмотря на то что истекла неделя со дня охоты. Дженни осторожно устроилась на сиденье, и через минуту баркас был в море.

Странно было видеть остров остающимся за кормой. Три недели промелькнули словно мгновение: казалось, вся жизнь прошла в стенах замка. Остальной мир представал теперь чужим и очень далеким. Дженни попыталась воскресить в памяти облик нью-йоркских улиц: стальные реки автомобилей, скрип шин, завывание сирен и наводняющие тротуар толпы пешеходов.

Словно угадав ее мысли, Рэй с улыбкой заметил:

— Вам, должно быть, очень недостает городского блеска.

— Представьте себе, нисколько, — она покачала головой. — Подумать только, всего месяц назад я жила в нью-йоркском Шерри-отеле.

Он удивленно приподнял бровь.

— Вы предпочитаете дорогие отели?

Проклиная свою забывчивость, Дженни пустилась в объяснения:

— Иногда меня тянет потратиться на роскошные апартаменты. Такая маленькая слабость… — не дожидаясь новых вопросов, она поспешно добавила: — На мой взгляд, вам больше к лицу радости света. Уверена, по сравнению с городом на острове жуткая скука.

Он меланхолично пожал плечами.

— Временами мне тоже так кажется. Когда дела обстояли лучше, я часто отправлялся развлечься на побережье: яхта доставит вас в любую крупную гавань. Однако с некоторых пор я больше предпочитаю общество, которое предлагает остров.

Дженни с улыбкой приняла этот комплимент. Рэй был единственным из обитателей замка, кто с первого взгляда вызывал к себе доверие. Его безмятежный темперамент больше подходил уроженцу европейского юга, нежели потомку старинного северного рода.

Последние несколько дней были по-своему знаменательными. Беатрис Лэнгдон излучала радушие и дружелюбие, ее обычное сумрачное настроение заметно поправилось. Варда отличалась примерным поведением и прилежанием — столь разительным, что Дженни начинала опасаться, достанет ли в будущем ее скромных способностей к преподаванию.

Пауль оставался загадочен, как всегда. Было заметно, что он не переставая продолжает присматриваться к новой гувернантке, однако истинная причина его интереса к ней ускользала от понимания. Особенно озадачивали отношения между дочерью и отцом. Дженни ни секунды не сомневалась в его искренней привязанности к ребенку, и Варда, несмотря на аскетический уклад жизни в замке, отвечала ему взаимностью. За внешним обликом Сюзанн скрывалась настоящая графиня Лэнгдон. Дженни без труда представляла ее взрослой, с надменным пренебрежением — черта, столь свойственная всем представителям семейства Лэнгдонов, — отдающей приказания слугам.

— Берег, — голос Рэя отвлек Дженни от невеселых размышлений.

Вдали темнела узкая полоска земли; по мере приближения на ней проступали светлые прямоугольники зданий. Ландшафт выглядел менее угнетающим, чем в прошлый раз.

Несколько человек, находившихся на пристани, с любопытством наблюдали, как Рэй помогает Дженни сойти на дощатый настил.

— Если не секрет, какие у вас планы? — спросила она, ступая на твердую почву. Свою поездку она объяснила исключительно необходимостью пополнения скудного гардероба.

— А, миллион поручений от домашних, — он посмотрел на часы, — и я уже опаздываю. Давайте встретимся здесь в четыре, тогда мы успеем вернуться до темноты.

— Отлично, я успею заглянуть во все магазины.

Когда Рэй ушел, она отправилась на поиски телефона, который нашелся на автобусной станции. В телефонном справочнике был всего один практикующий врач, Джордж Моррис. Он отсутствовал, но медсестра назначила Дженни прием на половину четвертого.

Следующей ее остановкой был кафетерий, в который она заходила по прибытии в город. Удача сопутствовала ей. Знакомая официантка обслуживала единственную в этот день посетительницу, пожилую леди с румяным лицом, собравшуюся уходить при появлении Дженни.

Дождавшись, пока за ней закроется дверь, Дженни подошла к стойке и заказала кофе.

— Большое вам спасибо за помощь.

Официантка неуверенно улыбнулась.

— Вы та девушка, что спрашивала, как попасть на остров?

— Да. И благодаря вам я попала туда.

Женщина отошла в дальний конец стойки и принялась протирать вымытую посуду. Покончив с чашками и столовыми приборами, молча налила себе кофе. Дженни терпеливо ждала, уверенная, что природное любопытство пересилит сдержанность. И не ошиблась.

— Все это время вы были на острове? — наконец решилась хозяйка.

Дженни с готовностью кивнула.