Массовая компьютеризация, начавшаяся в связи с появлением микропроцессорной техники, привела к тому, что процесс вышел из-под контроля власти капитала. Влияние его на многие явления современной жизни стало ощущаться все явственнее. Именно на этом этапе и потребовалась идеологам капитализма концепция «информационного общества», в которой общество будущего представлено как трансформированный вариант современного буржуазного.

Ранее, в 70‑е годы, когда эта концепция была впервые выдвинута, она оставалась лишь одной из умозрительных конструкций буржуазной науки. Сегодня правящие круги капиталистических стран испытывают потребность в доказательстве того, что будущее «информационное общество» будет капиталистическим. Но эта задача неосуществима даже для таких специалистов, как Д. Белл, А. Тоффлер и другие.

Люди веками мечтали о создании идеальной машины, которая могла бы выполнять любую работу и быть свободной от слабостей, присущих человеческому организму. Эта мечта воплощалась в фантастические образы золотых, железных, глиняных созданий, наделенных такими способностями.

В классической литературе первое упоминание о них встречается в «Илиаде» Гомера, где говорится о механических девах из золота, которые служат богу Гефесту, покровителю техники и технических ремесел. В средние века особую популярность получил миф о глиняном человеке «големе», который обладал огромной силой и выполнял любое поручение своего хозяина. В этом мифе даже есть эквивалент современного программного обеспечения — чтобы оживить голема, ему нужно было вложить в рот особый шарик с магическими формулами. Капитализм придал этим фантазиям особую практическую направленность.

Научно-технический прогресс в капиталистическом обществе привел к созданию на разных стадиях его развития множества машин — от простых механизмов до современных сложнейших, основанных на электронике, «думающих» роботов.

Роботом в современной технике называют машину, способную имитировать отдельные движения и функции человека. Само это слово на чешском языке означает тяжелый труд на барщине. Робот — это труженик. Чешский писатель К. Чапек, используя это слово в ставшей всемирно известной пьесе «Россумские универсальные роботы», подчеркнул подневольное положение своих «механических людей». «Роботы — это живые, наделенные интеллектом рабочие машины, — говорит герой романа. — Из них вынуто все, что не относится к работе».

Прогресс техники в XX в. пошел не совсем так, как это описал Чапек. Сегодня носители «искусственного разума» — микропроцессоры — встраиваются во все виды промышленного оборудования — станки, приборы, транспортирующие устройства и т. п. Рождается новая производственная среда, коренным образом меняется организация и управление технологическими процессами. Изменяется и роль человека на производстве.

Каковы же причины всех этих изменений и к чему они могут привести в производственном и социальном аспекте?

В современных условиях капиталистическая традиционная фабричная система перестала быть эффективным инструментом решения экономических и социальных проблем, масштабы и острота которых непрерывно растут. Анализируя современное ему машинное производство, К. Маркс отмечал в качестве основной черты фабричной системы подчиненность всех процессов, происходящих в ней, единому технологическому ритму, задаваемому всей системой рабочих машин. Деятельность человека на фабрике полностью подчинена необходимости выполнения функций по обслуживанию системы машин. Сознательный труд, обладающий хотя бы минимальной свободой выбора, полностью сведен здесь до своих минимальных пределов. Искусство отдельного частичного рабочего исчезает как ничтожная, не имеющая никакого значения деталь[2]. Но именно машинообразность, отсутствие гибкости, неспособность к быстрому изменению производственного процесса в связи с появляющимися новыми нуждами и стали основным препятствием на пути дальнейшего развития фабричной системы производства.

«Автомобильная и сталелитейная промышленность, например, стала жертвой собственных крупных инвестиций в оборудование и организацию производства, не отвечающих современным задачам. Их динозавроподобные системы массового производства не способны изменять ассортимент и качество продукции достаточно быстро и гибко, чтобы удовлетворять требованиям международной конкуренции», — признает почетный профессор Гарвардского университета У. Скиннер. Подобное мнение широко распространено в настоящее время в США.

Объектом наибольшей критики становится ориентация машинного производства на массовость, которая стала тормозом на пути дальнейшего роста эффективности и производительности труда. Технологическим принципом, с помощью которого достигается повышение эффективности труда на традиционной фабрике, является разделение труда на составные элементы и решение возникающих при этом задач с помощью достижений науки и техники. Последовательное применение этого принципа в течение двух веков привело к созданию на фабрике особой производственной среды, в которой человек выполняет «функции гибкого звена» между жестко запрограммированными машинами, а работник, как это констатировал Маркс, превращается в «наделенный сознанием придаток частичной машины…»[3]

Различные трудовые операции в этих условиях специализируются таким образом, что каждый работник уподобляется винтику огромного безликого механизма — фабрики и действует в соответствии с его требованиями. Человек становится частицей технической системы.

Автоматизация машинного производства приводит к тому, что, как это предвидел Маркс, «отделение интеллектуальных сил процесса производства от физического труда и превращение их во власть капитала над трудом получает свое завершение…»[4]. Автоматическая машина не только освобождает рабочего от труда тяжелого, но и сам оставшийся труд от всякого содержания, сводя его к простому нажиманию кнопок. Компьютеризация довела этот процесс до его логического предела. На современных фабриках и функция нажатия кнопок передана машине, а в процесс автоматизации вовлекаются новые слои трудящихся, не занятых непосредственно на производстве, — растущая масса информационных работников: инженеров, технологов, программистов, разрабатывающих программное обеспечение, с помощью которого компьютеры управляют ходом технологических процессов.

Но уже сегодня становится ясным, что следование традиционным рецептам капиталистической рационализации производства ведет в тупик. Дальнейшее отделение интеллектуальных сил производства от физического труда, о котором писал К. Маркс, разрывает единый процесс труда, лишает его естественной основы для саморазвития. Машина не может больше служить прообразом организации совершенного производства.

Массовое внедрение достижений информатики и вычислительной техники в производство, «интеллектуализация» машин и оборудования поставили на повестку дня вопрос о новом типе разделения труда, в котором бы учитывалось единство его физической и интеллектуальной сторон. В результате компьютер уничтожает разделение труда машинного типа, как в свое время машина уничтожила мануфактурное разделение труда. Рабочий практически полностью вытесняется из технологического процесса, становится над ним. Труд по управлению машинами-орудиями, который дифференцировался по технологическим операциям, попросту перестает существовать.

Современный оператор контролирует весь технологический процесс во всей его сложности, в ходе которого множество орудий, сменяя друг друга, по особым программам производят одновременно различные виды производственной продукции. Разделение труда теперь осуществляется по принципу выделения функций контроля и задания различных комплексов программ всему производственному механизму. Но чтобы эффективно контролировать процесс, рабочий должен представлять всю сложную картину современного производства. Предприниматель не может сегодня поставить у компьютера неподготовленного оператора, так как любая ошибка, им допущенная, обойдется слишком дорого. Поэтому неизмеримо возрастает роль человека на производстве.